Как достать ректора - Юлия Эллисон

— А может, лучше вы расскажете? — хитро посмотрела на близнецов, отчего те только улыбнулись.

— Почему бы и нет, — согласился Адриан. — Что конкретно ты хочешь узнать?

Пожала плечами, даже не зная, что бы такое выбрать в первую очередь. Все же мне было безумно интересно узнать их получше. Судя по рассказам Рианы, они были еще теми сорванцами.

— А какие у вас были проказы в детстве? — ляпнула первое, что пришло мне в голову. Ну а что? Обо мне-то они уже практически всё знают — моя мама их подробно просветила. Их и императора заодно. Постаралась спрятать зардевшиеся смущением щеки, вспоминая тот инцидент за столом.

Близнецы переглянулись, задорно улыбнувшись друг другу, и Адриан выдал:

— Я спалил волосы братца, когда нам было по шесть лет, и ходил он весь такой лысенький… — со смехом в голосе пропел он последнее слово.

Корнелий возмущенно сверкнул на него взглядом, легонько толкая в плечо.

— Ты украл мой паровозик! Я же должен был постоять за себя! — сказал ледяной маг со смешинками в глазах.

— Ага, и ты решил заморозить мне волосы, — хохотнул огненный. И жалобно посетовал: — Они даже не расчесывались! Колом стояли, а папа отказался снимать магию, представляешь? Огненный маг с замерзшими волосами, да меня обсмеяли бы все в округе!

Невольно улыбнулась, представляя себе лысого Корнелия и злобного Адриана с волосами-сосульками.

— Да никто бы и слова не сказал, ты бы спалил им волосы тоже! — захохотал Корнелий.

Огненный маг словно бы смущенно пожал плечами, подтверждая его слова, и тихо добавил, искоса поглядывая на меня:

— А я и спалил…

Не выдержала, засмеялась вслед за ним, фантазируя на эту тему. Разозленный огненный мальчишка — это должно быть нечто!

— Но свой паровозик я тогда вернул! — гордо сверкнул взглядом Корнелий, задирая нос к потолку.

Нас снова свалил приступ хохота, в этот раз уже троих. Пожалуй, если так будет проходить наше путешествие, то это даже терпимо.

Адриан

Мы с братом чутко отслеживали каждую эмоцию невесты, проскальзывающую у нее на личике, и каждый раз, когда она начинала хмуриться или о чем-то задумываться, стоило ей хоть немного сморщить свой миленький носик или начать нас подозрительно разглядывать, как кто-то из нас снова заводил очередную историю о проказах другого, разряжая напряженную обстановку.

Вечером накануне отъезда у нас состоялся достаточно долгий и нудный разговор с родителями, которые надавали довольно много советов, как смягчить гнев невесты и расположить ее к себе. Одним из первых было, что мы должны дать ей возможность расслабиться возле нас, что мы и делали вот уже который день, во время движения кареты готовые рассказать что-то забавное, а ночью судорожно перебирающие в памяти, что же мы творили еще.

Совет родителей действительно работал. Уже на третий день Мелания смотрела на нас не так хмуро, а на четвертый на ее губах и вовсе сразу же расплывалась довольная улыбка, стоило ей нас увидеть. Чтобы закрепить успех, мы с братцем даже немножко повздорили из-за пустяка, показывая невесте, что мы тоже люди со всеми вытекающими отсюда недостатками, и она действительно расслабилась, особенно когда Корнелий, заговорщицки хихикая вместе с ней, попытался навести на меня снежную бурю. Я даже поддался, обиженно надул губы и отвернулся от этих хулиганов, сверкая нетающими снежинками в волосах и понижая температуру своего тела, чтобы они подольше похихикали.

Наконец мы прибыли в последнее место ночевки, с облегчением взирая на крохотные покосившиеся домишки и скудную обстановку деревушки. Делал это место хоть как-то запоминающимся только большой гостиный двор, дающий местным жителям приток новых знаний, денег, свежих впечатлений. Впрочем, среди зеленой листвы дома все же смотрелись не так убого, как несколько месяцев назад, когда снег еще только начинал таять.

Мелания восторженно выглянула в окно, не переставая поражать нас с братом своей искренностью и простотой. Она не пыталась строить нам глазки, не лезла с комплиментами и прочей дурью, которую стремились отвесить нам дамы всех комплекций и возрастов вне зависимости от собственного семейного статуса. И должен признать, что я только сейчас понял, насколько же мне проще было находиться рядом с Меланией, чем с любой другой представительницей прекрасного пола.

Первым вылез из кареты и бросился к нашему багажу, чтобы захватить для невесты все необходимое на ночь. Я помнил о нашем с братом соглашении и давал ему возможность поухаживать за девушкой, галантно подавая ей руку и провожая до изъеденной временем двери в таверну, где мы уже проводили ночь после долгого забега по лесу в первое наше совместное путешествие.

Прошел вслед за своими в душное, забитое людьми помещение, быстро выцепляя дальний столик, за которым сидели Мелания и Корнелий, о чем-то тихо переговариваясь. Подошел к запыленной барной стойке, брезгливо морщась и делая быстрый знак хозяину заведения, выскочившему в зал, о том, чтобы наши вещи подняли наверх и позаботились о купальнях. Передал ему нехитрый багаж.

— О! Снежинка пришел, — когда я подошел к столику, ласково поддразнил меня братец, накрывая руку Мелании своей и весело с ней хихикая. Я закатил глаза к потолку, прекрасно понимая, что сейчас должен изображать легкую обиду по отношению к ним, даже если я ее совершенно не чувствовал. Мы с братом уже давно перешли тот этап отношений, когда каверзы могли нас хоть как-либо расстроить. Скорее наоборот, с каждым годом приходилось быть все более и более изворотливым, чтобы придумать, как насолить другому. Улыбнулся, вспомнив свои кудри.

— Даже не надейся, — я весело подмигнул брату. — Будешь спать, я тебе под задницу огонек прилеплю, весь день скакать будешь, — шутливо проговорил, голодным взглядом наблюдая за нерасторопной подавальщицей, успевшей принять у брата заказ на всех, но совершенно не торопящейся его нести. Ее полные груди кокетливо прикрывал тонкий ажурный платок, а большие глаза были выгодно подчеркнуты темной подводкой.

Корнелий проследил за моим взглядом, тихо хмыкнув. Кажется, как-то мы уже развлекались с данной девицей, и она была чудо как хороша, пока не открывала свой ротик и не начинала разговаривать. Но… зло потер кожу под помолвочным браслетом, не в силах сбросить с себя его магию.

Наконец девица все же обратила свое внимание на нас, томно прогибаясь в спинке и красиво покачивая бедрами, двинулась к нашему столику, прихватив с грязной барной стойки корзинку с хлебом и кувшин морса. Ее взгляд лениво прошелся по моему прикрытому одеждой телу и остановился на лице, губы приоткрылись в приветливой улыбке, обнажая ровный ряд белоснежных зубок.

— Рада приветствовать вас здесь, принц Адриан, — с хрипотцой сказала она, наклоняясь над столом и вываливая перед моим лицом пышные богатства грудей. Я сглотнул, жадно окинул ее фигуру взглядом, практически позабыв про обычный голод, и снова почесал кожу под браслетом, напоминая себе, что еще несколько месяцев нельзя, ни-ни.