Веление сердец - Лаура Торн

Лорд Артур посмотрел на нее, потом вздохнул и продолжил:

– Пришло время тебе выйти замуж.

– Как?

Лорд Артур снова вздохнул, обменялся взглядом с женой и положил свою руку на руку Элизабет.

– Сэр Болдуин Гумберт попросил вчера твоей руки, мы решили принять его предложение, Катрин, через месяц ты станешь его женой.

– Никогда.

Катрин вскочила так резко, что стул упал на пол.

– Я никогда не выйду замуж за сэра Болдуина, скорее, я заключу соглашение с самим сатаной.

Элизабет погладила руку дочери.

– Успокойся, деточка, на свете есть гораздо более худшие вещи, чем брак с Болдуином Гумбертом.

Но Катрин не хотела успокаиваться. Она гневно топала ногой, как маленький ребенок.

– Я никогда не успокоюсь, и я никогда не выйду замуж за Болдуина Гумберта, – крикнула она.

– Хватит.

Голос лорда Артура прозвучал как удар грома. Катрин вздрогнула.

– Ты сделаешь то, что мы тебе говорим. Земли Гумбертов граничат теперь с нашими владениями.

– Ты хотел сказать земли Арденов, – возразила Катрин. – Поля и леса, которые Гумберт украл у Арденов.

Лорд Артур пожал плечами.

– Не все на свете справедливо, страна пережила тяжелые времена, и сэр Гумберт стал нашим соседом, если ты выйдешь за него замуж, то все споры о границах наших владений окончатся. Твои дети будут самыми богатыми людьми во всем Ноттингемском графстве.

– Ты хочешь выдать меня замуж за этого мерзавца только для того, чтобы он не воровал больше наш скот с полей, ты хочешь променять свою единственную дочь на пару овец и коров.

– Не говори так, – попросила Элизабет. – Ты хорошо знаешь, что мы любим тебя и желаем тебе счастья. Сэр Болдуин богат, у тебя ни в чем не будет недостатка, и он могуществен, у него место в парламенте от Ноттингема. Мы не можем больше жить с ним во вражде.

– Вы хотите выдать меня замуж за этого негодяя.

Катрин нагнулась за упавшим стулом, подняла его, уселась и тряхнула головой.

– Я не могу в это поверить – мои родители, которые утверждают, что любят меня, хотят выдать меня за самого отъявленного негодяя во всем графстве.

– Катрин, ты леди, а не дочка мелкого лавочника, речь идет не о чувствах и привязанности, люди нашего круга заключают брак ради того, чтобы умножить состояние. Сэр Болдуин пуританин, а пуритане при Кромвеле имеют большой вес.

– Пуританин, ха! Болдуин – лицемер, ни больше, ни меньше, он пересыпает свою речь цитатами из Библии, но сам в нее не верит. Он говорит, что его душа трепещет при мысли о Боге, но я очень сомневаюсь в том, что у него вообще есть душа. Каждый день он одевается только в черное, не позволяет себе даже самого мелкого украшения, он ненавидит танцы, он запретил даже майское дерево, во всех своих владениях он запретил даже по большим праздникам петушиные бои или травлю быков. Он велел прогнать палками со своего двора бродячих актеров, он никогда не ходит в театр, держится вдали от всех празднеств, он презирает женщин и считает красоту работой дьявола, даже светскую музыку в своем доме он не терпит. Его служанки должны петь только церковные псалмы, если они этого не сделают, то он обзовет их шлюхами и кулаками выгонит из дома.

– Сэр Болдуин Гумберт влиятельный богобоязненный человек, может быть, в некоторых вещах он немного строг, но строгость еще никогда никому не вредила.

Лорд Артур резким движением взял маленький графин и налил себе стакан портвейна и одним глотком опустошил его.

– Большинство мужчин, влюбившись в женщину, меняются, – они становятся мягче, снисходительнее и терпимее. Ты молода, красива, и ты вполне можешь сделать из сэра Болдуина Гумберта приятного спутника жизни. Используй эти шансы, потому что он очень влюблен в тебя, – пояснила леди Элизабет и также налила себе стакан портвейна.

– Чувства сэра Болдуина мне полностью безразличны! – закричала Катрин и снова вскочила со стула. – Я не могу просто поверить, что вы можете обращаться со своей единственной дочкой, как с рабыней на рынке в Генуе.

Она расправила плечи, подняла подбородок и отбросила свои длинные локоны на спину. Вид у нее стал чрезвычайно высокомерным и упрямым.

– Делайте что хотите, но я никогда не стану женой сэра Болдуина, вы слышите, никогда.

– Нет, ты ею будешь, даже если мне придется за волосы тащить тебя к алтарю, – разозлился Артур Журдан. – Я твой отец, и твой долг слушаться меня, и я советую тебе хорошо обдумывать свои слова.

– Никогда! Никогда я не стану женой сэра Болдуина, скорее, я умру.

Катрин повернулась и заспешила к двери, подойдя к ней, она еще раз обернулась и сказала с большой гордостью:

– Впрочем, вы не можете выдать меня замуж за сэра Болдуина, я уже обещана другому, тому, кто сделал меня женщиной этой ночью.

– Что?

Теперь уже лорд Артур так резко вскочил, что стул за ним упал.

– Что ты сказала?

– Я больше не девственница.

Слова прозвучали как удар грома, предвещающий грозу. Леди Элизабет вскрикнула и прикрыла рот ладонью.

Ее широко раскрывшиеся глаза с ужасом смотрели на Катрин.

– Ты шлюха! Ты нас обесчестила!!! – заорал лорд Артур, подбежав к дочери. Он размахнулся и влепил Катрин такую пощечину, что щека у нее мгновенно стала красной.

– Артур! – восклицание леди Элизабет последовало как эхо за ударом.

Какое-то время Катрин стояла в каком-то оцепенении. Ее глаза с изумлением и яростью смотрели на отца, затем она резко повернулась и выскочила из комнаты. Лорд Артур беспомощно смотрел вслед дочери.

– Ты слышала, что она сказала? – спросил он жену. – Ты это слышала?

– Прекрати кричать, Артур, слугам не следует все это слышать.

– Это все, что ты мне скажешь?

Леди Элизабет пожала плечами, робкая улыбка осветила ее лицо.

– Она твоя дочь, Артур. Что ты ожидал? Что она подчинится?

– По крайней мере я ожидал, что она проявит некоторый разум, она должна видеть, какие выгоды принесет брак с сэром Болдуином.

– Она еще молода, и любовь, Артур, для нее важнее всего на свете. У нее еще есть идеалы, подумай о том, какими были мы, кроме того, она не реагировала бы так остро, если бы знала всю правду.

– Тем не менее, она должна была подчиниться, и она выйдет замуж за Болдуина Гумберта, и вот тогда она сможет делать все, что захочет. Если она не подчинится, я запру ее в монастырь, пусть лучше Дэвид или Джонатан унаследуют землю, чем она принесет ее в качестве приданого какому-нибудь бродяге.