Властелин Некронда - Джейн Уэлч

Наконец дверь поддалась. За ней оказалась новая винтовая лестница. Хлопнув дверью и прищемив ручонки нескольким карлам, юноша огромными прыжками понесся вверх по ступенькам. Мышцы отчаянно болели от перенапряжения, ноги точно налились свинцом, голова кружилась, дыхание со свистом вырывалось из груди.

Очередной шустрый карла умудрился догнать его и вцепиться в ногу. Отодрав прилипалу, Каспар развернулся и швырнул незадачливого преследователя прямо на головы его собратьям. Те покатились вниз по лестнице и сбились в один барахтающийся клубок рук и ног. Тем лучше – не скоро разберутся. Каспар повернулся, чтобы снова бежать, с неимоверным трудом поднимая ногу на следующую ступеньку.

Тут что-то не так. Что-то гнетет его, не дает идти. У юноши возникло странное ощущение, будто само Яйцо тянет его к земле, не желает позволить ему спастись.

Грубая каменная кладка стен сменилась кирпичной, потом пошел ровный слой побелки. В икру Каспару впились острые коготки. Юноша на бегу стряхнул карлу ударом ноги и продолжал бежать. Откуда-то доносился женский визг. Наконец лестница вывела торра-альтанца в коридор. Каспар свернул в первую же попавшуюся дверь. Последним усилием отшвырнул с полдюжины мелких чудовищ и задвинул засов. Но все же трое жалких существ успели протиснуться в комнату вслед за ним и облепили его.

Судя по всему, у них не было своего языка – но они пронзительно верещали и визжали, силясь добраться до горла своего врага. Юноша отчаянно пытался вырваться. Один из карл пребольно укусил его, другой намертво приклеился к руке, третий запрыгнул на загривок. Каспар сорвал его с шеи, под рукой с отвратительным хрустом треснули позвонки. Первый, кусачий карла рванулся ему на горло, вонзаясь острыми зубками в кожу.

Каспар одним ударом ножа перерубил его пополам. Нижняя половина тела карлы полетела на пол, но верхняя продолжала все так же прочно цепляться за своего врага, хотя из разреза хлестала водянистая кровь и сыпались внутренности. Юноше потребовалась добрая минута на то, чтобы разжать хватку острых, как у волчонка, зубов. На счастье, они прокусили только кожу и мышцы, но не задели никаких крупных сосудов.

В дверь с той стороны яростно барабанили, но она выдержала напор. Каспар с облегчением перевел дух, прикидывая, что делать дальше. Он оказался в какой-то длинной галерее, судя по всему, в самом центре дворца. Едва ли дворцовые слуги обратят на него внимание – такое смятение царило снаружи. Складывалось впечатление, будто весь город объят паникой.

Молодой воин на цыпочках вышел в роскошный зал. По стенам висели гобелены, пол мягко пружинил под ногами. Каспар удивленно поглядел вниз. Ковры! Ему и раньше приходилось слышать, будто у правителей стран, окружающих Кабалланское море, принято устилать дворцы коврами – но он весьма сомневался в практичности подобного обычая. У них, в залах Торра-Альты, прекрасно обходились соломой и тростником.

Из передней доносились какие-то голоса. Прячась за дверью, юноша осторожно выглянул и увидел группку слуг в длинных дворцовых одеяниях. Все они стояли к нему спиной, не отрываясь от застекленного окна. Женщины что-то испуганно причитали. Каспар не очень-то знал кеолотианское наречие, но все ж разобрал, что они молят своего бога Новой Веры защитить их от землетрясения.

Ровным и спокойным шагом – чтобы не привлечь внимания – Каспар подошел к высоким окнам на другом конце галереи и выглянул. Как же высоко, оказывается, он забрался! Далеко внизу, теряясь в сумраке лощины у основания черной башни, раскинулась Кастагвардия.

Хотя после отчаянной погони Каспара бросило в жар, однако при виде того, что открылось его взору, юношу пробрал холодок. Что это? Откуда? Ведь он совершенно точно не призывал из Иномирья подобных существ – откуда же взялись эти похожие на жутких призраков твари, что валом валили из подземелий у подножия башни? Вот почему дрожала земля. Вот кого боялся Перрен. И как только он, Каспар, выдумал, будто горовик мог испугаться каких-то карликов!

Из башни нескончаемым потоком лились смутные, расплывчатые призраки самых ужасных чудищ – двухголовых львов, саблезубых волков и еще каких-то голых жилистых тварей – должно быть, огромных хобгоблинов. Стражи и надсмотрщики выстраивали их в упорядоченные ряды. Каспара тоже охватил страх. Кто-то управлял этими тварями, кто-то – но не он. Вот только каким образом?

Юноша невольно прижал к груди ларчик с Некрондом, с ужасом глядя, как жуткие призраки маршируют на квадратную площадь, где присоединяются к уже выстроенным там шеренгам людей. Рабы в ужасе отшатнулись, но то ли дисциплина, то ли страх перед офицерами не дали им бежать. Не веря глазам, Каспар прилип к окну. В голове начинала пульсировать острая, одуряющая боль.

Она начиналась в самой макушке и разливалась по всему черепу, сжимая мозг, мешая соображать. Силясь сосредоточиться, юноша разглядывал собирающееся войско. Он, сызмальства воспитывавшийся, чтобы управлять пограничным замком, инстинктивно знал: эти люди идут на войну. Иные из них были еще в оковах и, судя по всему, попали сюда прямо из ям для рабов. Другие выглядели типичными горожанами. Третьи сжимали вилы, резаки и прочие крестьянские орудия – этих, без всяких сомнений, пригнали из окрестных деревень.

Кеолотия собирает армию! Из уроков истории, которые так тщательно вбивали ему в голову, Каспар помнил, что последние несколько тысяч лет кеолотианцы постоянно с кем-нибудь враждовали, главным образом с Лонисом и Салисой, но все больше по мелочам. Случались за это время и крупные войны – целых три, последняя около четырехсот лет назад, причем все три – с Бельбидией. Этот раздел истории юноша помнил особенно хорошо еще и потому, что его собственные предки активно отражали агрессора. И если кеолотианцы вновь собираются походом на его родину, он должен непременно что-нибудь предпринять!

Наверняка они, как и все кеолотианские армии в прошлые века, двинутся через Ваалаку, а затем свернут к югу, чтобы атаковать Торра-Альту, замок его отца, на северных границах Бельбидии. А ведь на сей раз он, Каспар, мог бы остановить их задолго до того, как прольются первые капли бельбидийской крови. Душу молодого лорда пронзило острое чувство вины. Отец оставил его командовать замком, он, и только он был в ответе за Торра-Альту и ее молодых защитников – и бросил их. Да, пусть поступок его диктовался высшими соображениями, но сути это не меняло. Надо что-то предпринять! И ведь у него есть сила – у него есть Некронд. Ну что стоит пустить Яйцо в ход? Он, Каспар, однажды уже повелевал драконами – что может быть труднее? Рука юноши сама собой потянулась к ларчику.

Но нет! Он поклялся матери более никогда и ни за что не применять Некронд. Нельзя нарушать клятву, столь торжественную, тем более данную высшей жрице. Для матери эта клятва слишком важна – ослушание просто немыслимо. Керидвэн руководствовалась самыми что ни на есть вескими побуждениями. Она и две другие высшие жрицы, Брид и Морригвэн, столько отчитывали и бранили юношу, что он успел на славу уяснить все их доводы. Похоже, что Некронд-то как раз и послужил причиной всех бед, и чем больше Каспар пользовался Друидским Яйцом, тем хуже становилась ситуация. Молодой воин мрачно взирал на толпу чудищ – средь них виднелся даже самый настоящий единорог.