Нулевой контракт - Дмитрий Львович Казаков

она может лишь заменять их протезами — это я знал твердо, ведь пока валялся в больнице, я облазил весь интернет вплоть до специальных статей для врачей, где половина слов были латинскими. Только вот моя нога говорит об обратном — в ней, если по ощущениям, ничего искусственного, а кости, связки и прочее не отличить от выданного при рождении.

Или это какая-то секретная технология, известная только военным? Одной ЧВК? Невозможно! Мигом бы сделали ее услугой для очень богатых людей, которые только и мечтают встать из инвалидного кресла или с кровати!

Тогда что?

Но размышляя, я одевался и шагал к дверям, а потом через одну комнату за другой. Колено слушалось идеально, и не верилось, что еще сегодня оно «радовало» меня дикими болями.

Я кивнул Ингвару, который проскользнул мимо меня в операционную, и вышел из санчасти.

Снаружи царило непонятное оживление, бойцы, как прошедшие через процедуру, так и ждавшие очереди, стояли с отвисшими челюстями, круглыми глазами, тыкали пальцами в небо. Негр Вася чесал в затылке, а Пестрый Сыч застыл, напоминая статую индейского вождя.

— А, это ты? — Вася обернулся на звук моих шагов. — А мы тут это… вон, смотри.

Белесое солнце висело в зените, обрушивая на наши макушки волны яростного зноя. Второе, чуть меньше, тусклое и красное поднималось над плацем, цеплялось за ветви, усеянные серебристо-зелеными листьями.

Наверняка тут сыграли роль и дурман, под которым мы все сюда прибыли, и наркоз для «вмешательства», им попотчевали уже лично меня, и тот факт, что пять минут назад выдали новую коленку. В любом случае особо сильных эмоций я не испытал, удивился немного, но очень вяло.

Ну подумаешь, два солнца на небе, эка невидаль?

— Братаны, так это… — Вася говорил медленно, я почти слышал, как в голове у него вращаются огромные колеса мыслей… — что выходит, это мы с вами на… на… как бы это… — тут у него замкнуло.

— В другом мире, — закончил фразу Пестрый Сыч, и голос его прозвучал торжественно. — Мы умерли и духи предков взяли нас к себе! Туда, где вечная охота!

Я огляделся — то, что находилось вокруг, мало походило на обиталище духов, да и жрать хотелось так, как может хотеться вполне материальному человеку с вполне настоящим, хоть и пустым желудком.

— Ну тебя ладно, — буркнул Вася. — Ты индеец. А мы как сюда попали?

— Духам предков виднее, — Сыч пожал плечами и вскинул руки, будто обхватил громадный мяч. — Надо спеть им благодарственную песню, чтобы снискать их расположение! Оооо могууучиееее… — затянул он.

Спас наши уши от пытки комотделения, который мгновенно оказался рядом, чтобы прошипеть «Тихо»! Впервые я ощутил к Цзяню нечто вроде благодарности, и подумал, что и не с такими командирами сживался, вспомнить хотя бы капитана Тихого, мнившего себя полководцем круче Суворова и Александра Македонского, а нас, солдат-срочников, фишками, с помощью которых на доске-плацу можно разыгрывать великие битвы прошлого.

Бррр.

* * *

Столовая в нашем корпусе выглядела как обычная армейская столовая.

А вот на тарелке передо мной лежало нечто чудное — красновато-бурый брусок «пластилина», и сбоку от него горка зелени вроде морской капусты, и не пахло это ничем. Граненый стакан наполняла светло-синяя жидкость, и вот от нее исходил слабый ягодный аромат.

— Эх, пельменей бы, — сказал Вася, с которым мы уселись за один стол. — Люблю я их, — он видимо поймал мой вопрошающий взгляд. — Я в Новосибирске учился и десять лет жил. Только потом на родину уехал и оружие в руки взял.

Я кивнул — ну да, водка и пельмени творят чудеса с иностранцами, обрусеть под их воздействием может кто угодно.

— И это попробуем, — Ингвар воткнул вилку в такой же брусок, и тот оказался мягким, развалился на куски.

Я последовал примеру норвежца, положил небольшой кусочек в рот.

Мясо это напоминало мало, скорее пресный сыр, но отвращения не вызывало, жевалось и глоталось легко. «Водоросли» были каким-то салатом, а жидкость в стакане — местной разновидностью киселя, непонятно правда из чего сделанного, может быть из тех же песчаных червей.

С мыслью, что мы не на Земле, я смириться пока не мог, и просто отодвинул ее в сторону. Подумал, что нас всех глушат каким-то гипнозом или химией, чтобы мы особенно не психовали по этому поводу, и решил, что буду думать о том, чем непосредственно занят — вот в данный момент о том, как набить живот.

— Слышь, пацаны, — к нам за стол со своим подносом брякнулся пухлый тип с круглым лицом и светлыми глазами навыкате. — Вы не выяснили, как ту насчет баб? Я Эрик, если чего!

Я хмыкнул — вот шустряк.

Эрик болтал без остановки, и вскоре мы узнали, что он финн — да уж, типичный — и что женщины у него не было уже два дня, и что они от него без ума, сами прыгают в койку, разве что друг друга не отпихивают.

— Быстрее едим! Быстрее! — напомнил о себе Цзянь. — Инструктаж через десять минут! Общее построение для всей роты!

Мы быстрее заработали вилками.

Через шестьсот секунд все сто восемьдесят новичков стояли в три шеренги на плацу. Перед нами — бойцами второй роты, я уже знал — топтались офицеры, наш комроты, изящный, невысокий азиат, и три комвзвода, у первого на погонах красовалась римская четверка, у остальных — тройки.

— Равняйся! Смирно! — голос у комроты оказался мощный, не по комплекции. — Поздравляю вас! С сегодняшнего дня вы находитесь в распоряжении седьмого отдельного охранного батальона ЧВК «Земля», расквартированного на полигоне «Инферно»!

Ничего себе название! Зато понятно, что значит семерка на погонах.

— Где именно расположен полигон, знать вам не положено, — продолжил комроты. — Вопросы по этому поводу будут игнорироваться, так что любопытства прошу не проявлять. Скажу только, что воздух пригоден для дыхания, гравитация практически равна земной, и местные болезни вполне излечимы подручными средствами.

Я вспомнил плакаты «САМОПОМОЩЬ» в санчасти.

— Что именно мы охраняем — вам знать тоже не положено, вопросы по этому поводу будут игнорироваться. Ваша задача — обеспечивать безопасность полигона, действуя ручным оружием в рамках устава нашего ЧВК, который вы начнете изучать с завтрашнего дня.

Безопасность? Но от кого?

Стоявший позади меня Вася недоверчиво закряхтел — похоже, ему в голову пришел тот же самый вопрос.

Дальше комроты