Семья на заказ - Нора Робертс

По другую сторону стола, между ним и холодильником, ничком лежала женщина. Цвет ее блузки и брюк нельзя была разобрать, так они пропитались кровью. То, что это были именно блузка и брюки, приходилось угадывать, так они были изодраны – по всей видимости, кухонным ножом, загнанным в спину убитой по самую рукоятку.

– Зверское убийство, – зачем-то констатировала Пибоди.

– Ага. Убийца отвел душу. Займись женщиной. – С этими словами Ева присела на корточки рядом с мужчиной и открыла свой чемоданчик.

Она не боролась с жалостью, зная, что это состояние скоро пройдет. За работой не до жалости.

– Жертва опознана как Карл Джеймс Рейнхолд, белый мужчина пятидесяти шести лет, – прочла Ева строку на своем планшете-идентификаторе. – Женат на Барбаре Рейнхолд, в девичестве Миерс, пятидесяти четырех лет. – Она покосилась на Пибоди.

– Личность женщины подтверждена.

– Единственный ребенок – Джеральд Рейнхолд, двадцать шесть дет, проживает на улице Уэст-Хьюстон.

Родители Карла Рейнхолда были еще живы, они переехали жить во Флориду. Брат Карла проживал в Хобокене. Убитый работал в фирме «Бивен и сын, настилка полов», контора и демонстрационный зал которой находились неподалеку, всего в нескольких кварталах.

– Погибший подвергся сильным побоям: пострадали голова, лицо, плечи, грудь, конечности. Повреждения причинены, по-видимому, оставшейся на месте преступления бейсбольной битой, покрытой кровью и серым веществом. Лицо полностью изуродовано. Предполагается личный мотив.

– Слушай, Даллас, я не могу сосчитать на женщине все ножевые раны! Она вся изрублена.

– Одним словом, причина смерти налицо. Давай определим время. – Ева достала свой прибор. – Смерть наступила примерно шестьдесят два часа назад. Получается вечер пятницы, где-то в шесть тридцать.

– Моя почти на шесть часов раньше: пятница, двенадцать сорок дня.

– Промежуток между двумя убийствами составляет около шести часов, – Ева подняла голову. – Сначала неизвестный убивает женщину, а потом что же, дожидается мужчину? Следов борьбы в гостиной не заметно, следов взлома тоже. – Она выпрямилась. – Вызывай перевозку из морга и чистильщиков.

Судя по виду, средний класс, серьезная пара. Размышляя, Ева расхаживала по квартире. Женщина сама впустила убийцу в середине дня? Следов борьбы нет, обоих убили на кухне.

Отложив эти мысли на потом, она заглянула в главную спальню.

– Тут кто-то порылся, – сказала она громко.

– Как-то странно для ограбления, многовато жестокости, – начала Пибоди, но на пороге спальни нахмурилась. – А тут все аккуратно.

– Это только на первый взгляд. Хуже, чем в гостиной. Кое-что лежит не на своем месте. Покрывало смято, дверцы шкафа распахнуты, на полу одежда. Видишь стол? Один ящик выдвинут. А где компьютер? Ни компьютера, ни планшета.

Ева выдвинула еще один ящик.

– Здесь все перерыто. Это не в ее стиле: она поддерживала в своей квартире образцовый порядок. Тот, кто это сделал, чего-то искал. Свидетельница наверняка здесь бывала, она подскажет, чего недостает.

– Хочешь, чтобы ее привели?

– Хочу, но после того, как заберут трупы. – Ева вышла в коридор. – Вторая спальня тоже не в лучшем виде. Плед валяется кое-как, мебель пыльная. Почему она здесь не прибиралась? И стенной шкаф пустой, – сказала она, распахнув дверцы. – Кем надо быть, чтобы жить с пустым шкафом?

– Не мной. Если у меня есть шкаф, рано или поздно я забиваю его битком.

– Здесь кто-то жил. Всюду грязная посуда, пустая тара. – Подойдя с кровати, Ева сдернула с нее покрывало, нагнулась и понюхала простыни. – Здесь спали. Пометь белье, можно будет взять анализ ДНК.

Она покружила по комнате, пытаясь восстановить события:

– Здесь живет хорошо знакомый им человек. Она в кухне, готовит обед – время почти обеденное. Надо будет проверить кухонный автомат. Может, он чего-то хочет, а она ему в этом отказывает?

Сделав над собой усилие, Ева вернулась на кухню.

– Он взбешен. О, как он бесится! Под руку подворачивается нож, он хватает его и наносит ей несколько ударов. Ручаюсь, ему было приятно.

– Почему? – удивилась Пибоди. – Откуда ты знаешь, что ему было приятно?

– Он ведь не удрал, а остался дожидаться ее мужа. И его забил, как животное на бойне. Вот я и думаю, что он получал от этого удовольствие. Не забудь сказать чистильщикам, чтобы проверили все стоки. Он должен был привести себя в порядок, он же был весь в крови. До возвращения ее мужа оставалось несколько часов – уйма времени, чтобы умыться, переодеться, все здесь перерыть. Наверное, у нее были какие-то драгоценности, в самый раз для ломбарда.

– У них должны были быть припрятаны денежки на черный день, – подхватила Пибоди. – Без этого обычно не обходится.

– Неважно что: драгоценности, наличность. У мужчины не осталось бумажника, наручный коммуникатор тоже отсутствует. Вот увидишь, найдем ее сумочку – там не окажется кошелька. Электроника тоже куда-то подевалась.

– Ну да, все, что легко унести.

Ева снова покосилась на тела.

– Еще одно. Это не убийство по пустячному поводу. Человек не убивает своих хороших знакомых ради какой-то мелочи. Должна существовать веская причина. Вдруг у них было что-то по-настоящему ценное? Посмотрим, что расскажет соседка.

Уже у двери Ева оглянулась.

– Проверь сыночка, – приказала она Пибоди.

– Думаешь, сын может так разделаться с собственными родителями?

– Кто бесит нас сильнее, чем ближайшая родня?

Выйдя на лестничную клетку, Ева обратилась к караульному:

– Эксперты могут приступать. Фургон из морга уже в пути. Как зовут свидетельницу?

– Сильвия Гантерсен. Уолтер, ее муж, тоже дома, не пошел на работу.

– Понятно. – Она постучала в дверь квартиры 824. Открыла молодая женщина-полицейский с тугим узлом светлых волос.

– Привет, Кардининни! – поприветствовала ее Пидоби.

Блондинка улыбнулась, ледяные голубые глаза потеплели.

– Привет, Пибоди! Утро что надо!

– И не говори. Мы с Кардининни несколько раз дежурили вместе, – объяснила Пибоди Еве.

– Прежде чем мы перейдем к делу, лейтенант, позвольте сказать: очень рада знакомству. Хотя обстановочка еще та, – Кардининни оглянулась. – Женщина в шоке. Ее муж держится, но тоже на пределе. Они дружили с погибшими. Соседствовали больше десяти лет. Ходили друг к другу в гости, несколько раз проводили вместе отпуск.

– Ясно.

Планировка квартиры была зеркальным отражением квартиры напротив. Обстановка поскромнее, бросающаяся в глаза аккуратность. Гантерсены сидели в кухне за квадратным черным столом, сжимая в руках чашки. Ева дала бы им тот же возраст, что у погибших. У женщины стильная короткая прическа, у мужчины, наоборот, забранная в хвост грива. Глаза у обоих красные, распухшие. При виде Евы женщина разрыдалась.