Сделка с дьяволом - Эвангелина Андерсон

— Нет, он не сделает этого.

Якобсон звучал настолько уверенно, что на мгновение я тоже поверила в это, но быстро пришла в себя.

— Вы не знаете его, а я знаю, он — мстительный сукин сын. Плюс, я раздробила ему руку.

— Он это заслужил, — сказал он спокойно, — я бы сделал все намного хуже, если бы он ударил вас.

— Но… — я смотрела на него в замешательстве, — вы даже не знаете меня.

— Но я хочу. Хочу знать о вас все.

Он снова одарил меня таким взглядом, что я почувствовала внутреннее напряжение.

— Я… я не знаю, что сказать, — беспомощно сказала я. Годами слушая, о том, как вампиры злы и не управляемы, никто не упоминал, как они привлекательны. Я вдруг почувствовала себя мотыльком, порхающим возле опасного пламени.

— Тогда просто слушайте, — сказал он, — у меня есть предложение для вас, мисс Валез, но здесь не подходящее место для его обсуждения. Меня ждет машина. Если вы позволите водителю отвезти вас, то потом мы можем где-нибудь встретиться и поговорить. Я буду счастлив забрать ваши вещи из офиса, и поверьте, мистер Баннер ничего не расскажет полиции.

— Вы же не планируете убить его? Нет, вы не подумайте, что он этого не заслуживает, но не в данном случае.

Казалось не странно вести такую беседу, когда он все ёще держал меня в своих руках, на тротуаре возле моего офиса, извините, бывшего офиса, но что я могла сделать, если он не хотел меня отпускать?

— Вовсе нет. Я думаю, дальнейшее кровопролитие является необходимым, но у меня есть другие способы получить то, что я хочу.

Он улыбнулся так, что я поняла пугаться бессмысленно. Я задрожала.

— И вы сделаете это для того, что бы поговорить о чем-то? Со мной?

Я не могла понять его мотивов.

— Да.

Его люминесцентные глаза были не подвижны, поскольку он смотрел на меня, и я начала чувствовать слабость, снова и снова. Это только высокая температура и влажность, сказала я себе с раздражением. Не может быть, что бы я чувствовала симпатию к вампиру. Не может быть.

— Но…почему?

— Я скажу вам, если вы согласитесь встретиться со мной. Может быть, в Шафрановой комнате в отеле Хилтон? Я думаю, это не очень далеко отсюда.

— Нет, это просто по пути.

— Значит, вы согласны, чтобы мой водитель отвез вас туда. Вы подождете меня, пока я буду решать кое-какие проблемы?

Я думала об этом. Я могла вернуться в DLT и шариться там, что бы получить свои вещи, надеясь, что пробьюсь, через врачей и полицию, которые точно там будут. Или я могу сидеть в уютном шикарном баре, и пусть кто-нибудь другой разберется с этим беспорядком. Как правило, я сама решаю свои проблемы, но не всегда эти проблемы заключаются в сломанных пальцах людей. Незнаю, о чем хотел поговорить со мной вампир, но судя по всему, мне пора убираться с места преступления. Незнаю, мог ли он действительно помешать Баннеру вызвать полицию, но чем дольше я обдумывала это, тем больше убеждалась, что раненый адвокат мог уже научиться нажимать кнопки на телефоне левой рукой.

— Да, — наконец, сказала я, — могу заказать, себе выпить?

Он улыбнулся с намеком на клыки.

— И мне тоже.

Вот так я оказалась в баре, ждущая вампира. Выбрала тихую, кожаную кабинку в дальнем углу слабо освещенного бара и заказала себе выпить. Интересно, придет ли он, а затем подумала, что да, он же обещал принести мне кошелек и ключи. Как он собирается их найти? Может он узнал из моей головы, где находиться мой письменный стол и все остальное? Тогда я могу предположить, что он сделает с Баннером, чтобы тот не позвонил в полицию.

Эго не имело значения, так что я выпила свой Пина Колада с дополнительным ромом и задалась другим вопросом. О чем он хотел поговорить со мной? Что за «предложение»? У меня не было времени долго об этом думать. Он пришел, спустя тридцать минут, неся мой кошелек и картонную коробку, в которой было все содержимое моего стола.

— Я надеюсь, вы не возражаете, — сказал он, ставя коробку и кошелек передо мной, — ваш автомобиль припаркован на улице. Я рад, что вы не собираетесь возвращаться туда.

— Вы, абсолютно, правы, — я сделала еще глоток из моего стакана и посмотрела на фотографию, лежащую на самом верху коробки. Это было мило с его стороны забрать все мои вещи.

— Что делает Баннер?

— Комфортно отдыхает на заднем сидении машины скорой помощи. Он утверждает, что была какая-то авария с дверьми лифта, — Якобсон нахмурился, — к сожалению, у него могут появиться другие предположения, если он увидит вас снова. Трудно стереть травмирующий инцидент из памяти человека полностью, не причиняя при этом вреда.

Я кивнула.

— Хорошо. Он никогда не увидит меня снова. Не хочу туда возвращаться. Я пошла на эту идиотскую работу, во-первых…

— Так как хотели стать хорошим адвокатом? — Якобсон закончил за меня, когда я притихла.

Я нахмурилась, глядя на него.

— Прошу не начинайте. Вы только начали мне нравиться, учитывая, что вы вампир.

— Прошу прощения, — он кивнул в сторону рамки, — ваш муж или любовник?

— Мой брат, — и добавила, — я одна такая.

Тогда мысленно пнула себя. Зачем я это рассказываю? Как будто ему интересно. Или я захочу быть с ним, если даже он захочет? Вампир и оборотень вместе — вот смех!

Но Якобсон выглядел довольным.

— Я надеялся на это.

— Вы подразумеваете, что не знали об этом от пожатия моей руки?

Я заказала еще напиток.

— Я получаю краткое впечатление о вещах, которых вы недавно думали, — он пожал плечами, — иногда это случается, но чаще всего, когда человек, которого я касаюсь, обладает яркой личностью. Честно, я не очень хороший читатель, мисс Валез.

Я вздохнула.

— Зовите меня Лус.

— Тогда, Лус, — он осторожно улыбнулся, чтобы не показать свои клыки, — я был бы рад, если вы меня будете называть Джуд.

Я кивнула.

— Отлично, мы официально перешли на имена. Теперь, если вы не возражаете, о чем вы хотели поговорить со мной? Что за предложение?

Якобсон или Джуд, как теперь я должна его называть, глубоко вздохнул. Он внимательно на меня смотрел, пытаясь угадать, мою реакцию на то, что он собирался сказать.

— Я хочу вашу кровь, — наконец, сказал он, очевидно решив сказать всё прямо.

— И это все? — спросила я, — вы хотите сделать это прямо сейчас?

Он улыбнулся.

— Конечно, нет. Я говорю, что я хочу выпить вас, — его голос понизился, а глаза вдруг стали темными, — я хочу пить вас больше, чем любую другую женщину, которую когда-либо встречал.