Невеста для бунтаря - Елена Белильщикова

Я упрямо сжал губы. Воспоминания жалили разозленными осами даже через годы. Отец работал полицейским в фавеллах. В последние несколько лет, когда нас перевели в этот неблагополучный район. До этого мы жили, и отец работал в элитном районе Ипанема. Но папа оказался слишком принципиальным, он не захотел сотрудничать с одним местным «корольком» от мафии.

И с тех пор, как отец перешел дорогу Педро, жизнь нашей семьи покатилась под откос. Его не выгнали с работы, нет. Просто понизили в должности. Перевели в район Маре. Мать плакала… Но отец не раз повторял, что ни о чем не жалеет – до самого последнего дня, когда его принесли в наш дом. Перестрелка, шальная пуля, и… не помогла больница и врачи.

С тех пор я стал за главного. Я взял в свои руки управление автомастерской, хотя мне тогда только исполнился двадцать один год. И я чувствовал себя слепым щенком, тыкающимся во все углы, чтобы выжить. Чтобы заработать, не ввязываясь в банды, в воровство и в убийство.

У меня тоже были свои принципы, как у отца. Я помню, как поклялся на его могиле, что не запятнаю своих рук кровью невинных людей. И не собираюсь нарушать данную ему клятву. Лучше умереть с голода! Лучше работать на самой черной работе. Только не скатиться на уровень местной шпаны моего возраста, которая только и мечтает стянуть то, что плохо лежит, и «выбиться в люди», продав краденое.

Я нервно подергал часы на запястье. Фиалка всколыхнула воспоминания, и пора переключаться, начинать работать. Мне платят не за красивые глаза и не за кубики на прессе. Иногда я сидел над тачкой по четырнадцать часов, методично перебирая каждую деталь, чтобы понять, в чем проблема. И у меня всегда получалось.

«Все-таки надо было не врать, а сказать Веронике, что эти часы – прощальный подарок отца. Что твои родственники во Франции и сейчас живут припеваючи. Не твоя вина, что твой отец, влюбившись в бразильскую красотку, отрекся от старинного замка и кругленького состояния. А ты – был бы прямым наследником всего этого добра, если бы не ершился, а общался с родней так, как твоя сестра!

Она каждую неделю гостит у тети, и та постоянно дарит ей деньги, которые сестра тратит на модные шмотки. Ты мог бы так же, тетя приглашала тебя и не раз! Но нет, ты слишком гордый, ты всего хочешь добиться сам… И поэтому эти часы, Патек Филипп, доставшиеся от отца – лишь напоминание о том другом мире, в котором живет Вероника. Но тебе никогда не стать частью этого мира, никогда!»

- А мне плевать. – Вслух проговорил я перед тем, как войти в автомастерскую. – Я хочу увидеть Рони. Снова! И я это сделаю… Потому что девочка неосторожно выдала мне все явки и пароли. А еще – адрес своей гостиницы. Завтра я обязательно загляну туда. Навещу Фиалку. Вот она удивится! – В этот момент мои пальцы нащупали в кармане джинсов посторонний предмет. Я нахмурился и вытащил его.

Это была крохотная карта памяти от фотоаппарата. Я вспомнил, как вытащил эту карту памяти перед тем, как швырнуть фотоаппарат об асфальт. Спрятал ее у себя и забыл… Забыла и Рони. Что же теперь делать? Выбросить или вернуть? А может, пойти другим путем и начать шантажировать девчонку? Интересно, за сколько поцелуев она согласится забрать у меня карту памяти фотоаппарата? Или не только поцелуев…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Прости, Рони, но я делаю это для твоего же блага. – Пожал я плечами, прежде чем нажать на кнопку на сигнализации в моем стареньком, но «вылизанном» форде. Там, на заднем сидении, валялся мой нетбук. Заряженный, что было удивительно.

И я сел на заднее сидение, открыв ноутбук. Вставил карту памяти в слот, чтобы посмотреть, кого или что умудрилась заснять моя безумная Фиалка. Я бегло пролистал первые фотки – ничего такого, случайные люди, карнавальные повозки, типичные снимки, которые туристы привозят с отдыха. А вот последние несколько фото заставили меня замереть и оглядеться.

А потом тихо выругаться, захлопнуть нетбук, выдернуть карту памяти. Я крепко зажал ее в кулаке и всерьез призадумался о том, чтобы не возвращать карту Рони. А где-то прикопать ее по-тихому. Уничтожать карту нельзя. Если на нас выйдут «плохие парни» со снимков, и начнут своими методами выбивать эти фотки, никто не поверит, что карта памяти уничтожена.

Хотя… Если мы отдадим им карту памяти, то они не поверят и в то, что мы не видели фотки. Уничтожить свидетелей в фавеллах – раз плюнуть. Я знал это не понаслышке. В фавеллах человеческая жизнь не стоила ни гроша. Здесь умели избавляться от неугодных.

«Как избавились от твоего отца?» - Слишком жестоко ударило в виски, и я поморщился, понимая, что уже не смогу спрыгнуть. Соскочить с крючка по имени Рони, с ее невероятных сиреневых глаз и нежных, таких податливых губ. Чем-то меня зацепила эта девчонка, и хотя разумом я понимал, во что ввязываюсь, отступить уже не мог.

«Я помогу тебе, Рони. Спасу тебя. Ведь отца спасти я не смог…»

* * *

Ника…

Меня накрыло уже в холле отеля. Ноги подогнулись, и все тело начала бить нестерпимая дрожь. Я без сил присела на мягкий пуфик и обхватила руками плечи. Меня затошнило, когда я вспомнила черное дуло пистолета, направленное прямо на меня! Если бы не Дэв… Я давно лежала бы где-то в переулке. Значит, все разговоры про местную мафию – не просто страшные сказки?!

Неужели я ввязалась в разборки главарей и сфоткала преступление?! Я сама не верю в это! Всю свою жизнь я была милой правильной девочкой. Жила в Питере в обеспеченной семье. Училась на одни пятерки. За мной бегали хорошие мальчики. Но в их компании я откровенно скучала и мечтала покорять высоты!

Поэтому поехала в Москву и поступила в престижный ВУЗ на актерский факультет. Но именно в Москве и началась моя полоса неудач… Я влюбилась в мужчину гораздо старше меня, в друга отца, что опекал меня. Он был женат, но меня это не волновало… Я летела на огонь, к нему, как легкомысленная бабочка. Я сожгла свои крылышки, когда он оттолкнул меня, не ответив на мои чувства.

Он остался с женой… Зато стал моим Пигмалионом. Сделал из Золушки – принцессу. Из перепуганной девчонки – звезду инстаграма, популярную блогершу. Я стала инста-дивой, лицом модных бьюти брендом. Писала короткие заметки про тушь для ресниц, фоткала раскладки духов и помады на туалетном столике. Но никогда не думала, что стану настоящей серьезной журналисткой и случайно перехвачу сенсационный материал.