Принцип ставок. Как принимать решения в условиях неопределенности - Энни Дьюк

Когда Джону было 52 года, у него диагностировали рак. Однако ученый продолжил службу в организации, курировавшей атомные исследования и разработки. До последнего момента он посещал собрания (в инвалидном кресле и страдая от боли).

Научное наследие Неймана неоценимо. А вот с популярностью в общепринятом смысле не сложилось. Стэнли Кубрик использовал некоторые особенности личности и судьбы Неймана для создания образа Доктора Стрейнджлава — одного из главных героев одноименной апокалиптической комедии. Стрейнджлав — гений в инвалидной коляске. Он считает, что лучше всего стабильность в мире поддерживает страх взаимного гарантированного уничтожения. Но ему приходится пересмотреть свои взгляды. Безумный американский генерал начинает «самостоятельную» атаку СССР, что должно обернуться неконтролируемой активацией всего американского и советского ядерного оружия.

В 1944 году Джон фон Нейман в соавторстве с Оскаром Моргенштерном опубликовал книгу «Теория игр и экономическое поведение», вошедшую в список «100 лучших книг века» Бостонской публичной библиотеки. Уильям Паундстоун, впервые описавший так называемую «дилемму заключенного», считает работу Неймана и Моргенштерна «одной из наиболее важных и наименее читаемых книг двадцатого века».

Нобелевский комитет премировал по меньшей мере одиннадцать ученых за исследования, связанные с теорией игр и ее влиянием на принятие решений. Среди них был ученик Неймана Джон Нэш (история его жизни послужила основой сценария оскароносного фильма «Игры разума»).

Теория игр радикально изменила экономику, и не только. Она задает направления исследований поведения. Ее применяют в психологии, социологии, политологии, биомедицинских экспериментах, бизнесе и многих других областях.

Экономист Роджер Майерсон, лауреат Нобелевской премии, определил теорию игр как «изучение математических моделей конфликта и сотрудничества между разумными рациональными лицами, принимающими решения». Теория игр — это современная основа для изучения комплекса проблем принятия решений: изменение условий, скрытая информация, случайность, множество людей, участвующих в процессе, и пр. Звучит знакомо, правда?

По счастью, это все, что нужно знать, чтобы оценить важность теории игр. И что особенно важно: Джон фон Нейман моделировал теорию игр на упрощенной версии покера.

В «Восхождении человечества»{6} ученый Джейкоб Броновски пересказывает беседу с Нейманом о теории игр. Сам Броновски очень увлекался шахматами.

— Вы имеете в виду теорию игр, таких как шахматы? — уточнил он.

— Нет-нет, шахматы — это не игра, — ответил Нейман. — Это четко определенная форма вычислений. Возможно, вы не найдете ответ, но теоретически для любой позиции есть решение, верный ход. А настоящие игры совсем не такие. Реальная жизнь не такая. В ней есть блеф, тактика обмана. В жизни бывает важно знать, что другой человек думает о наших дальнейших действиях. Вот о таких играх идет речь в моей теории.

Решения, касающиеся бизнеса, сбережений и трат, выбора образа жизни и поддержания здоровья, отношений и воспитания детей, вполне соответствуют определению «настоящих игр» Неймана. Для них типичны неопределенность, риск и заблуждения — неотъемлемые элементы покера. Не следует относиться к жизненным решениям как к шахматным ходам. Это чревато неприятностями.

В шахматах нет скрытой информации и мало что зависит от удачи. Соперники видят все фигуры (которые не могут случайно появляться, исчезать или перемещаться). Никто не бросает кости, чтобы в случае удачного броска «съесть» вашего слона.

Если вы проиграли, то, вероятно потому, что не разглядели и не сделали более сильные ходы. При этом завершенную игру можно проанализировать и найти ошибку. Более сильный шахматист почти наверняка победит (если у него белые) или сыграет вничью (если у него черные). Иногда, правда, чемпионы уровня Гарри Каспарова, Бобби Фишера или Магнуса Карлсена уступают менее титулованным игрокам. Это значит, что гроссмейстер допустил явные, объективные ошибки, а его соперник воспользовался преимуществом. При всей своей стратегической сложности «шахматная» модель принятия решений хороша только для этого вида спорта. В жизни гораздо более важную роль играют скрытая информация и случай. Итог определяется балансом наших решений и удачи.

Покер как раз представляет собой игру с неполной информацией. Это растянутое во времени принятие решений в условиях неопределенности. Ценные сведения остаются скрытыми. В любом результате есть элемент удачи. В любой момент вы можете принять наилучшее решение и все равно проиграть, ведь вы почти ничего не знаете о том, какие карты раздадут и вскроют. По окончании игры трудно отделить качество принятых решений от влияния удачи.

Если бы жизнь была похожа на шахматы, то вы почти каждый раз попадали бы в аварию, продолжая движение на красный свет (или, по крайней мере, получали бы штраф). Если бы жизнь была похожа на шахматы, «Сихоукс» выиграли бы Супербоул после розыгрыша, назначенного Питом Кэрроллом.

Но жизнь больше напоминает покер. Вы можете принять самое продуманное, самое правильное решение об увольнении президента и ухудшить ситуацию в компании. Вы можете благополучно переехать перекресток на красный свет. Или, наоборот, соблюдая все правила движения, попадете в аварию. Вы можете за пять минут объяснить человеку правила покера, посадить его за стол с чемпионом — и новичку повезет выиграть у мастера. В шахматах такое невозможно.

Неполная информация осложняет не только оперативное принятие решений, но и анализ прошлого опыта. Мне очень трудно понять, правильно ли я сыграла руку, если противники не показали свои карты. Допустим, раздача закончилась после того, как я сделала ставку, соперники сбросили карты и вышли из розыгрыша. В этом случае я знаю лишь, что выиграла фишки. Я играла плохо и мне просто повезло? Или я сыграла хорошо?

Если мы хотим совершенствоваться в игре (или в жизни), мы должны учиться на результатах наших решений. Качество жизни — это сумма качеств решений плюс удача.

В шахматах удача мало на что может повлиять, поэтому качество результата почти равно качеству решения. Это вынуждает шахматистов вести себя рационально. Ошибка немедленно повлияет на игру оппонента (и ее, ошибку, можно будет проанализировать впоследствии). Всегда теоретически существует правильный ответ. Если вы проиграете, трудно объяснить провал иначе, чем низким качеством принятых решений. Вы едва ли услышите от шахматиста: «Меня ограбили в этой игре!» или «Я отлично играл, но мне просто не повезло» (пройдитесь по коридорам во время перерыва в турнире по покеру, и вы услышите много подобного).