Горькая карусель - Лука Люблин

рассказать за время наших отношений, но я никогда не любил так сильно человека, как тебя, честно. – перед ее взором мелькали блестящие блики и как только она смотрела на вдумчивое лицо Славы, его голова полностью превращалась в синее, ползучее пятно. – Я не думаю, что ты об этом догадывался. Все-таки, мы девушки умеем намного лучше скрывать важные для нас вещи, вам вот не хватает хитрости и утонченности в некоторых вещах. Если бы понадобилось, я тебя уверяю, ты бы никогда в своей жизни не узнал бы о моей любви, даже живи ты под одной крышей со мной. Я, конечно, страдала бы, но не выдала бы себя ни за что! Вот честно ответь, мне интересно, ты бы смог бы так жить или нет?

– Ну… – Влад немного замялся. – Думаю, нет.

– А теперь представь сколько девочек так и живут, боясь до гроба твердых и окончательных решений. – Сельма поменяла позу, придвинулась еще ближе к столику, тесно прижала ноги друг к другу и аккуратно опустила руки ладонью вниз на бедра, неслышно и слаба стуча нарощенными ногтями по коже. – Все-таки не такие мы искренние в сравнении с вами. Хотя я не стала бы винить в этом только нас – ты же не понимаешь, как порой тяжело быть девушкой, постоянно о чем-то переживать и всегда быть на чеку. Конечно, когда под боком любящий человек, то становится жить намного легче и свободнее, но это и к вам относится. Я часто задумывалась над тем, а в чем заключается настоящая причина, по которой люди ищут себе пару? Да любовь и все такое, но первопричиной разве не является просто-напросто всеобщее одиночество. Никто не любит вечного уединения с самим собой, несмотря на интровертность и замкнутость некоторых людей, как бы они себя не переубеждали, но и они нуждаются в неком общении и обмене мыслями с другими людьми, быть может в меньшей форме как другим, правда факт остается фактом. Я тебе признаюсь, я долго думала над, почему начались наши отношения: из-за моего страха одиночества или возможно я была вправду по уши влюблена? Впрочем кроме одиночества, есть еще один фактор, который я размусоливала не раз в своей голове: согласись, что женщина дополняет мужчину, как и мужчина женщину? Создается ощущение, что по-настоящему человек может достигнуть высшей точки личностного развития только с помощью возлюбленного. Я видела друзей мальчиков, которые менялись нравственно и даже физически, начиная романтические отношения, и изменения были направлены исключительно в положительную сторону: они стали внимательнее, заботливее, добрее, спокойнее. То же самое касается и девушек, но в их случае они скорее перенимают больше не черты характера, а ход мысли и персональные атрибуты души молодого человека. Вот только какой ценой человек достигает этого пика? Мне, например, очевидно, что без потерь это провернуть невозможно, однако есть люди, которые пытались меня убедить в обратном – к моему огромному сожалению, у них ничего не вышло и я предполагаю никогда не получится. Отношения это все равно обязательства, это частичное ограничение личного пространства, свободы действий. Я не могу себе представить отношений без этого. Да, я согласна, степень ограничений зависит от пар и в каких отношений находятся люди – поэтому, возможно, многие люди даже этого не замечают. Они, к примеру, не осознают того, что идти человеку на уступки это тоже в своем роде ограничение собственного волеизъявления, а этим человек будет заниматься на постоянной основе, находясь в любовных отношениях. И я правда переживаю над тем, когда эти ограничения станут наиболее заметны и больны, потому что сейчас все более или менее хорошо, но так же не будет продолжаться вечно. – Сельма глубоко вздохнула и встала со стула; она медленным шагом ходила вокруг стола, водя пальцем по стеклянной поверхности, иногда отходила к одной из стен и рассматривала картину, представляя себя составной частью этого произведения, и параллельно она продолжала свою мысль, переходящую плавно, без пробелов в монолог, который Слава с интересом и вниманием слушал без физического, морального утомления. – И… И этого я боюсь большего всего в своей жизни. – ее взгляд резко наполнился тоской и безысходностью; мышцы рта неожиданно ослабели и выражении лица Сельмы обрело депрессивные, грустные, серые тона; теперь ее речь шла менее энергично и более вяло, она безумно растягивала слова, что не имело ничего общего с ее привычной спецификой речи. – Мне страшно. Когда-то мы с тобой поссоримся и после не последует примирения. Я тебя люблю и так же сильно затаив дыхание в страхе ожидаю того момента, когда наша любовь умрет, просто погибнет, сгниет как и все вокруг. – каждое последующее слово она произносила с большей твердостью и горячностью; она почувствовала привкус желчи и поняла, к чему все идет, однако сейчас остановиться не могла. – А ты вообще думаешь о нашем будущем расставании? – этот странный вопрос навел легкую улыбку на лице Славы, которая в одно мгновение исчезла, как только он увидел грозный и серьезный взгляд Сельмы. – Тут нет ничего смешного, для тебя мои страхи это шутки, я не понимаю? – Слава осознавал, что сейчас протекает начальный этап ее нервного срыва и почувствовал себя беспомощным, так как был бессилен в данной ситуации; он сталкивался не раз с этим и выработал самую эффективную стратегию в быстром ее успокоении – это большую часть времени сидеть молча и делать вид, что прислушиваешься к каждому ее слову, и лучше правда так делать, потому что в противном случае после ее проверочных коротких вопросов, когда она смотрит огненными, миндалевидными глазами, Слава не сможет выдать достойного ответа и от последующих действий ему явно не поздоровается. – Ну скажи что-нибудь немой! Меня раздражает вот твое молчание в самые нужные моменты. Просто открой свой прекрасный рот и выскажи свое мнение, по-жа-лу-йста! Не переживай, я не обижусь ни на какие слова, давай, выпали как умеешь!

Она стояла скрестив руки у груди и дерзко, с нервозной ухмылкой, стоящей на грани превращения в грустный смайлик со слезами, жадно смотрела на Вергова. Выхода не было и он это понимал с огорчением. Стоило что-то ответить и с этим были проблемы – найти подходящий ответ, который бы ее максимально удовлетворил оказалось не так легко и даже замешкавшись и потратив несколько секунд на обдумывание лучшего варианта, ему ничего не пришло в голову, кроме обычных, стандартных слов:

– Да, я тоже так думаю, правда.

– Сейчас думаешь? – не медля напала она на него, уже не ощущая кандалов на душе, раньше худо-бедно сдерживающих ее