Обжигающие ласки султана - Кэрол Маринелли

Однако он сам создавал проблемы.

Его появление, хотя и незаметное для других, для Габи пришлось на самый неподходящий момент. Ради приема в зал принесли старомодный граммофон, с незаметно подключенным усилителем, чтобы воспроизвести танец под пластинку, как в старые времена. Конечно, под рукой у них была цифровая запись на случай, если игла поцарапает винил или если у помощницы организатора свадьбы будут дрожать руки, как у Габи при виде Алима.

Одного его присутствия было достаточно, чтобы она теряла себя.

«Не смотри на него», — велела себе Габи.

Под не внушающим уверенность взглядом Бернадетты она опустила иглу на пластинку, и звуки прошлого с шорохом наполнили зал. На танцевальную площадку вышли не жених и невеста, а бабушка и дедушка невесты. Пожилой джентльмен бережно вел свою даму. Молодожены последовали за ними. Это было невероятно трогательно и настолько романтично, что у Габи на глазах выступили слезы.

О, это стоило всех бессонных ночей подготовки.

Она посмотрела на галерею: фотограф снимал кадр за кадром. Фотографии будут великолепные.

Габи просмотрела список задач на своем планшете и убедилась, что все идет по плану. Без сучка без задоринки.

— И еще один успех фирмы «Матримони ди Бернадетта», — сказала Бернадетта рядом с ней. Габи скрипнула зубами, не ожидая начальницу рядом. — Надеюсь, я могу доверить тебе остаток вечера.

Бернадетта говорила так, словно одаривала ее высочайшей милостью, хотя на самом деле она уходила домой пораньше, сваливая работу на Габи. При этом она только сегодня утром прилетела из отпуска и большую часть дня провела в тепле своей машины. Габи делала всю работу.

Теперь она сглатывала слезы, глядя вслед Бернадетте, которая удалялась, не забывая по пути завязывать знакомства. Она прекрасно знала, с какой стороны масло на хлебе, и очаровывала всех, кто может быть ей полезен. Она подошла и к Алиму; Габи видела, как она вскидывает руки в жесте ложной скромности, несомненно принимая поздравления с превосходным приемом.

А Габи стояла и мечтала, как однажды будет делать это сама. Как однажды сможет назвать такой вечер своим успехом и принимать поздравления Алима.

Такой он ее и увидел — потерянной в мечтах. Алим шел к ней и, когда Габи повернулась, улыбнулся. Габи просияла.

Вся критика исчезала, когда Алим смотрел на нее.

Ни один мужчина не вызывал у нее таких чувств; ни один не смотрел так, что ей казалось, что ей не нужно ничего в себе менять. Достаточно было одного взгляда Алима.

— Могу я попросить… — сказал Алим бархатным голосом. Габи настолько потерялась в мечтах, что отложила планшет и инстинктивно сделала шаг навстречу.

— С удовольствием.

И немедленно пожелала, чтобы земля расступилась и проглотила ее.

Конечно, он не протянул руки навстречу. Габи показалось — как глупо! — что он приглашает ее на танец; но это была унизительная ошибка. Худшая в ее полной неловких моментов жизни.

— Мы на работе, Габи, — вежливо напомнил Алим. Но это не могло спасти ее от стыда.

Конечно, он не стал бы приглашать ее на танец.

— Могу я попросить тебя на пару слов? — спросил он взамен.

Как стыдно! Габи хотела провалиться сквозь землю. Но когда Алим желал с кем-то поговорить, люди соглашались, даже если предпочли бы сбежать.

— Я могу понадобиться невесте, — ухватилась за отговорку Габи. — Бернадетта только что ушла.

— Я знаю. — Алим по пути на улицу подозвал кого-то из персонала и сообщил, где их искать. — Если ты кому-то понадобишься, тебя позовут.

Они вышли из бального зала и сели за стол в стороне; когда к ним направился официант, Алим жестом отослал его.

Это был деловой разговор.

Однако в синих глазах Габи блестели слезы неловкости, и всю открытую кожу заливал румянец отчаянного стыда. «Бедняжка», — подумал Алим.

Он привык к тому, что нравится женщинам, для него это было буднично, хотя обычно женщины вокруг были опытнее. Но Габи должна это знать…

— Свадьба и прием прошли превосходно, — сказал он.

— «Матримони ди Бернадетта» вложили в них много труда, — ответила Габи как положено.

— Думаю, мы оба знаем, — сказал Алим, — что Бернадетта не вложила в эту свадьбу ни капли собственного труда.

От его прямоты Габи моргнула.

— Бернадетты здесь нет, так что… поговори со мной, Габи, — надавил Алим. — Я ценю хорошую работу. И предпочитаю, чтобы талант вознаграждался как должно.

— Я получаю вознаграждение…

Алим слегка приподнял бровь. Они оба знали, что зарплата у нее была крошечной.

— Я знаю, что граммофон предложила ты, — сказал Алим.

— Откуда?

— Я знаком с женихом. Поэтому я и пришел проверить, все ли идет как надо.

— О…

— И он рассказал, какую впечатляющую работу ты проделала.

На самом деле Джеймс не спешил восхищаться организатором их свадьбы — Алим спросил сам.

Успех в бизнесе ему принес не счастливый случай, не унаследованное богатство, не титул. Свое происхождение он держал в секрете, насколько это было возможно; и, хотя семейные деньги положили начало его бизнесу, процветание ему принесло внимание к деталям. Алим не принимал все как должное, а разбирался в мелочах. И хотя он знал, что «Матримони ди Бернадетта» — один из ведущих организаторов свадеб, но прекрасно понимал, как устроен этот бизнес.

Бернадетта выбрала превосходную ассистентку.

— Ну же. — Он видел, что Габи нервничает. — Почему ты выбрала эту профессию?

— Потому что я люблю свадьбы.

— До сих пор? Даже после стольких лет работы? — спросил он. — Сколько тебе лет?

— Двадцать четыре; и да, я до сих пор люблю свадьбы. Всегда любила, с детства.

— А сколько лет ты работаешь на Бернадетту?

— Шесть лет, — сказала Габи. — До этого я работала на портную. А в школе… — она осеклась, не желая утомлять Алима скучными подробностями.

— В школе?

— Я работала у флориста. Часто оставалась на всю ночь в пятницу, чтобы приготовить букеты для свадьбы. Вставала раньше, чтобы до школы успеть на рынок…

Именно такую страсть к своей работе Алим хотел видеть в своих работниках.

— Мне очень повезло, что Бернадетта взяла меня к себе.

— Почему?

— У меня не было никакой квалификации. Маме было нужно, чтобы я помогала зарабатывать на жизнь, поэтому я бросила школу в шестнадцать; а у «Матримони ди Бернадетта» хорошая репутация.

— Как получилось, что они взяли тебя к себе?