Почему нам так нравится секс - Джаред М. Даймонд

В предыдущей главе мы увидели, что для того, чтобы разобраться в загадке нашей сексуальности, надо для начала дистанцироваться от нашей привычной, но искаженной точки зрения. Наша исключительность как вида заключается в том, что после спаривания самка и самец человека продолжают жить вместе, сообща воспитывая детей. Никто не станет утверждать, что мужчина и женщина в равной степени заботятся о потомстве. Наоборот, в большинстве семей и сообществ вклад отца и матери совершенно различен. Но так или иначе отцы отдают должное воспитанию детей, даже если их участие ограничивается заботой о пропитании, защитой и предоставлением жизненного пространства. Подобные проявления воспринимаются как нечто настолько естественное, что они защищены законом: разведенные отцы обязаны поддерживать ребенка, и даже незамужняя женщина вправе требовать в суде помощи от мужчины, если генетический анализ установил его отцовство.

Все это — следствия нашей искаженной перспективы. Увы, равноправие полов выглядит очень странно в глазах всего животного мира, особенно с точки зрения млекопитающих. Если бы орангутаны и жирафы могли говорить, они бы во всеуслышание назвали наши законы, предписывающие заботу о потомстве, абсурдными. Большая часть самцов млекопитающих, оплодотворив самку, больше не поддерживают никакой связи ни с ней, ни со своим потомством; они слишком заняты: они ищут другую самку для того, чтобы оплодотворить ее. Не только самцы млекопитающих, но и подавляющее большинство самцов других животных заботятся о своем потомстве в гораздо меньшей степени, чем самки (если вообще заботятся).

Впрочем, у этого сексистского правила есть исключения. У некоторых видов птиц, таких как плосконосый плавунчик и кулик-перевозчик, именно самец высиживает яйца и выкармливает птенцов, в то время как самка улетает на поиски другого самца, чтобы он ее оплодотворил и она могла снести новое яйцо. Самцы некоторых видов рыб (например, морского конька, колюшки) и земноводных (жаба-повитуха) присматривают за оплодотворенной икрой в гнездах или держат икринки у себя во рту, в специальном брюшном кармане или на спине[5]. Каким же образом объясняются оба явления — и факт, что в подавляющем большинстве случаев о потомстве заботятся самки, и ряд исключений из данного правила?

Ответ прост, если вспомнить, что гены, определяющие наше поведение, — точно так же, как и гены, отвечающие за устойчивость к малярии и развитие зубов, — суть результат естественного отбора. Модель поведения, помогающая животным какого-то вида передать свои гены по наследству, вовсе не обязательно будет пригодна для другого вида. В частности, перед самцом и самкой, которые только что совершили половой акт с целью получить оплодотворенную яйцеклетку, встает проблема «выбора» дальнейшего поведения. Должны ли самец и самка бросить яйцо на произвол судьбы и направить свои усилия на производство еще одной оплодотворенной яйцеклетки — с тем же или с другим партнером?

С одной стороны, временный отказ от спариваний ради заботы о потомстве может увеличивать вероятность выживания первого яйца. Но если так, то животным предстоит сделать еще один «выбор»: заботиться о яйце будут либо самец и самка вместе, либо только самка, либо только самец.

С другой стороны, если допустить, что шансы выживания яйца, оставленного на произвол судьбы, скажем, один к десяти, но при этом родители сумеют за то же самое время оплодотворить еще не менее тысячи яйцеклеток, то, разумеется, лучше бросить первое яйцо и сосредоточиться исключительно на производстве новых.

Я использую слово «выбор», поскольку может показаться, будто животные действуют подобно человеку, то есть постоянно оценивают возможные варианты и в результате выбирают тот, который больше всего отвечает их интересам. В действительности все, конечно, совсем не так. Варианты, которые животное якобы «выбирает», на самом деле запрограммированы, изначально заложены в анатомии и физиологии животных. К примеру, у самок кенгуру есть сумка для вынашивания детеныша, а у самцов такой сумки нет, так что и в том, и в другом случае выбор предопределен. И хотя в большинстве случаев каждому из полов физиологически доступны разные варианты «выбора», у животных имеются инстинкты, которые предписывают им заботиться (или не заботиться) о потомстве, и эти предписания могут быть различными у мужских и женских особей одного и того же вида. Например, у птиц о птенцах могут заботиться и самка, и самец (альбатросы); самец, но не самка (страусы); самка, но не самец (большинство видов колибри). Наконец, у сорных кур[6]о цыплятах вообще никто не заботится — хотя во всех приведенных примерах особи обоих полов физически и анатомически вполне способны выращивать птенцов.

Анатомия, физиология, инстинкты, отвечающие за родительскую заботу, генетически запрограммированы естественным отбором. Все вместе они составляют то, что на языке биологов называется репродуктивной стратегией. Генетические мутации и рекомбинации у птицы-родителя способны как усиливать, так и подавлять инстинкт, предписывающий животному вскармливать детенышей, причем эти мутации могут приводить к разным результатам у самцов и самок одного и того же вида. Похоже, эти инстинкты оказывают огромное влияние на количество птенцов, которые смогут выжить и передать дальше родительские гены. Очевидно, что у птенца, которого вскармливают родители, больше шансов выжить, но мы также увидим, что птицы, отказывающиеся вскармливать птенцов, одновременно повышают шансы передать свои гены другим способом. Впрочем, совокупный эффект гена, заставляющего родителей инстинктивно вскармливать птенцов, может вести как к увеличению, так и к уменьшению численности потомства, в зависимости от экологических и от биологических факторов.

Гены, определяющие анатомические особенности или инстинкты, которые обеспечивает наилучшее выживание потомства, будут встречаться у этого потомства все чаще. Перефразируя это утверждение, скажем, что анатомические особенности и инстинкты, обеспечивающие лучшее выживание и размножение, формируются (генетически программируются) естественным отбором.

Чтобы сделать подобные определения более ясными и сократить их, биологи и прибегают к антропоморфным уподоблениям: например, говорят, что животное «выбирает» сделать то-то и то-то или следует определенной стратегии. Эти метафоры не должны ввести читателя в заблуждение и заставить его думать, будто животные совершают сознательный выбор.