Одинока и крайне жестока, или Как выйти замуж за один день - Полина Раевская

– Тебе-то откуда знать? – вмешалась в разговор молчавшая до сего момента Наталья.

– Так видела я его по телевизору, – удивилась Машка, – мелькает постоянно в светской хронике. Очень даже обаятельный субъект.

Я возмущенно фыркнула, не решаясь рассказать девчонкам о том, какую обиду этот обаятельный субъект нанес мне в юности.

– Вот и забирай его себе! – широким жестом «подарила» я парня подруге. – Полцарства тому, кто меня от него избавит.

– Не могу, – разочарованно вздохнула Машка, – у меня есть Серый!

– Угу, а то бы ты, конечно, во все тяжкие пустилась, – Лилия и не подумала скрыть насмешку.

– А почему нет? – парировала подруга. – Я ж не ты – в «синие чулки» не записывалась! – ехидно добавила она.

– Кто тебе сказал… – начала Лилька, проводя по туго стянутым в «учительский» пучок волосам, имеющим естественный «мышиный» цвет. Тонкие, не тронутые помадой губы мелко задрожали от возмущения. Девушка нервно сняла, а потом вновь нацепила на нос очки – верный признак того, что она готовится к решительной схватке. Понимая, что разговор рискует по традиции перерасти в склоку, я быстро вмешалась.

– Девочки, – подняла вверх правую ладонь, – может, хватит уже? Я к вам за советом, а вы… Мне-то что делать?

– Поль, – Лилька возмущенно выдохнула. – Что тут думать? Пошли отца своего к чертовой бабушке, и дело с концом. Кстати, зачем ему вообще весь этот карнавал? Что за бредовая идея?

– Ну, с его точки зрения, она очень даже логичная, – вздохнула я. – У него серьезные проблемы в его кондитерском бизнесе. Как он говорит, над ним сгустились тучи. Копают под него сотрудники правоохранительных органов, и я так понимаю, им есть что нарыть. Ну, а Оленин этот, не Антон, отец его – Казимир Порфирьевич – фигура, как известно, влиятельная. Он там то ли в правительстве где-то работает, то ли около того, но на самый верх вхож, – я выразительно закатила глаза и для усиления эффекта подняла к потолку указательный палец. – Ну и вот… По всему выходит, что обеим сторонам эта свадьба выгодна. Папенька мой, превратившись из обычного шоколадного фабриканта в родственника самого Оленина, сразу оказывается вне зоны досягаемости для своих врагов, ну и Казимир этот, понимаешь, Порфирьевич, я так полагаю, получает материальные преференции. Ему по чиновничьему статусу бизнесом заниматься не положено, зато сынку его – в самый раз. Оболтус и шалопай, он мало на что способен самостоятельно, но уж владеть пакетом акций фабрики моего отца даже он в состоянии. Работа, как вы понимаете, непыльная. В общем, все в выигрыше. Кроме меня, разумеется…

– Да уж… – Наташка задумчиво взъерошила свои волосы, отчего они тут же встали дыбом, превратив ее из солидной матери троих детей в озорную девчонку, которой она, по сути, и являлась. Жестом подозвав официанта, заказала еще вина – выпить подружка любит и умеет.

– Поль, – проговорила она, отпивая из пузатого бокала сухое красное, – понимаем твои сомнения. Но это твоя жизнь, и ты не должна жертвовать ею ни в чьих интересах. А деньги для фонда… Ну, найдем где-нибудь. Как-нибудь, – Наткин голос звучал не очень уверенно.

– Да, Полина, – Машка вытянула вперед ладонь, и девчонки по очереди положили на нее свои – жест, позаимствованный нами у четырех мушкетеров. – Один за всех, и все за одного! – торжественно проговорила Мария. – Если твой отец откажет нам в финансировании… Пусть! Начатое дело все равно не бросим. И тебя тоже!

– Так-то оно так, но как же Вовка? – я сглотнула подступивший к горлу ком, вспомнив последнего нашего подопечного – мальчишку, родившегося с серьезной зубочелюстной аномалией. На ее устранение требовалась баснословная сумма, которой у родителей, разумеется, не было. Именно поэтому они и обратились к нам, мы обещали помочь. И вот теперь…

Решительно махнув головой, я положила свою руку поверх девчоночьих, принимая, наверное, самое трудное решение в своей жизни. Позднее, дождавшись, когда Лилька снова сцепится с Машкой по очередному надуманному поводу, тихонько выскользнула из ресторана на улицу и, набрав номер отца, произнесла одну-единственную фразу, навсегда изменившую мою судьбу:

– Я согласна, пап!

Главное – живой жизнью жить, а не по закоулкам памяти шарить.

Фаина Раневская

Понимая, какое впечатление производим на окружающих, и в хулиганском порыве желая усилить эффект, мы ввалились в ресторан, улыбаясь во весь рот. Оказавшись едва ли не впервые в жизни среди себе подобных, я испытывала совершенно новые, неизведанные доселе чувства. Гордо вскинув голову, прошествовали мы к своим столикам, провожаемые изумленными взглядами официантов. Уверена, такое количество людей со скобками на зубах сразу в одном месте им ранее видеть не доводилось.

– Ну что? Вдарим по орехам? – пошутила высокая эффектная девица, плюхаясь на стул рядом со мной. – Меня, кстати, Натальей зовут, – добавила она, протягивая тонкую ладонь с длинными, как у пианиста, пальцами. – Ник на форуме «Ласточка».

– А я Полина, – неуверенно пожала я ее кисть своей широкой лапой. – «Золушка».

– Ой, а это что? – удивленно проговорила новая знакомая, заметив белые шрамы на костяшках моих пальцев.

– Ничего, – испуганно отдернула я руку, быстро пряча ее за спиной.

– Ничего себе ничего! – возмущенно проговорила Наталья. Ее голубые глаза горели азартным блеском взявшей след гончей. – Так, давай, подруга, колись, – прошептала она, наклоняя ко мне свою коротко стриженную головку.

Оглянувшись по сторонам и убедившись, что нас никто не подслушивает, – остальные участники встречи весело щебетали кто о чем и каждый о своем, я, пожав плечами, тихонько произнесла:

– Когда нервничаю, грызу кожу на руках. А она… В общем, новая растет неровными слоями. Отсюда и шрамы.

– Да… – задумчиво протянула Наталья, – а нервничаешь ты, судя по всему, много. Это невроз, сестрица. Самый что ни на есть настоящий! Тебе к специалисту нужно!

– К психиатру? – ахнула я, вспомнив угрозы отца сдать меня в клинику, озвученные им сразу после того, как он впервые заметил следы моей нервной деятельности.

– Зачем к психиатру? – удивилась девушка. – Психотерапевт подойдет.

– А что, есть разница? – осторожно поинтересовалась я.

– Ага, – весело кивнула Наталья. – Психотерапевт занимается пограничными состояниями, а психиатр пытается помочь тем, кто эту самую границу уже перешел. Ты вроде как еще в мире нормальных. Правда, смотришь ты на всех затравленным зверьком, но взгляд вполне разумный. Не переживай! И тебя вылечат, и меня вылечат! – процитировала она знаменитую фразу из комедии Леонида Гайдая.

Нервно хихикнув и не найдя что ответить, я спрятала лицо за волосами, низко склонившись к своему стакану с морковным соком. А вот у моей новоиспеченной подруги рот не закрывался. Она поведала мне, что недавно пережила депрессию и теперь регулярно посещает психоаналитика, дабы разобраться в ее причинах.