Золотая девочка - Светлана Лубенец

Когда закончилась геометрия, Люська рассказала одноклассникам про толстовку со скелетом.

– Журналы, петарды, скелеты… Тайны средней школы! Меньше триллеров смотрите на ночь, – презрительно произнес Ромка Изотов, подмигнул Караваевой и первым отправился на физкультуру.

В раздевалке спортивного зала к Люське подошла Драгомилова. Поскольку они уже разговаривали друг с другом при обсуждении проблемы пропавшего журнала, Караваева не стала припоминать Наташке старое и дружелюбно улыбнулась. Подруга облегченно разулыбалась в ответ и заинтересованно спросила:

– Люсь! Ты зачем к Изотову пересела?

Караваева вздохнула. Ее томила чужая тайна, но раскрыть ее Люська все же посчитала невозможным даже лучшей подруге. Она вспомнила глаза Лены, полные непролитых слез, и ответила следующее:

– Я же не спрашиваю тебя, по какому случаю ты ходишь под крендель со Стельманчуком, хотя мы договаривались совсем по-другому.

– Ну Люсь… так получилось… – Наташка виновато заглядывала в Люськины глаза, как только они показывались из-под снимаемой блузки или выныривали из ворота надеваемой на физкультуру футболки. – Понимаешь… мы из автобуса вместе вышли, разговорились, ну и…

– Все ясно! Можешь не продолжать! – оборвала ее Люська. – Я слишком хорошо тебя знаю! Конечно, Денис просто не мог устоять под твоим напором!

– Ну Люсь…

Драгомиловой было нечего возразить. У нее был такой несчастный вид, что Люська рассмеялась:

– Так и быть, я не обижаюсь! И даже свою «пару» по алгебре тебе прощаю!

Наташка на радостях чмокнула вновь обретенную подругу в розовую щеку, но все-таки решила уточнить:

– А Изотов-то тебе к чему? Ты же не думаешь, что я поверила в твое плохое зрение?

– А может быть, Ромка мне нравится?

– Ну уж нет! – убежденно произнесла Драгомилова.

– Почему это? Вон он какой: отмытый, отглаженный, ровненько остриженный. Неужели ревнуешь?

Наташка, за которой Изотов последнее время ходил, как преданный четвероногий друг, фыркнула:

– Больно надо! Тем более теперь, когда… ну ты понимаешь…

– Конечно, понимаю. Где уж Ромке тягаться со Стельманчуком! Вот я Ромашечку и утешу!

– Хватит, Люська! – рассердилась наконец Драгомилова. – Я серьезно спрашиваю: зачем ты пересела к Изотову?

– Понимаешь, Наташа… – начала сочинять на ходу Люська. – Мне Киркор до смерти надоел со своими кроссвордами. Прямо сил нет! А на геометрии привязался… ты не представляешь… как будет «вождь» по-вьетнамски. А я знаю? Я ему прямо так и сказала, не отстанешь – пересяду!

– Ну?

– Ну вот… он не отстал.

Неизвестно, поверила ли Драгомилова во вдохновенное вранье Люськи, но прозвучал свисток на построение, и подруги помчались в спортзал.

Совершенно неожиданно для всех физрук Леонид Борисович вышел к построению с журналом 9 «А».

– Ребята! Глядите, журнал! – обрадовалась Прокопчина. – Леонид Борисович, где вы его нашли?

– Представляете, за старыми стендами у мастерских валялся, – ответил учитель. – Случайно нашли. Стенды решили наконец выбросить, глядь, а там журнал!

– Ура-а-а! – закричали девятиклассники на разные голоса. – Долой экзамены! Да здравствует свобода!

– Леонид Борисович! А внутри все в порядке? – поинтересовалась дотошная староста Лена. – Никто двоек не наисправлял? Пятерок себе не наставил?

– В порядке журнал. Не волнуйся, староста, – физрук потрепал Прокопчину по плечу. – Завуч все проверила.

– Странно, – задумчиво произнесла Лена, но никому ее сомнения не были интересны. Одноклассники поняли, что экзамены отменяются, и радовались этому, как какие-нибудь малолетки.

Ну и денек выдался! Папа уже неделя как в командировке, а Люська с мамой еле заснули сегодняшней ночью: им было страшно. Днем кто-то неизвестный побывал в квартире Караваевых. Люська, возвращаясь из школы, вышла из лифта на лестничную площадку и увидела, что дверь их квартиры не захлопнута, а только прикрыта. Она подумала, что мама за чем-то забытым забежала домой в обеденный перерыв и что они сейчас столкнутся с ней на пороге. Люська даже чуть приостановилась у дверей, ожидая ее появления, но мама не выходила. Люська шагнула в квартиру и громко крикнула:

– Ма-а-ма!

Никто не отозвался. Это было странно. Как мама могла оставить дверь открытой? Люська со всевозрастающей тревогой прошла в комнату. Все вроде бы стояло на своих местах, только шторы почему-то были задернуты. Но мама по утрам всегда первым делом раздвигала тяжелые бордовые шторы, чтобы ее любимые цветы, стоящие в горшках на всех свободных горизонтальных поверхностях мебели, получали дневной свет по полной программе.

Задернутые шторы Люське не понравились. Комочек земли на ковре – тоже. А когда она подняла глаза на книжную полку, то увидела, что нет на месте знаменитой дедушкиной глиняной балерины по имени Зинаида. Люське так страшно стало осматривать квартиру дальше в одиночестве, что она рысью бросилась к выходу и помчалась к маме на работу.

Мама, не откладывая дела в долгий ящик, прямо с рабочего места позвонила в милицию.

– Что украдено? – спросил ее голос в трубке.

– Н-не знаю точно… – растерялась мама. – Тут… дочь прибежала и…

– Мало ли чего ребенку примерещится! Пойдите домой и проверьте, прежде чем органы правопорядка беспокоить.

– Я не ребенок, – обиделась Люська, когда мама передала ей разговор с милицией. – Но даже ребенок смог бы заметить, что Зинаиды нет.

– Ладно, Люсь, он прав. Зинаида – не повод для беспокойства. У нас таких Зинок десятки.

– Но эта – моя любимая! – настаивала Люська, но мама уже не слушала ее. Она отпрашивалась у начальницы на пару часов по семейным обстоятельствам.

Возле дверей квартиры мама остановилась, огляделась и прижалась ухом к щели. Люська тут же прильнула к двери рядом. В квартире было тихо. Мама трясущимися руками вставила ключ в скважину замка и начала его медленно поворачивать, будто опасалась разбудить скрежетом заснувшего ненароком вора. Люська от страха сотрясалась всем телом в такт движениям маминых рук. Последний раз ей было так же страшно неделю назад, ночью, после просмотра фильма «Зловещие мертвецы», диск с которым ей дала Драгомилова.

В квартире по-прежнему мертвецов не было. И все оставалось так, как уже видела Люська: шторы – задернуты, комочек земли – на ковре, Зинаида – отсутствует. Но мама вовсе не была уверена в том, что в квартире никого нет.

– Сядь на диван и не двигайся, – прошептала она Люське.

Люська бочком прошла к дивану. Ноги у нее сами собой подогнулись, она упала прямо на подушку с вышитыми георгинами и, как советовала мама, замерла не двигаясь. Мама же с кошачьей грацией прокралась к окну и резко отдернула штору. За ней никого не было. Тогда она стала обходить комнату по кругу, методично открывая дверцы шкафов, где могла поместиться человеческая фигура. Люська поворачивала голову вслед за мамиными перемещениями, и ей казалось, что она смотрит по видику детектив с мамой в главной роли.