Утопия 2442 - Крис Минт

нам преподносили как новые, были хорошо забытыми старыми. Сознание Маркиса вполне могло быть законсервировано или переносилось из одного клона в другого, до появления Инкубов, что значительно меняет правила игры. Наш Мир стабилен, мы можем гордиться развитием и прогрессом, которого достигло человечество за последние сотни лет, но есть догадки, что это не совсем то, чем кажется.

– Да, профессор Гратис прав. Наши разведывательные операции носят полностью личный характер, мы не можем инициировать полноценные запросы через другие отделы о деятельности тех организаций, которых официально не существует, как и самого Маркиса уже давным-давно не должно быть в живых. Игры в Бога недопустимы, а Инкубы – это не рабы на благо одного господина. Тем более непонятны причины создания армии, которая по-хорошему вообще не нужна в современных реалиях Мира. Мы созидаем, развиваем и создаем, но только похоже многие решения для наших с вами отделов принимаются далеко не всегда во благо мира, а еще и с личным корыстным интересом со стороны людей, находящихся в тени или как минимум одного человека. Доступ к технологиям проекта “Оазис” не могут получить в полной мере никто, в том числе ваш отдел, а присутствующие в этой комнате единственные кто смог бы их им передать, но для этого пришлось бы делать запрос на копирование петабайт данных, а такое незаметно сделать уже не получится. Вам решать, что делать с этой информацией, но могу сказать за себя и моих коллег, в том числе наших инкубов – мы продолжим пытаться выяснить, что планирует Майкл Маркис и чем это может обернуться для нас всех. Материалы, что были показаны вам, были записаны и показаны вам на устройствах, которым полторы сотни лет и больше, так как это единственный способ избежать утечек в Глобалнет. Не хотелось бы, чтобы кто-то узнал о нашей осведомленности в этом вопросе раньше времени.

Сказать, что я была в шоке от всего услышанного – ничего не сказать. Все доказательства говорили о том, что меня по чистой случайности втянули в совершенно нереальную для нашего Мира историю. Так как будто это очередной остросюжетный фильм, снятый режиссером романтиком, скучающим по старым временам, либо увлекающимся альтернативными версиями истории человечества. Что будет, если мы свернем налево, а не поедем прямо. Однако, видеть это своими глазами прямо здесь и сейчас было выше моих сил.

– Если это шутка, хотя по вашим лицам и демонстрации от Япи я уже понимаю, что никакая это не шутка – мы влипли. Выстроенная система Мира не может допустить таких серьезных факторов как армия Инкубов, да и в целом они не нужны, мы давно искоренили погоню за властью, наживой и ресурсами. Зачем все это? Что может хотеть получить человек в мире, где и так все доступно всем? – Я выдохнула это все в одном порыве, пытаясь говорить спокойно и не переходить на крик, но, по правде, сказать очень хотелось не сдерживать эмоции.

– Да, Анна, вы правы. Правда у ребят из числа Инкубов есть теория, что, став инкубом, Маркис хочет создать более совершенное человечество. Он уже один раз изменил мир, почему бы не попробовать его вывести еще на один новый виток эволюции. Гуманизм иногда может принимать и такие, странные и во многом жестокие формы. Мне страшно представить, что именно он хочет сделать с уже существующим человечеством, заменить всем тела путем переноса сознания невозможно чисто технически, во всяком случае не в ближайшие 200-250 лет, ресурсов не хватит для этого. А дальше, думаю, вы сами можете построить гипотезы, которые будут более реалистичны и возможно гораздо более жестоки, чем наши.

– Предположим, вы правы. Что вы хотите от меня сейчас? Я не настолько влиятельный человек в своем отделе, чтобы вынести вопрос на глобальное обсуждение всего Мира. Даже мое непосредственное начальство, что инициировал всю эту проверку не сможет это сделать, не пройдя еще пару-тройку вышестоящих органов.

– Вам нужно просто донести до него правду. Мы планируем эвакуироваться в ближайшие часы в более безопасное место и продолжить работу как над проектом “Оазис”, так и в формате наблюдения за инкубами Маркиса. Оставаться тут будет недальновидно, мы не можем сейчас гарантировать, что он не контролирует глобальные процессы в Мире. До последнего времени его официально считали пропавшим без вести, что при этом не помешало ему заполучить в свои руки технологии “Оазиса”, да и не только их. Анна, вам придется запомнить координаты местоположения нашей базы в тропической части Мира, там есть весьма глухие места без подключения к Глобалнету и для внешнего наблюдения мы будем недоступны.

– Вы уверены, что такие предосторожности вообще нужны? Мне кажется, вы все-таки перегибаете с манией преследования, наша задача заниматься развитием мира, а не играть в подполье!

– Анна, если это так, мы будем рады продолжить свои исследования как это было в последние годы. Если же наша теория верна хотя бы на 10%, то мы имеем дело с концом света, который может наступить уже очень скоро. Мы как вид не конкуренты Инкубам, ни по силе, ни по возможностям. Правда, мне очень хотелось бы ошибаться, и чтобы вы оказались правы. Но повторюсь, если наши предположения верны, то за такую ошибку может заплатить целый вид.

– Хорошо, я могу познакомиться с ребятами? Обещаю, наш разговор и подробности останутся, между нами. Своему начальству я передам только основную суть.

– Спасибо, мы рады, что не ошиблись, открыв все карты перед вами. Да, конечно, можно познакомиться с ребятами! Давайте пройдем в тренировочный павильон, они сейчас там.

Мне было не по себе от всего услышанного. Верилось с трудом, казалось, что каждое слово – это хорошо спланированная шутка или же развившаяся паранойя, которой, как мне казалось, давно в нашем Мире нет. Выйдя в коридор, мы снова оказались у большого лифта, полностью прозрачного, так чтобы во время поездки можно было видеть панораму подводной части города. Туда-сюда плавали автомобили, по крытым переходам спешили по своим делам люди, а где-то мерцали вывесками многочисленные заведения общепита. Все это было таким близким, понятным и в то же время казалось нереальным.

Поднявшись этажей на десять вверх, лифт был настолько быстрым, что понять невозможно, а опознавательных знаков, указывающих уровень тут, не было, мы вышли в просторный холл. Справа виднелись раздевалки, а прямо напротив лифта были распахнуты исполинского вида двери, за ними скрывалось что-то вроде спортзала, только он был наполнен стендами из разного типа материалов, огромными валунами и под потолком красовались голограммы колец,