1001 вопрос про ЭТО - Владимир Шахиджанян

- Вон отсюда, развратник! - закричала на меняведущий редактор.

- Кто только на работу вас принял!

Ведущим редактором была женщина. Хорошаятетка. Однажды на партийное собрание чуть не вынесли ее персональное дело,после того как ночью в телетайпной комнате дежурной бригады ее застализанимающейся, как бы это помягче сказать, любовью с практикантом моложе ее надвадцать лет.

Спас от публичного разбора отец практиканта,занимавший высокий пост на Старой площади. Защищал он, конечно, не редактора, асобственное имя и имя своего сына.

Секс был, есть и будет. Слово это былозапрещено. На радио, телевидении, в общей печати иногда разрешалось робкосказать о половом воспитании.

Так мы и жили. И 20 процентов семейраспадалось из-за сексуальной несовместимости, до 60 процентов женщин из-засобственной необразованности не испытывали никогда оргазма, на 70 процентовмужская импотенция оказывалась ложной, рожденной незнанием собственнойфизиологии и психологии. Испытывали сложности бисексуалы, страдалигомосексуалисты, когда в любой момент их могли отправить в тюрьму или уволить сработы только потому, что они другой ориентации, чем большинство.

Перестройка многое изменила. Хлынул потоккниг, журналов (пожалуй, даже через край) на сексуальную тему. Открылисьэротические театры, порнопродукция стала вытеснять искусство, телевидениеслишком увлеклось дозволенностью темы и в погоне за зрителем достигло обратногоэффекта - эротика на экране стала раздражать. Явление это закономерное иестественное, как корь в детстве. Нужно переболеть.

В Думе, отложив все проблемы - безденежье,слабое производство, преступность, коррупцию, - с увлеченностью, достойнойлучшего применения, начали готовить закон, связанный с "ограничениемоборота услуг и зрелищных мероприятий сексуального характера в РФ". Еслибы телезрителям показали не только выдержки, а весь заснятый материал, несомневаюсь, по рейтингу такая передача опередила бы все боевики, мыльные оперы,ужастики да и сами эротические фильмы.

Режиссера Станислава Говорухина тревожитразмах проституции.

Выходишь из Думы - и видишь до двухсотмолоденьких проституток, просто зазывающих тебя воспользоваться их телом. Сэтим он столкнулся. Это его возмутило.

Но ведь у нас нет проституции. И статьи,карающей за проституцию в Уголовном кодексе нет. А как же бороться с тем, чегонет?

В самом деле - стоит ли бороться спроституцией, которой нет?

На мой взгляд, бесполезное дело. Самипроститутки ни в чем не виноваты. Как только мужчины перестанут прибегать к ихуслугам, так они исчезнут.

Ах, эти бедные, несчастные мужчины, такиеслабые... Едут на машине по центральным улицам города, видят девушек,приподнимающих юбчонки - и не могут им отказать, не в силах уклониться отсоблазна. Бедные мужчины.

Это с иронией. А если серьезно, то ведьдействительно многие мужчины несчастны. Любви нет, разрядиться хочется,онанизмом заниматься вроде бы не пристало, к мальчикам не тянет, так хотькупить на час-два женщину, да и дело с концом.

Но вина-то женщин в чем? Что выходят исоблазняют?

Если бы у мужчин была действительно любовь,если бы они были сексуально образованны, если бы жены их (возлюбленные,подруги, назовите как угодно) понимали их, то никогда никто из этих мужчин непокупал бы женщин.

Сколько в последнее время появилось статей вразличных газетах и журналах о сексуальном воспитании и просвещении. Естьпрограмма по половому воспитанию, есть деньги на нее. Решили провестиэксперимент в нескольких школах, но эксперимент, не начавшись, можетзакончиться.

Это растление малолетних! Это преступление!Это нужно запретить!

Давайте запретим. В результате увеличимколичество абортов, больше станет СПИДа, преступлений на сексуальной почве.

В заключение ответа на вопрос - "Радичего написана эта книга?" опубликую одно письмо, подкупившее меняискренностью, тактом, особым душевным настроем и убедительностью.

"Сразу прошу прощения за длинное письмо.Но короче писать - значит что-то упустить. А для меня все - главное, ведь этомоя несложившаяся жизнь, да и не только моя.

Сейчас мне 49 лет, педагог, 20 лет работала вшколе, и вот уже второй год не работаю. Так хочется на старости лет разобратьсяв себе.

Жила я в трудные годы, родилась перед самойвойной, память прекрасная, потому и помню все военные годы, тем болеепослевоенные. Голод и холод, как у всех. После войны пришел отец, жизньналаживалась и, возможно, не оставила бы такого печального следа, если бы отецне стал пить. Нет, он не был алкоголиком, пил только в получку, но пропивал вседо копейки, и мы (четверо детей и мама) оставались голодными в буквальномсмысле слова.

Все мы еще были малы, младший брат родился ужев 1946 году. Мама работать не могла. И тогда мы, дети, стали работать, вернее,отрабатывать муку, картошку, платье - все, что давали соседи. Ничего, жили, нобыла еще одна беда: отец пил, терял контроль над собой и бил маму. Да и менябил за то, что родилась девочкой, да еще на мать похожей. Ударить я себя недавала, но жить дома не могла, скиталась по подружкам, родственникам. А домавсе громилось и крушилось. Продолжалось это до тех пор, пока не выросли братья,они его в таких случаях просто связывали. Я росла очень активной, веселой,общительной и хорошенькой. Мальчишки рано стали "бегать" за мной.Влюбилась в 15 лет. Влюбилась, и жить стало труднее. Мой объект ничего не знал.Я любила для себя и мечтала о своей будущей жизни как о семейной идиллии, гдетишина и согласие, чистые полы и чистые рубашки.

К 15 годам уже многое умела (стирать -машин-то не было, шить, готовить словом, все, что не всегда теперь умеют ивзрослые женщины). Но ничего взрослого мне не грезилось. Судьба свела меня смоим избранником, и счастью не было предела, но женилсяон на другой, а я в 20лет осталась с розовыми мечтами. В своей округе я пользовалась популярностьюсреди ребят и даже среди взрослых мужчин, но была очень застенчивой, краснелапо пустякам, стеснялась ухаживаний и не понимала их смысла. И в 15, и в 17, и в20 лет слыла недотрогой.