Птенцы соловьиного гнезда - Евгений Валерьевич Лотош

таксист почесал в затылке. – Ну, пожалуй, «Океан» подойдет. Правда, от центра далековато, зато трамвай рядом. За Вторым полукольцом – устроит?

– Давай попробуем, – согласилась девушка. – Если не понравится, поищем другую.

– Попробуем, – кивнул таксист и тронулся с места. – Издалека, госпожа?

– Из Масарии.

– Понятно. Похоже, впервые у нас, судя по одежке.

Карина неопределенно хмыкнула. Ей не очень-то хотелось поддерживать разговор. Перелет через три часовых пояса, да еще и в совершенно иной климат дался труднее, чем она предполагала. Голова гудела, заложенные после самолета уши никак не хотели продуваться, а в носу начинало потихоньку свербеть, так что она предпочла бы просто отогреться в тепле машины и немного отдышаться. Впрочем, словоохотливый таксист разительно отличался от молчуна, что вез ее из аэропорта, и в ее ответах не нуждался. Следующие полчаса, ловко лавируя в городских пробках на крутых кривых улочках, он подробно рассказал ей, кто она такая (прошлогодняя выпускница старшей школы, приехавшая поступать на краткие подготовительные курсы в университет), сколько чудес ее ожидает в Крестоцине (дальше шикарных ночных клубов, модных магазинов и ресторанов его фантазия не продвинулась) и как здесь следует себя вести провинциалке (все города, кроме самого Крестоцина да еще, возможно, Оканаки, он относил к глухой провинции, где только что не на дзинрикисях ездят). На его попытку поинтересоваться, что она делала в больнице, девушка только изобразила задумчивую гримаску и махнула рукой, но он, кажется, даже не обратил внимания на ее реакцию. Вскоре она узнала также, как тяжело жить таксисту в большом городе, какие жалкие гроши он зарабатывает, какая стерва у него жена, как дети и вообще молодежь совершенно отбились от рук, как обнаглела в последнее время дорожная полиция и, самое главное, как он сочувствует движению «Нормальных людей».

Здесь Карина насторожилась. В Масарии партия присутствовала лишь номинально (и Карина догадывалась, благодаря кому). Однако новостные ленты Сети в последние пару лет все чаще и чаще доносили до нее нехорошие заметки. «Нормальные люди» состояли из каких-то совершенно невменяемых личностей, требовавших законодательно ограничить права девиантов на выбор профессии, запретить им заводить детей, заставить всегда носить ошейники-блокираторы и чуть ли не ссылать в специально выгороженные резервации. Их мало кто принимал всерьез, но в последнее время сообщения об их диких выходках появлялись едва ли не каждый день. Они устраивали пикеты перед Ассамблеей, обливали коричневой краской квартиры, где жила молодежь с «особыми способностями», как их теперь начали называть, и всячески эпатировали общество публичными выступлениями. Период назад полиция в Оканаке даже арестовала двоих «нормальных», предъявив им обвинение в нападении на девианта. Бессознательного юношу нашли в парке избитым до полусмерти, но являлось ли происшествие ограблением, обычным хулиганством или же на самом деле выходкой «нормальных», оставалось неясным. Избитый обладал способностями пятой категории, с трудом сдвигал с места даже спичечный коробок, не обладал никакими дополнительными возможностями, так что к девиантам относился чисто формально. Сам он не помнил ничего, кроме внезапного сильного удара по голове.

Впрочем, узнать подробности о «нормальных» в Крестоцине она не успела. Лихо подрезав вальяжно движущийся лимузин, такси нырнуло в узкую улочку, по сторонам которой тянулись трех– и четырехэтажные дома, и подкатило к одному из них. Здание отличалось от соседних только вывеской, аляповато извещавшей, что в отеле «Океан» имеются свободные номера. Расплатившись с таксистом и с грустью удостоверившись, что кошелек в пелефоне облегчился на полновесных шестьсот с лишним маеров, она выбралась из такси, забрала сумку и двинулась ко входу.

– Так я минут пять здесь подожду, госпожа! – крикнул ей вслед таксист. – Ежели не понравится, возвращайся, поедем дальше искать!

Гостиница оказалась средней паршивости. Облупленные деревянные двери, истертый каменный пол полутемного холла, выцветшее, местами ободранное напыление стен, тускло горящие лампочки в старомодных люстрах с хрустальными подвесками, свисающих с потолка на толстых когда-то золоченых цепях… Типичная гостиница из разряда «для бедных». Однако холл выглядел чистым, вдоль стен стояло несколько неновых, но довольно приличных кресел, а девушка за стойкой регистратуры одарила Карину вполне профессиональной белозубой улыбкой.

– Рада приветствовать госпожу в нашем отеле, – уведомила она. – Чем я могу помочь?

– Комнату. Одноместный номер, пожалуйста.

– Одноместные номера стоят тысячу двести маеров в сутки. Завтрак – за отдельную плату. Могу я спросить, под каким именем записать госпожу?

– Э-э-э… – Карина задумалась. Дороговато, но сколько она здесь задержится – два дня, три? Ехать на такси в другой отель означает выбросить на ветер всю возможную экономию на более дешевом номере. А здесь хотя бы тихо.

– Могу предложить госпоже место в двухместном номере, – пришла на выручку девушка, правильно истолковав ее колебания. – Сейчас не сезон, так что почти наверняка второго постояльца в ближайшие дни не подселим. Такой вариант стоит восемьсот пятьдесят маеров в сутки.

– Согласна, – кивнула Карина. – Мое имя Карина Мураций.

– Рада знакомству, великолепная госпожа Карина. В нашем отеле оплата осуществляется вперед. За сколько ночей госпожа намеревается заплатить сейчас?

– За две. Возможно, и потом останусь.

Апартаменты на третьем этаже роскошью не блистали. Платяной шкаф, две кровати и два стула с трудом теснились в маленьком номере, а душевая кабинка, совмещенная с туалетом, оказалась настолько крохотной, что даже миниатюрная Карина с трудом там поворачивалась. Впрочем, ее комната устраивала. Она сбросила одежду, влезла под душ, пустила воду погорячее и несколько минут наслаждалась блаженным теплом. Конечно, сейчас следовало бы полежать в горячей ванне, но до нее, вероятно, добраться удастся не раньше, чем она подберет квартиру. Прогревшись, она несколько раз пустила ледяную воду, чередуя ее с горячей, и в конце концов почувствовала, что снова становится человеком. Кровь быстрее потекла по жилам, и цепенящий холод, не отпускавший ее с момента выхода из здания аэропорта, наконец-то ушел.

Покопавшись в сумке, она вытащила плотные длинные брюки, носки, кроссовки и теплую куртку. Блузку она решила оставить прежней. Привыкшие к свободе и воздуху руки и ноги под непривычными одеждами немедленно зачесались сверху донизу, но девушка мужественно не обратила на неудобство никакого внимания. Усадив на плечо с любопытством озирающегося и принюхивающегося Парса, она вышла из номера. Осведомившись у девицы из регистратуры о нахождении ближайшего окружного полицейского управления (оно, как выяснилось, располагалось совсем неподалеку), она вышла на улицу. Сырой ветер снова вцепился в нее острыми коготками, но куртка, выбранная опытным Саматтой, защищала от холода превосходно. Устроив зонт так, чтобы он прикрывал от моросящего дождя хотя бы Парса, она добралась до ближайшего перекрестка, прикинула направления и зашагала под гору по узенькой улице.

Дорога петляла между домами, как сумасшедший заяц. Наверное, ездить здесь на