Никогда не лги леди - Лиз Карлайл

В этот момент в холле появился брат Ксантии.

– Вы плохо выглядите, Памела, – заметил он. Щеки леди Шарп порозовели.

– Это последствия духоты. – Она попыталась улыбнуться. – И потом, не забывайте о моем возрасте, Киран. Впрочем, хватит об этом, не задавайте мне больше вопросов, а не то, клянусь, я скажу что-нибудь лишнее и обижу вас резким словом.

Киран смутился, покраснел и, развернувшись, отправился искать свою карету. Когда явилась горничная леди Шарп, Ксантия встала с колен.

– Мне не нравится ваш цвет лица, Памела, – сказала она. – О Боже, я сейчас говорю, как миссис Эмброуз!

Леди Шарп грустно улыбнулась.

– Но вы сказали правду, дорогая моя. Мне жаль, что я дала вам повод нелестно отозваться о моей внешности.

– Давайте встретимся завтра и спокойно поговорим обо всем, – предложила Ксантия. – Приезжайте ко мне пить чай часа, скажем, в три.

К рассвету начался ливень, который днем перешел в мелкий надоедливый дождь, зарядивший, похоже, на целую неделю. Все небо было обложено серыми тучами. Стоя у окна спальни в кремовом шелковом халате и попивая свой утренний кофе – хотя было уже далеко не утро, – Нэш хмурился, глядя на Парк-лейн.

Накануне он за полночь уехал из дома Шарпов и отправился сначала в клуб «Уайтс», чтобы поиграть в кости – это был один из его пороков, – а потом поехал к своей любовнице в дом на Генриетта-стрит. Однако ни в клубе, ни у своей пассии он так и не получил удовлетворения, которого жаждал. Он безо всякого труда выиграл у сэра Генри Даннана пятьсот фунтов, но это не принесло ему удовольствия. А Лизетта в своем французском прозрачном пеньюаре – при виде которого Нэш сразу же вспомнил, как много денег за него заплатил – только еще больше испортила ему настроение своим нытьем. Эта женщина требовала от Нэша, чтобы он ходил перед ней на задних лапках.

Их свидание закончилось ссорой, в ходе которой было высказано множество упреков, пролито немало женских слез и разбито несколько бокалов. Нэш посмотрел на свою ладонь. Слава Богу, рана на ней уже не кровоточила, на этот раз ему не понадобилась помощь хирурга. «Пора бы уже расстаться с Лизеттой», – подумал Нэш. Эта мысль не радовала его, но и не слишком печалила.

Сейчас его больше занимали воспоминания о вечере в доме Шарпов. Из-за своей похоти и выпитого там шампанского он позволил себе лишнее. Если бы он захотел, то без труда узнал бы имя дамы в красном, с которой развлекался на террасе. Но Нэш не стал наводить о ней справки. Правда, теперь он злился на себя из-за этого. Злился на себя и на нее. Нэш перебирал в памяти события вчерашнего вечера. Kaкую цену ему придется заплатить за то, что он поддался искушению? Каким образом удалось даме в красном заставить его забыть обо всем на свете и утратить контроль над собой? Нэш редко терял голову. Но эта женщина была воплощение огненной страсти, она таяла от его ласк и поцелуев.

Правда, когда дама в красном вырвалась из его объятий, она вдруг запаниковала, как девчонка, и убежала. Именно это противоречие в ее поступках сильнее всего беспокоило Нэша. С его стороны было глупо сидеть без дела, теряясь в догадках и перебирая в памяти события вчерашнего вечера. Если ему угрожает какая-то опасность, надо знать о ней все. Дама в красном не ждет, что он вдруг явится к ней, а неожиданность всегда является неоценимым преимуществом при нападении.

– Доброе утро, милорд, – послышался у него за спиной голос вошедшего в спальню Гиббонса. – Я замочил вашу рубашку в холодной воде, и кровавые пятна сошли с нее. Изволите, чтобы я принес сюртук для утренних визитов? Или, может быть, вы желаете отправиться на прогулку верхом?

– Да, я отправлюсь верхом по делам, когда дождь немного стихнет.

– Судя по вашему угрюмому виду, вас ждут неприятные дела, – заметил Гиббонс. Слуга был довольно дерзким малым. – Осмелюсь спросить, не собираетесь ли вы дать отставку мисс Лайл?

Нэш усмехнулся.

– Рано или поздно актерский темперамент начинает утомлять, – ответил он: – Ты не представляешь, Гиббонс, в какую сумму мне обошлась эта женщина.

– Мистер Суонн говорит, что вы потратили на нее целое состояние.

– Ну да, конечно. Ему ли не знать… – пробормотал Нэш, глядя в чашку с остатками кофе. Интересно, что нагадала бы ему гадалка на этой кофейной гуще. Нэш терпеть не мог чай, который предпочитали англичане, и всегда по утрам пил крепкий черный бодрящий кофе. – Скажите, Гиббонс, обо мне все слуги сплетничают или только вы с Суонном?

– Все, – коротко ответил Гиббонс. Он встал на стремянку и пошарил на верхней полке гардеробной. – Увы, милорд, наша жизнь скучна и ничем не примечательна. Поэтому в поисках острых ощущений мы с интересом следим за вашей.

– Порой, Гиббонс, я жалею о том, что моя жизнь столь богата событиями. Я предпочел бы, чтобы их было поменьше. Мне нравится размеренный образ жизни моего сводного брата. У него достаточно денег для того, чтобы вести безбедное существование, и он делает карьеру, находясь на службе у государства. Как вы думаете, я смог бы так жить?

– Не могу знать, сэр, – проворчал Гиббонс и, пыхтя, с большим трудом достал с верхней полки большую картонную коробку. – Но если вы решите поступить на государственную службу, отказавшись от своего образа жизни, то, будьте так добры, заблаговременно известите меня об этом, чтобы я успел найти себе другое место.

– Что?! – изумился Нэш. – Вы не желаете быть в услужении у видного политика, члена палаты общин?

– Если бы вы были на месте вашего брата, мои услуги были бы вам не по карману, сэр.

И Гиббонс был совершенно прав. Нэш тратил на обслуживающий персонал уйму денег. Многочисленный штат прислуги – от коридорного до французского шеф-повара и Суонна, поверенного в делах – с готовностью исполнял любую его прихоть, любой каприз. И всем им Нэш хорошо платил. У Нэша был свой банкир, свой мясник, свой сапожник, свой поставщик вина, свой галантерейщик и свой зеленщик. Кроме того, Нэш содержал мачеху и двух сестер. И в его поместьях было множество слуг. Кроме того, он материально помогал сводному брату Тони и двум престарелым тетушкам, живущим в Камбрии. Нэш платил жалованье угольщикам корнуолльской шахты, которую выиграл у старика Талбота в очко. Нэш походил на средневекового сюзерена, владеющего многочисленными поместьями. Он даже носил титул – был маркизом. На его плечах лежало огромное бремя, и Нэш опасался, что однажды оно станет неподъемным.

– Думаю, что сегодня лучше взять карету, милорд, – заметил Гиббонс, выглянув в окно. – Мне не хочется, чтобы вы заболели пневмонией.

– Да, хорошо, – с удрученным видом промолвил Нэш.

Он должен был во что бы то ни стало разузнать имя женщины, возбуждавшей в нем непреодолимую страсть, но этого не сделаешь анонимно, если будешь разъезжать по городу в карете с гербом на дверце. Но с другой стороны, экипаж обеспечивал ему комфорт. Собственная карета была одной из привилегий, и поэтому…