Анима 3 - Вова Бо

и шлюх. Нам с высоты своих башен прекрасно видно, что все в порядке, вон, целый город людей. Пока не кончатся эти, можете нас не отвлекать по пустякам.

Ну или я чего-то совсем не понимаю. Так или иначе, разломы в спине по возможности лучше не оставлять. Если можно легко и быстро закрыть — так и делаем. Если нельзя, но прорыв будет не скоро — это не наша проблема. Если нельзя и прорыв может случиться, то запечатываем, чтобы волна тварей не ударила нам в спину.

Да, есть и такие артефакты в А-поле, что могут на время «заморозить» разлом. Только вот время в нем не останавливается, просто монстры не могут выбраться, а внутрь никто не сможет войти. Но вот когда такой разлом оттаивает, тварей может выбраться в разы больше. Но, что клановым до этих диких земель?

Под вечер второго дня я опять пошел в сторону от лагеря для своей «медитации». Лысый оказался куда умнее, чем я о нем думал. В этот раз он захватил с собой кресло и бутылку вина. Вернее, он захватил слуг, которые, в свою очередь, тащили кресло с вином.

По поводу коcтра я запротестовал, так как это будет мне мешать. Да и не положено разжигать их вне лагеря. Только специально обученные люди могли это делать, чтобы было меньше дыма и света.

В этот раз пришлось сидеть сорок минут, пока лысый не отсидел себе весь зад. Кресло стало проблемой, которую я не брал в расчет. Придется ее как-то решать.

Покровитель был прав. Когда все идет не по плану, это заставляет тебя думать. Вот и я перестраивался на ходу. Чуть подпилить ножку, пока все спят. Да, за мной тоже наблюдают, но решат, что я просто маленький мстительный говнюк. Зато Дракус посмеется, когда лысое чмо плюхнется рожей в костер.

Вечер был спокойный. Хранитель Ила сожрал трех неосторожных рыбаков, включая одного призывателя. Вторые сутки в диких землях и все еще без ачивки.

Глава 3

В человеческих костях много кальция, полезно для здоровья

Призыватели, прожившие всю жизнь в городах и путешествующие исключительно порталами, имеют ошибочное представление о том, что из себя представляют дикие земли.

Для большинства людей это просто девственно-чистая природа, бескрайние зеленые луга, густые леса, пугающий горизонт. И монстры, прущие из пространственных брешей. Большие, маленькие, сильные и слабые.

Монстры выходят, бродят в округе, нападают иногда друг на друга, иногда на ближайшие поселения. Очень редко сбиваются в стаи, раз в пару десятилетий может образоваться орда. Но города стоят тысячи лет и для призывателей это статус-кво. Неизменность.

В их понимании есть жизнь внутри стен и смерть вне их пределов. И лишь паломники, да может еще кочевые народы, в совершенстве овладевшие навыками выживания, знают правду. Что в диких землях разломные твари — далеко не самый страшный враг.

Об этом я размышлял, глядя на красивый красный цветок, растущий прямо на стволе ели. Никто почему-то не обращал на него внимания. Впрочем, оно и понятно. В городах нет еловых рощ, откуда им знать, растут на них красные цветы или нет.

Первая неделя пути подошла к концу. Мы покинули пределы Рваного Озера, огибая его, но вскоре должны были вернуться к его северной части. Так мы должны были дойти до Медвежьей Горы. Так называлась удаленная крепость.

Через нее планировали вести железную дорогу, огибающую озеро и ведущую дальше на север к морю, где сейчас активно развивалась добывающая промышленность. Но из-за особенностей местности, дорогу пришлось прокладывать сильно западнее, но крепость по-прежнему оставалась в качестве дальней разведки.

После Уральской Лавины такие форпосты начали возводить много где, чтобы отслеживать миграцию больших скоплений монстров. Именно объединение городов-государств в союз, позволило начать создавать подобные фортификационные сооружения и вовремя реагировать на возникающие угрозы.

Наш караван двигался согласно плану, хотя мы даже половину пути еще не преодолели. Потери были в пределах допустимых. Три десятка человек, в основном из числа простых людей. Большая часть погибли из-за несоблюдения правил. Далеко отходили от колонны, выходили за пределы лагеря, чтобы набрать таежных ягод и поискать ранние грибы.

Кого-то монстр задрал, кто-то в старый гоблинский капкан попал, двоих разодрал медведь. Обычный, земной медведь. Среди призывателей тоже потери были, но чисто боевые, когда на марше к нам во фланги заходили стаи хищников. Особенно здесь лютовали Небесные Падшие. Этакие стервятники, размером с виверну.

Они налетали из-за деревьев, а не пикировали с неба. Просто хватали первого попавшегося человека и уносили его в небо. И если сбить тварь слишком поздно, то падение становилось фатальным.

Ну и не забываем, что в таких ситуациях тяжело точно прицелиться, а летающие боевые миньоны — штука редкая.

В остальном же все шло строго по плану, и пора было переходить ко второй фазе. Самой неприятной для меня, пожалуй.

Мои вечерние медитации становились все сложней. Во-первых, я постепенно удалялся дальше от лагеря. Метров на пять каждый день, так что это не бросалось в глаза. Во-вторых, погода лишь ухудшалась, отчего становилось холоднее. Когда мы отдалились от озерной глади, было немного легче, но сейчас мы опять к нему приближаемся, пусть и с другой стороны.

А еще у лысого ублюдка все время проблемы со стульями. То ножка не выдержит его веса, то какой-то олух разольет на него что-то дурно пахнущее. А в последний раз так он вообще просто исчез. Будто бы кто-то разломал его и сжег в костре. Но никто ничего не видел, потому что никто в лагере не обладал теневым зрением.

Все это привело к тому, что лысый гондон проявлял все меньше энтузиазма по поводу моих вылазок. Но он все еще не доверял мне и правильно делал.

Так, в один из дней команда чистильщиков потеряла одного своего человека. Досадная случайность во время отражения нападения. В суматохе никто ничего не разобрал, но почему-то один из призывателей вывалился из строя и тут же был схвачен монстрами.

Из-за этого их бородатый старший ходил мрачнее тучи, а вечером достал откуда-то фляжку, которую пятерка распивала вокруг костра. Хотя на момент похода действовал строгий сухой закон. Разумеется, действовал он избирательно, а в этих пузатых бочонках с гербами церкви исключительно святая вода. А в тех, со знаком Небожителей — стратегические запасы лекарственных настоев.

Тем не менее, мне в этот вечер не повезло попасться на глаза бородатому. Я видел его хмурый взгляд в мою сторону, заметил, как он пихнул локтем своего дружка, когда я уходил на медитацию.

В этот раз остановился среди россыпи камней, между которыми тек небольшой ручей. Спокойное и умиротворяющее место. Можно скрыться от любопытных глаз, если спуститься вниз, но далеко все равно не убежишь — дальше местность как на ладони.

Лысый остался болтать со своими приятелями, что дежурили на посту. Их смена сутки через двое, западное направление, три призывателя, двоих из которых лысый знал лично.

Но через пятнадцать минут все же услышал шаги за спиной. В следующий миг я получил удар в спину и отправился прямо в ручей. Ледяная вода моментально пробрала до костей, благо тут было не глубоко.

Я даже подняться не успел, как мне прилетело под ребра, изо рта пошла кровь, брызги воды летели в глаза и я никак не мог разобрать, что происходит.

Удары сыпались со всех сторон, ублюдки не давали мне даже подняться. Били во всю силу, не жалея, но без артефактов, дланей или бафов. Я бы сказал, что самый мощный из них обладал пятым потенциалом уничтожения. Мог бы крошить камень голыми руками.

У меня хоть и был шестой потенциал выживания, а кожа и мышцы давно пропитались Анимой, боль была зверской.

Кажется это продолжалось пару минут, а затем я наконец смог сесть, прямо посреди ручья. Звуки боя лишь нарастали, но били уже не меня. Когда я продрал глаза и сумел осмотреться, все уже было кончено.

Под камнями лежало четыре человека. Все в крови, кто хрипел, кто лежал без сознания, у одного рука была вывернута под неестественным углом. А над ними стоял мой охранник, экипированный в артефактный доспех. От него исходила видимая глазу алая аура от которой становилось жутко.

Лысый стоял ко мне