В зоне листопада - Артем Полярин

Все проявилось быстро и неожиданно. Словно обломилась ветка, на которой сидели «хитрые» дураки с пилой. Словно чья-то рука щелкнула тумблером с надписью «порядок-хаос» или «норма-патология». Население державы и Города заболело тем, чего боятся больше рака и спида. Разразилась психиатрическая эпидемия. Количество убийств и самоубийств за год выросло в несколько раз и продолжало стремительно взлетать. Успеваемость в школе сползла. Рождаемость рухнула в яму. Социальные институты и службы легли под напором бурной лавины. Мобилизованные государством, психиатры и психологи, не справляясь с волной проблем, сами начали сходить с ума. На карте Европы появилась еще одна опасная зона, которую тут же поспешили огородить непроницаемым кордоном.

Тема локального психиатрического кризиса будоражила самые светлые умы запада и востока. В державу ринулись тысячи ученых, охотников за открытиями и диссертациями. Философы, получив в свое распоряжение свежий объект для размышлений, устраивали целые баталии. Тендеры на мега-поставки новых нейролептиков, транквилизаторов и антидепрессантов опустошили государственный бюджет.

Как обычно водится, система после кризиса стабилизировалась. Пришла в состояние хоть и нежелательное, но устойчивое. При помощи международного сообщества и множества гуманитарных организаций началось создание аппарата, который мог бы с наименьшими затратами остановить развитие невиданной пандемии.

Современные технологии пришлись как раз кстати. Созданный к случаю международный институт психодиагностики явил миру программно-аппаратный комплекс, позволявший за несколько часов построить многомерную модель психики и выдать экспертное заключение о рисках. Уже набиравшая к тому времени обороты корпорация NeuroTec заявила о создании прибора для анализа и регуляции уровня нейромедиаторов и гормонов в реальном времени. Небольшое колечко – фабрика из молекулярных машин, нанороботов одетая на крупный сосуд и подключенная к общей сети, позволяла надежно, в автоматическом режиме, купировать большинство психологических и психиатрических проблем.

Детали сложились в общую конструкцию. После молниеносного падения в долговую кредитную пропасть, держава обзавелась единственной в мире уникальнейшей системой, к которой сходу подключили целую четверть населения. Каждый абонент обзавелся маленькой индивидуальной фабрикой по производству любых веществ и медпрепаратов прямо в организме. Встав на страже здоровья нации, Мнемонет начал крепнуть и развиваться.

Глава 5.

Мадам нисколько не изменилась. Та же милая заигрывающая улыбка. Та же прическа в греческом стиле, подчеркивающая нервный изгиб бровей над гордым прямым носом. Тот же внимательный вязкий взгляд снизу, с высоты небольшого роста. На отвороте строгого серого пиджака красуется большой значок с логотипом Мнемонета – призван четко определить, кто есть кто.

То ли мир так тесен, то ли петля профессиональных кругов крепче затянулась на шее. Все сложилось именно так. Никон опять стоит и внимает английской речи с французским прононсом. Стоит и страдает от того, что очень простые мысли эта женщина способна многократно повторять разными словами и предложениями. Не жалеет времени на труд тщательно разжевать своей немного отвисшей челюстью банальную, по сути, идею и выплюнуть в эфир.

Никон уже знает, почему она говорит именно так. Раскусил это еще тогда, в прошлой жизни. Раскусил, но не сразу.

Сначала внимательно вслушивался в длинные монологи и пытался извлечь новое, еще не понятое. Потом, не обнаружив ничего достойного для размышлений, больше от скуки, чем из интереса, вчитывался в содержание ее личности. Потом, когда причины такого общения объяснил для себя ее характером, педантичным и вязким, старался сдерживать раздражение, порождаемое чувством бессилия что-либо изменить. Изыскивал способы не пришибить гроссбухом эту мадам Мурашкину.

Никон ошибся. Почему-то, привык начинать с поиска причин. Постепенное накопление фактов всегда вынуждало мыслить индуктивно – от частного к общему. Приветливая улыбка девочки-пенсионерки ввела в заблуждение.

Все встало на свои места, когда задумался о ее цели. Уже знал – длительное время она работала клиническим психологом. Уговаривала больных раком на химеотерапию. Способности развиваются из задатков. Как педантичная, чрезмерно аккуратная, уравновешенная женщина с каллиграфическим почерком может внушить человеку рискнуть немногими оставшимися месяцами жизни? Вот, именно так: бесконечно повторяя одни и те же мысли разными словами. Создавая иллюзию беседы и миллиметр за миллиметром размывая инстинкты и подтачивая волю.

Тогда слишком поздно осознал, что раздражение – защитная реакция. Вооруженный логикой и знаниями, еще не остывший после общения с преподавателями, по привычке пытался завязать профессиональный спор. В хлам. Логика и факты бессильны против монотонно повторяемых мантр. Бессмысленно спорить с телевизором.

Значок на груди поблескивает золотом в едком свете диодов. Гипнотизирует своей парадоксальностью. Трехмерный кроссворд из шести букв на фоне бесформенного, заштрихованного паутинкой облака. К слову «NET» над буквой «N» приписана укрупненная перевернутая омега, долженствующая символизировать букву «M». Ножки ее внизу немного согнуты, как суставчатые коленца. От «E» спускается вниз и вдаль слог «mo». В нем буква «m» вписана в букву «о» так, что слог кажется торчащим внутрь. В итоге, слово «MNEmo» имеет со словом «NET» общий слог «NE» и читается по зигзагу сверху вниз. «M(NET)mo». Заглавная «N» c удлиненной вниз и загнутой вправо аж до самой «o» ножкой, очень похожа на кривую молнию или даже серп. «T» чем-то отдаленно напоминает лабрис или молот. Что должна символизировать перевернутая двояковыпуклая омега, для Никона до сих пор загадка. То ли полушария головного мозга, то ли другие, более важные части человеческого тела. Все зависит от того, с какой стороны смотреть. Кому как больше нравится.

– Вы слушаете меня!?

Русская речь c французским прононсом вырывет из липкого тумана воспоминаний и размышлений. Да, она еще и на русском что-то говорит, но понимает не всегда.

– Yes, – кивает Никон, стараясь скрыть раздражение.

– Ok. Я пытаюсь объяснить, почему Вас перевели именно под мое руководство, – заводит нудную песнь сначала. – Я была супервайзером Мартина. Поскольку я знакома с его работой – это может помочь следствию. Всех специалистов, к которым перевели абонентов Мартина, перевели под мое руководство. Вы понимаете?

Никон снова кивает молча, внутренне усмехаясь мысли, что мадам повторяет это больше для себя, чем для собеседника. Дабы лучше понять и уразуметь происходящее.

– Это конечно неожиданное стечение обстоятельств. Я даже и представить себе не могла, что когда-нибудь опять буду вашим супервайзером. Надеюсь, за эти годы Вы изменились в лучшую сторону и не будете спорить по пустякам. Вы уже не тот мечтательный выпускник. Уже понимаете – в любой работе надо придерживаться правил. Я смотрела ваш профиль. Вы закончили курсы повышения квалификации с высшими баллами. Вы молодец. Я верю – у вас все хорошо получается. Я буду наблюдать за вашей работой. Это моя обязанность. Я тоже отчитываюсь перед региональным координатором. Необходимо будет собрать информацию об абонентах, которые перешли к Вам от Мартина. Вы должны быть к ним очень внимательны. Каждая мелочь может быть важна. Вы меня слушаете?