Хранители скрытых путей. Серебряный камень - Джоэл Розенберг

Вдруг Йен, поморщившись, приложил руку к животу, чуть повыше печени.

— Ну-ка! Что это у тебя там? — насторожился док. — Несварение желудка? Или же мне взять скальпель и вырезать тебе аппендицит?

— Ни то ни другое, — отрицательно покачал головой Йен. — Так, старая царапина, почти все зажило.

— Сейчас принесу кофе, — пообещала Карин Йену и исчезла в доме. — Без молока, насколько помнится.

Арни едва сдержал улыбку, заметив, как Йен уставился на бедра Карин в джинсах в обтяжку, когда та отправилась в дом, и юноша перехватил его взгляд. Щеки парня запылали.

Ничего страшного. Эта Карин Рельке — черт побери, после двух десятков лет замужней жизни Карин Арни до сих пор называл ее по девичьей фамилии — выглядела куда моложе своих сорока, хотя и сам Арни себя стариком не считал. Длинные ноги в узких джинсах и упругая грудь под простенькой синей рубашкой — все это подчеркивало ее изящную талию. Тут бы даже видавший виды ухажер, и тот рот разинул бы, не говоря уж о таком перенасыщенном гормонами молокососе, как Йен. Ясно, парень не так воспитан, чтобы кадриться к матушке своего друга, черт возьми, но ведь она, если бы не хотела, чтобы на нее пялились, оделась бы поскромнее. Да так уж устроены молодые девчонки — им себя показать надо.

Черт побери, а с каких это пор сорокалетние кажутся тебе молодками?

Арни перехватил взгляд Осии и тут же улыбнулся ему: мол, все в порядке.

Осия Линкольн — это он сам себя так величал — ответил добродушным кивком всегда и все понимавшего человека, после чего вновь уткнулся в свою железяку, которую доводил до ума, шаркнул по ней пару раз напильником и, поднеся к свету, придирчиво оглядел. Даже сидя, он казался длинным и костлявым, рубашка в клетку и истершийся джинсовый комбез смотрелись на долговязой фигуре, будто маскарадный костюм.

Правая рука Осии крепко, чуть неуклюже обхватила металл — вся деликатная работа была доверена левой.

— Рад тебя видеть, Йен Сильверстоун, — не очень внятно произнес он, будто уже успел заложить за воротник, хотя был трезв как стеклышко.

— Сильверстейн, — поправил его Арни.

Йен лишь пожал плечами — дескать, ерунда.

— Ничего-ничего, меня и не так называли, — заметил он и быстро произнес какую-то фразу на непонятном языке. Арни не уловил ни слова.

Осия ответил юноше, по-видимому, на том же языке.

— Думал, ты приедешь только через несколько дней, — Добавил он уже по-английски. — Надеюсь, хорошо отдохнул?

— Здорово.

— И рана уже не так беспокоит? — поинтересовался Осия, чуть прищурившись.

— Не устаю повторять, что без работы я и часа не просижу. — Док Шерв, усмехнувшись, отставил недопитую кружку с кофе в сторону и извлек из кармана пиджака пакетик. — Ладно, давай-ка снимай рубашку, посмотрим твою рану, — проговорил он, надрывая пакет и растирая дезинфицирующей салфеткой руки.

Йен замотал головой:

— Да все в порядке, док, что там смотреть!

— Да-да, в порядке!.. Ты, как я понимаю, год проучился в колледже, четыре — в медучилище и еще годика три посвятил медицинской практике, поэтому все лучше меня знаешь и понимаешь… Снимай рубашку и пододвинь-ка сюда вот это! — велел док, указывая на видавший виды деревянный стул.

Дэйви хихикнул.

— Твое счастье, что не пожаловался ему на геморрой, парень, а то бы он заставил тебя здесь задницей светить.

— Дэйви Ларсен, заткнитесь. Йен Сильверстейн, снимите рубашку и сядьте. — Док вот уже почти четыре десятка лет командовал людьми, по крайней мере, столько помнил Арни, а вообще-то, наверное, еще дольше. Он, небось, с колыбели всеми помыкал.

Йен, расстегнув темно-зеленую хлопчатобумажную рубашку, стащил ее с себя, выставив на всеобщее обозрение загорелую и волосатую грудь. Только один кусочек на животе, как раз под ребрами, сверкал голой кожей, и на нем красовался шрам сантиметров в пять длиной. Арни он напомнил восклицательный знак.

— Подожди, дай-ка подумать, — прокомментировал док, — кто-то позарился на твой желчный пузырь, но подумал, что будет здорово, если вспороть пузо снизу вверх.

Фраза дока вызвала улыбку Осии.

— Вы, наверное, не поверили бы, если бы он рассказал вам, как было дело.

— Не знаю. Я тут всякого насмотрелся. Пришлось даже двух оборотней вскрывать, не забыл? — Док ухмыльнулся и, слегка нажав, провел по шраму большим пальцем. — Что, больно? — осведомился он, когда Иен взвыл.

— Еще бы, больно, конечно! Если так надавить, везде больно будет.

— Не огрызайся, детка. Что поделаешь, я уже старый черт, в деды тебе гожусь. — Док склонил голову, пристально посмотрев на юношу. — Что произошло?

— Осия правду говорит. — Йен развел руками. — Вы мне все равно не поверите.

Док осклабился:

— Уж попробуй убедить, сделай милость.

— Ладно, — согласился Йен. — Я сражался на мечах с огненным великаном, который притворился Огненным Герцогом и дважды смог пробить мою оборону. Но ему и это не помогло. — Йен, словно оправдываясь, поднял взор на дока. — Вот и все, теперь можете обозвать меня лгуном.

Док покачал головой:

— И не подумаю. — Лоб Шерва прорезали глубокие морщины. — В основном, как мне сдается, все затянулось. — Он подал Йену рубашку. — А что еще беспокоит? Как со стулом? Газы не донимают? Если и дальше будет болеть, без стеснения дайте мне знать. Мы тут же быстренько организуем бариевый тест.

— Тест?! Бариевый? — Дэйви опять хихикнул. — Он имеет в виду эти свои датчики. Док обожает обклеивать тебя трубочками. В каждую дырку норовит воткнуть.

Док лишь улыбнулся.

— В общем, все именно так. Так что советую тебе держаться подальше от огненных великанов. Для здоровья полезнее.

Арни знал эту историю, почти всю. И, разумеется, считал бы ее от начала и до конца чистейшей небылицей, не случись Ночи Оборотней — именно так прозвали ее даже самые большие скептики Хардвуда — или Дня Возвращения. Арни самолично пристрелил в ту ночь трех или четырех Сыновей; уложил жаканами, какими оленей валят и не сразу — приходилось добивать. Сыновья еще бросались на него и изукрасили Арни шрамами, с успехом пополнившими коллекцию прежних, обеспечивших ему «Пурпурное сердце» и заработанных в безымянной вьетнамской деревеньке.

Но в День Возвращения все было не так, как в ту Ночь. Арни вместе с Орфи — у Орфи был «гаранд», у Арни — «браунинг» — пришили, наверное, с десяток Сыновей, и оба не получили ни царапины. Серебряные пули здорово выручили.

Губы Арни сжались. Не хрена приставать к моим соседям!

После того как ему пришлось пожить там, где оборотни будто из земли вырастают, Арни уже не составило труда уверовать и в Огненного Герцога, и в существование Скрытых Путей между нашим миром и Тир-На-Ног.