Почерк зверя - Влад Вегашин

А дальше события понеслись вскачь, а Веге осталось лишь быть беспомощным свидетелем их, неспособным ни вмешаться, ни предупредить чью-то гибель…

Краем глаза он заметил, как один из нападавших на Кима эльфов падает замертво, но клинок скрипача оказывается на миг в неудобном положении, и второй его противник умелым финтом выбивает меч из рук Киммериона. И время будто замедлило свой ход.

Даргел смотрел это по второму разу. Он знал, что сейчас произойдет.

Ким поднырнул под удар своего противника, на миг оказавшись в опасной близости от его клинка, выбросил вперед руку — пальцы сжались на горле. Эльф захрипел, закашлялся, попытался еще поднять руку с мечом и ударить своего убийцу — безрезультатно. Спустя секунду он уже бессильно обвис. Ким резко дернул рукой — даже сквозь шум боя до Веги долетел хруст ломающихся позвонков.

Мимо свистнул короткий метательный дротик, де Вайл прыгнул вперед, пытаясь его поймать, остановить смерть… но не успел. И поднявшийся было на ноги Вернер вскинул руки к горлу, хватаясь за древко, даже попытался зачем-то его выдернуть… и осел на землю. Его удивленно распахнутые глаза заливал усилившийся наконец-то дождь, но аналитику было все равно…

Вега уже видел все это. В том самом странном полусне-полубреду. Все произошло точно так, как он увидел.

Из состояния, близкого к шоку, его выдернула резкая боль в животе. Дернувшись назад и наугад рубанув катаной, даргел выругался, увидев в руках падающего эльфа клинок, по рукоять перепачканный его черной кровью.

Прыжок вперед, удар ногой — меч уже мертвого эльфа отлетает в сторону, густая трава надежно скрывает улику. Следователь оборачивается к третьему противнику — и с удивлением наблюдает, как тот оседает на мокрую, окровавленную траву, а из груди, прямо напротив сердца, торчит метательный нож.

Звуки боя стихли. Все нападавшие были мертвы.

Де Вайл скользнул взглядом по команде, мгновенно отмечая, кто в каком состоянии. Ларис, целый и невредимый, медленно опускается на колени рядом с телом Вернера. Рагдар, отчаянно ругаясь, зажимает глубокую рану в плече — ничего страшного, к утру регенерирует. Киммерион с каменно-спокойным лицом вытирает свой меч от крови.

Только убедившись, что с выжившими членами группы все более или менее в порядке, Вега обернулся.

Он знал, что за его спиной кто-то стоит. Кто-то, метнувший нож. Больше того, он догадывался, кто.

И тем не менее был удивлен, увидев ее.

Невысокая, хрупкая фигурка, затянутая в зеленый с коричневым плащ. Капюшон откинут, и капли дождя мелкими бриллиантами оседают на коротко подстриженных белых волосах. В аметистовых глазах — настороженность, но не страх. В изящных руках несколько метательных ножей, готовых к броску, если понадобится.

Вега усмехнулся и вежливо поклонился серой эльфе — пока что, впрочем, не убирая оружия.

— Приветствую вас, госпожа Янатари.

— Спасибо вам, что приютили, — улыбнулась Арна, отпивая молоко из чашки. — К сожалению, нам не удалось договориться с хозяином постоялого двора о ночлеге за помощь в работах, а Гундольф еще не полностью оправился от ран, так что мы не могли ночевать под открытым небом.

— С этим старым хрычом еще никому не удавалось договориться, кроме как за звонкую монету, — усмехнулся Мантикора. — А рабочей силы за кружку эля — дерьмового, надо сказать, эля — у него хватает всегда. Вся деревня ждет не дождется, когда же его наконец демоны заберут на тот свет.

— Не стоит так говорить о живых людях, как бы они не были вам несимпатичны. — В негромком голосе Арны звучал даже не укор — слабый на него намек. Но Талеанису отчего-то сразу стало нестерпимо стыдно…

Они сидели вчетвером на террасе, залитой мягкими лучами заходящего солнца. Мантикора, рыцарь-Грифон Гундольф фон Кильге, орк по имени Орогрим и слепая девушка — Арна.

Когда трое путников вышли к его дому, полуэльф даже не нашел в себе сил удивиться. Только тень радости скользнула по его лицу, когда он понял, что они сами пришли — значит, его вина хоть немного, но уменьшится… Хотя какое, к Ярлигу, уменьшится? Талеанис мысленно обругал самого себя последними словами. Сколько уже можно искать оправдания предательству — тому, что не прощается?

Разговор шел плавно, неспешно. Арна рассказала несколько забавных историй, случавшихся с ней в странствиях, Орогрим, заметивший характерные шрамы на руках хозяина дома, спросил об их происхождении, что немедленно переросло в продолжительный ностальгический диалог… Только рыцарь весь вечер хмуро молчал, отделываясь общими ничего не значащими фразами.

Когда солнце село, Арна сослалась на усталость и пошла спать. Орк, разумеется, отправился вместе с ней, а Мантикора наконец-то остался с Гундольфом наедине.

— Может, вина? У нас в деревне делают неплохое домашнее вино, не чета напиткам из замковых виноградников, но все же, — дружески улыбаясь, предложил Талеанис.

Фон Кильге неопределенно кивнул. Пользуясь возможностью, Мантикора расценил кивок как согласие и спустя две минуты выставил на стол узкогорлый кувшин и два высоких кубка. В одном из них на дне еще плескалась рубиновая жидкость, и полуэльф поставил ее себе. Ловким движением извлек пробку, закрывающую горло кувшина, и разлил вино по кубкам.

— Урожая прошлого года, — добавил он, закрывая кувшин.

Пробка выскользнула из пальцев и упала прямо под ноги Гундольфу.

— Ох, извините…

— Ничего, я сейчас достану… — Рыцарь наклонился…

И в этот момент Талеанис молниеносно поменял кубки местами, ставя перед гостем напиток, содержащий жидкость из флакона Маар-си.

— Что ж, за знакомство!

И осушил кубок до дна, в глубине души надеясь, что Гундольф последует его примеру, и тихо проклиная себя за эту надежду…

Фон Кильге поставил на стол пустой кубок.

— Хорошее вино — для местного, конечно, — сдержанно похвалил он.

— Хотел бы я когда-нибудь попробовать настоящего вина из подвалов Клюва… — мечтательно вздохнул Мантикора.

— Хотел бы я, чтобы мне еще представилась эта возможность… — Гундольф резко помрачнел.

— А как она может не представиться? — осторожно спросил Талеанис, интуитивно чувствуя, что напал на верный след.

— Я не знаю, как меня примут в родном замке, — на миг по лицу рыцаря скользнула тень сомнения — похоже, он и сам был удивлен своей откровенностью.

— Простите, если лезу не в свое дело, но почему? У вас какие-то проблемы с вашим Орденом?

— О, да, у меня некоторые проблемы! — с ядовитым сарказмом воскликнул Гундольф. — Налейте еще вина, если не сложно.

Повторно осушив кубок, фон Кильге откинулся на спинку скамьи и тяжело вздохнул.