Схватка Бессмертных - Екатерина Шельм

Значит оставалось одно — прыгнуть через голову принцессы. Леониду стало не по себе. Он предпочел бы играть в свои игры с Шефердами самостоятельно и не втягивать никого из Фетаро тем более его. Но главная фигура его партии вот-вот собиралась умереть прямо посреди поля, и Леонид не мог этого допустить.

«Готовь автомобиль, до рассвета мы должны добраться на другую сторону залива» — мысленно приказал он Морхеду. Здоровяк кивнул и не задавая вопросов отправился выполнять распоряжения. Это в нем очень нравилось Леониду и он не один раз возблагодарил богов, что обратил этого хмурого здоровяка-северянина, когда тот умирал от ран. Одной из прекрасных черт Морхеда была преданность. Леонид спас его от смерти, а значит Морхед согласно своей вере, должен был пожизненно служить Леониду. Очень удобное воспитание у этих северных варваров. Второй прекрасной чертой было то, что Морхед ненавидел всех вампиров. Даже самого Леонида, как тот отлично читал в его мыслях. А значит здоровяка посулами власти, дорогих тряпок и вкусной еды было не сманить. Он ненавидел Марго, Генриха и всех других вампиров, которые были бы не проч заполучить этот нежданный козырь в свой рукав.

Морхед был фантастически силен для их семьи, которая столетиями обращала утонченных, эмпатичных, тонко чувствующих натур. Он был безропотно предан одному лишь Леониду и не задавал глупых вопросов.

Леонид вздохнул и пошел вдоль канала к комнатам, что он снял. Он был уверен, что ни Тереза ни Франциска, вздумай он ее когда-нибудь все-таки обратить, не будут так же преданы ему как простой, почти неспособный к телепатии здоровяк Морхед.

Как были преданы Лазарь и Сара…

Леонид покачал головой. Морхед ненавидел его, но служил, потому что так требовала его вера. А Лазарь и Сара его любили. Единственные любили его за всю его жизнь. И Эверетт Шеферд вместе с Ла Росси отняли их. Леонид считал справедливым отобрать все и всех, кого любили они.

Когда он пришел к дому у крыльца уже стоял автомобиль, изнутри неслись стоны и скулеж Терезы и чертыхания Франциски, которая пыталась удержать ее на заднем сидении. Морхед сидел за рулем. Леонид сел рядом на пассажирское и скомандовал:

— Гони.

Мотор взревел, и они умчались с улицы Стеклодувов.

Рейна как и протекающая через нее река Вилла, тянулась к берегу залива всем своим существом. Верфи, доки, судоходные каналы — все это рождало жизнь и позволяло процветать и расти. Но также близость порта несла вечный шум, гам и наплывы рабочего люда весьма сомнительного качества.

Богачи предпочитали проводить зиму в городских домах, а на лето нередко уезжали в загородные поместья, что раскинулись на другой стороне залива в живописных лесах.

Одно из таких поместий и было целью ночного путешествия Леонида и его невеликой свиты. Морхед вел машину уверенно, даром что фары едва справлялись с беспросветным ночным мраком. Леонид ничуть не переживал, что они врежутся в какое-нибудь поваленное дерево. Рефлексы и зрение вампира были лучшей защитой чем придуманные не так давно ремни безопасности.

Он морщился и поглядывал назад, где Франциска взмокшая и с растрепавшейся прической, пыталась унять мечущуюся в лихорадке Терезу.

— Метр, это невыносимо! — пожаловалась она.

— Уже недолго.

— Она сильная! — пыхтела Франциска. Леонид пожал плечами.

— Разумеется. Она ведь теперь Фетаро.

Балера не посмела подумать о нем что-то резкое. Однако обида, боль и страх послышались ему четко и ясно. Она страшно боялась остаться смертной, а почему именно Леонид не давал себе труда разузнать. Можно было взять ее холеную белую ручку, сесть вместе на кушетку и через двадцать минут знать о Франциске все. Но Леониду ее секреты были неинтересны и не нужны. Она хотела стать Фетаро и боялась не преуспеть. Она была сестрой Вильгельма, нового творения Генриха. Она будет шпионить за ним для Марго и ее любимого любовника, а если Леонид не обратит ее, перспективы мисс Балера самые безрадостные. Это то, что лилось из ее мыслей постоянно. Довольно утомительный фоновый шум.

Однако и несомненные достоинства у Франциски были. Она была безукоризненно красива и элегантна, прекрасно управлялась со слугами и домашними делами, сумела наладить быт и пресекала слухи среди слуг. Мисс Балера была образована и начитана и с ней можно было поболтать. Недурной слух и голос давал ей право слыть музыкальной особой, а чувство юмора и умение флиртовать делали ее еще и привлекательной девушкой. Все в ней было идеально и это бесило Леонида, ведь у него не было ни одной формальной причины отказать ей в обращении. А он не желал обращать ее и точка.

Другое дело Тереза Доплер. Боги, Марго в обморок упадет, когда узнает, что он обратил ее. Франциска могла уколоть словом не менее болезненно, чем шпагой. Тесс рядом с ней напоминала невежественную крестьянку, деликатную как топор. Единственное в чем мышка не проигрывала Франциске так это во внешности. Но что с того, если открыв рот маленькая дикарка любому расскажет о своем происхождении одним акцентом северных провинций?

Отсутствие образования, неспособность тонко чувствовать, алчность и звериная затравленность Терезы — все это играло ей в минус. Таких как она не обращали в семействе Фетаро. Самом изысканном, самом утонченном. Мастера телепатии тряслись над своими способностями и чистоте рядов как заводчик охотничьих легавых над потомством лучшей суки.

Леонид закрыл глаза и стал медленно дышать. Он должен был сосредоточиться, привести мысли в порядок. Спрятать то, что нужно спрятать и оставить то, что нужно оставить. Контролировать каждую мысль, каждый образ, который мелькнет в его голове при разговоре. Он давно научился проводить вокруг пальца Марго, которая уже лет двести не могла на самом деле прочитать его мысли. Раньше он был для нее открытой книгой, потом научился утаивать и скрывать.

— Магистр.

Леонид открыл глаза. Темнота вокруг медленно серела. Времени оставалось все меньше. Оказаться запертым солнечным светом в машине Леониду отнюдь не хотелось. Его не сожжет, как воображают себе люди, но светобоязнь делала для вампиров нахождение на открытом солнце болезненным и довольно унизительным занятием. Леонид не любил чувствовать себя беспомощным, отвык от этого. А на солнце он был почти что слеп.

Впереди проступили кованные ворота, выкрашенные в черный цвет. Искусна работа кузнеца выла видна во всем. На створках резвились драконы и жар-птицы, петли были выполнены в виде морских раковин.

Великий Герцог Фетаро ни в чем не терпел небрежности. Их не ждали, только поэтому ворота были заперты. Когда хозяин был оповещен заранее, ворота всегда были вежливо распахнуты. Но даже сейчас газовые фонари на стенах горели, а в будке привратника за воротами теплился огонек. Морхед ударил по клаксону.

Через пару минут из небольшой дверцы слева от ворот вышел привратник и подошел к машине. По его походке Леонид издалека определили в нем вампира. Так двигаться могли только они. Когда он подошел ближе Леонид узнал его. Морхед опустил стекло, показывая кто в машине.