Плачущий лес - Альбина Нури

С другой стороны, один день ничего не решает, а если удастся и вправду обнаружить в сербских горах Плачущий лес, это будет настоящая сенсация. Милана тогда точно не будет дуться, что Мария задержалась: победителей не судят!

– Ну, согласна? – Марии показалось, что в голосе Сары появились нетерпеливые нотки. Наверное, ей некогда.

– Если я вас не очень стесню, – ответила девушка. – Спасибо.

– Это тебе спасибо – довезла до дому, а ведь могла и мимо пройти.

А ведь и правда! Не сделай она доброе дело, не помоги старухе, точно ничего бы не нашла, вернулась в Белград с пустыми руками.

– Только мне нужно позвонить, предупредить, что задержусь еще на день.

Сара погрустнела.

– Со связью тут беда.

Мария быстро прикинула: сегодня четвертый день, как она уехала из Белграда. Три дня прошли в бесплодных поисках, и как раз перед тем, как встретить Сару, она собиралась садиться в машину и ехать домой. Двоюродной сестре, которая согласилась присмотреть за дочкой, она сказала, что поездка продлится не дольше пяти дней, значит, завтра Мария кровь из носу, но должна вернуться. Так ведь она и вернется: завтра станет ясно, обнаружила она Плачущий лес или Сара принимает за него обычный сухостой.

Все в общем-то складывалось удачно. В названное время Мария уложится: отсюда до Белграда – примерно шесть часов езды. Правда, она уже сказала сестре, что, скорее всего, вернется сегодня вечером, но, слава богу, не обещала этого наверняка, так что Милана не станет особо беспокоиться.

– Ничего страшного, – сказала Мария. – Завтра буду дома.

– Вот и славно.

Мария помогла Саре занести пакеты в дом, и та показала ей комнату на втором этаже, которой предстояло на сегодняшний вечер стать ее пристанищем.

Сам дом оказался не совсем таким, как ожидала увидеть Мария. Пожалуй, он был более современным, стильным, обставленным добротной дорогой мебелью. Уютные кресла, светлые шторы, стеклянные столики, разноцветная плитка на кухне – и никаких вышивок на стенах, старомодных шкафов и диванов-мастодонтов. В доме, похоже, не так давно был сделан хороший ремонт, а количеству кухонных агрегатов и всевозможных приспособлений для облечения труда домохозяйки наверняка позавидовала бы Милана, помешанная на подобных вещах.

– У вас очень красивый дом. Вы живете одна? – поинтересовалась Мария, поднимаясь по лестнице.

– Да, – коротко ответила Сара, очевидно, не желая вдаваться в подробности.

Возможно, эта тема была для нее болезненной. Мария не увидела нигде ни одной фотографии, ни единого намека на то, что в этом доме бывает кто-то, кроме хозяйки, и что у Сары вообще есть родственники.

– Здесь тебе будет удобно, – сказала Сара, открывая дверь в просторную комнату с большой кроватью, парой кресел и стенным шкафом. Ставни были закрыты, преграждая путь солнечным лучам, так что здесь царил прохладный сумрак.

– Моя спальня по соседству. Ванная комната есть и на этом этаже, и внизу. Ужинать будем в семь часов, когда жара начнет спадать. Ты не против?

– Отлично.

– Я приготовлю для нас что-нибудь вкусное. Но ты, наверное, хочешь перекусить? – При этих словах Мария почувствовала, как в животе заурчало: она ведь ничего не ела сегодня, даже купленное в Куршумлии печенье не успела съесть. – Чувствуй себя как дома, милая. В холодильнике полно еды. Можешь сварить себе кофе, на кухне найдешь все необходимое. Располагайся. А мне, прости, уже нужно спешить.

– Я могу вам чем-то помочь?

Сара, которая уже выходила в коридор, оглянулась и посмотрела на Марию. Девушке показалось, будто она сейчас что-то скажет. Губы женщины дрогнули, во взгляде появилась неуверенность, словно она сомневалась, говорить или нет. Но в итоге Сара промолчала и отрицательно покачала головой: нет.

Ну, на нет и суда нет. Мария поставила сумку в шкаф, решив, что раскладывать вещи нет смысла: все равно завтра уезжать. Единственное, что она сделала, – положила на полку косметику и гигиенические принадлежности.

Дверь внизу хлопнула: Сара ушла помогать с похоронами.

Мария пошла в ванную, умылась, а после спустилась в кухню. Неловко было шарить по чужим шкафам, но ведь Сара ей разрешила. В холодильнике нашлись молодой сыр и павлока. Мария сварила себе кофе в старинной потускневшей турке, отрезала кусок свежеиспеченного хлеба (печенье проиграло в конкурентной борьбе). Дома, в Белграде, Мария обычно покупала хлеб в «Пекаре Йовановича», что была на углу соседнего дома, и считала, что выпечка там вкуснейшая. Но ни в какое сравнение с хлебом, испеченным Сарой, она не шла. Сама того не заметив, Мария умяла несколько ломтей, намазывая их павлокой и вареньем – разумеется, ежевичным.

Это был самый настоящий пир, праздник живота. Мария словно приехала в гости к бабушке (которой, кстати, никогда не знала). Но ведь именно так и должны угощаться внуки в домах бабушек и дедушек: свежие молочные продукты, ароматное густое варенье, домашний хлеб.

Прибравшись на кухне, Мария почувствовала, что ее тянет в сон. Часы показывали половину третьего. Она решила вздремнуть часок – почему нет? Поднялась в свою комнату, растянулась на кровати и… в результате проспала до шести вечера.

Ничего себе! Мария уже и забыла, когда спала днем – да еще так долго. Чувствовала она себя свежей и отдохнувшей, а на душе было легко и спокойно. Такого Мария не испытывала уже давно: ее постоянно что-то грызло, тревожило, мучило. А теперь словно все проблемы отступили – со Стефаном, который обманул, воспользовавшись ее доверием и любовью; с дочкой, которая часто болела и не желала ходить в детский сад и играть там с другими детьми; с незадавшейся карьерой.

Впрочем, если завтра она обнаружит в здешнем захолустье Плачущий лес, то карьера как раз таки окажется на взлете. При мысли об этом Мария совсем воспряла духом.

Выйдя из комнаты, она прислушалась: в доме было тихо. Похоже, Сара еще не вернулась от соседей. Что ж, наверняка она не будет против, если Мария прогуляется по саду. Вид из окна так и манил.

Девушка аккуратно притворила за собой дверь, прошла через двор и оказалась в саду. Сорвала с ветки абрикос – спелый, душистый. Вроде и есть не хочется, а как удержаться, когда он прямо на тебя смотрит?

Вот бы Куклу сюда (так Мария часто называла дочку)! Ей бы тут понравилось: тихо, красиво, большой просторный сад, вкусные фрукты. Было бы здорово отправлять ее на лето из пыльного, шумного, раскаленного зноем города. Но такой возможности нет.

Мария многого не могла себе позволить и постоянно мучилась угрызениями совести. Денег на то, что хотелось приобрести, вечно не хватало, а просить у Стефана мешала гордость. К тому же уделять дочери достаточно времени не получалось, а ведь Кукле требовалось повышенное внимание.

Она росла немного странной, чересчур погруженной в себя, не похожей на других детей ее возраста. Была слишком серьезной, молчаливой, замкнутой. «С характером», как говорила Милана.