Малюта Скуратов - Дмитрий Володихин

Вопрос о том, куда уходят корни Малютиного рода, вызвал немало споров.

Бессмысленно перебирать сетевые и книжные публикации научно-популярного и публицистического характера, где несколько ложных версий о происхождении Малюты без конца перекатываются, как цветные стекляшки в калейдоскопе, вступая во всё новые экзотические сочетания. Из них ваяют сногсшибательные гипотезы, их представляют в качестве «свежего взгляда», их даже используют как аргументы в дискуссиях по политической истории России XVI века…

Но под ними — пустота. Вакуум умственных спекуляций и несколько случайных фактов на дне.

Довольно долго историки верили родословной легенде, согласно которой семейство Скуратовых-Бельских — это потомки польско-литовского шляхтича Станислава Бельского. От него протягивали нить к некому Григорию Филипповичу, получившему прозвище «Станище» или «Истонище» (шалаш, шатер) — дескать, так исковеркали на Руси имя «Станислав». Тогда получалось, что основателем ветви Скуратовых в семействе Бельских мог быть потомок Г. Ф. Станища, некий Прокофий Зиновьевич прозвищем Скурат — представитель московских «служилых людей по отечеству» как минимум в пятом поколении, четвертый сын в семье, видная фигура конца XV века. Имя его и род встречаются в родословцах среди третьестепенных, по понятиям XVI века, но все же «честных» семейств. Близкой родней ему приходились дворяне Кучецкие[9], а также, по другим сведениям, род Лазаревых-Станищевых, довольно заметный в XVI–VII веках.

В связи с этим гипотетическим построением возникало немало путаницы и противоречий.

Во-первых, родословцы выводили Григория Филипповича Станище от некоего Филиппа, «мужа честна», выехавшего на службу к Ивану Калите (сведения явно легендарного характера)… но из «Цесарской земли», а не из Польши и не из Литвы.

Во-вторых, мифическому «Станиславу Бельскому» приписывали выход на Русь при Василии I, который правил через полстолетия (!) после Ивана Калиты.

В-третьих, человек с прозвищем «Скурат», действительно присутствующий в древних родословцах, оказывался в генеалогических построениях то отцом, то дедом, то дядей Малюты. Явная нестыковка выходила прежде всего из-за того, что христианское имя и отчество Малюты хорошо известны — Григорий Лукьянович. (Лукьянович, а не Прокофьевич!) Но если он не сын Прокофия-Скурата, то почему носит родовое прозвище Скуратов?

Иными словами, версия, связывающая Малюту с Григорием Станище, трещит по швам.

Прозвище «Скурат» было, видимо, довольно распространенным. Так, в знатном роду Хлоповых был некий Иван Скурат, не имеющий никакого отношения к Скуратовым-Бельским[10]. «Скурат» означает «лоскут кожи», «грубая кожа», «вытертая замша». Так могли назвать человека с кожным заболеванием или же просто с сильно обветренным лицом. Ничего необычного.

Сейчас большинство историков склоняются к иной версии. Ее обосновал С. Б. Веселовский: «Первым известным нам лицом этой фамилии был Афанасий Евстафьевич, который упоминается в 1473 г. как послух у духовной грамоты С. Лазарева в Звенигороде. Его сын Лукьян Афанасьевич, по прозвищу Скурат, в начале XVI в. владел вотчиной в Звенигороде на границе Сурожского стана Московского уезда»[11]. Это владение Л. А. Скурата не было значительным по размеру, центром его служила деревня Горка.

Вот и всё. Очень скромный объем фактов, зато они твердо определены.

А как же Григорий Станище и Прокофий Скурат?

Возможно, какая-то связь между родами Скуратовых-Бельских, Лазаревых, Кучецких и прочих потомков Григория Филипповича Станища имеется. Но ни доказать ее, ни опровергнуть, ни проследить с должной подробностью при современном состоянии источников невозможно.

При Малюте Скуратовы-Бельские владели поместьем в районе Белой — небольшого города на Смоленщине, в прошлом являвшегося центром удельного княжения. Московскому царству эти земли перешли от Литвы в начале XVI столетия. Но имел ли род Скуратовых-Бельских литовские корни, нет ли — опять-таки непонятно. Поместье они могли получить и после закрепления Белой за Россией.

Ближайшую родню Григория Лукьяновича можно представить в виде кружевной подставки под хрустальную вазу. У этого кружева — тонкий и сложный рисунок. Когда-то оно было разорвано на множество частей. Некоторые из них навсегда потеряны. Другие сохранились, но хищная стихия времени изгрызла их по краям. Вот и получается нечто вроде «кружевного пазла»: приходится выкладывать на столе множество фрагментиков, они путаются, то подходят один к другому, то не подходят, а то вдруг становится ясно, что в каком-то месте — дыра и ничем ее не закрыть…

Рядом с братьями Скуратовыми-Бельскими под Белой жил некий «Васюк Шемякин сын Бельского «— как видно, их родич[12]. Сын его, «Фуник Васильев сын Шемякина-Бельского», служил с поместья, расположенного неподалеку от Вязьмы[13].

В «Тысячной книге» присутствует также некий Скурат (или Скугря, Скутра) Григорьев сын Скуратов — новгородский помещик[14], и не очень понятно, был ли он как-то связан со Скуратовыми-Бельскими. По социальному положению он оказался выше их, поскольку попал в «избранную тысячу», а они — нет. Но, может быть, он просто оказался старше их всех и, когда набирали «тысячников», уже достиг требуемого возраста, а они еще ходили в отроках. Опрометчиво было бы видеть в нем сына Малюты, по одним лишь «подходящим» прозвищу и отчеству. Сын, попавший в «тысячники», когда отец туда не попал, — почти фантастическая комбинация. Напротив, Скурат Григорьев сын Скуратов, скорее всего, превосходит Малюту возрастом. Но он тем более и не отец Малюты — тот, как уже говорилось, был Афанасьевич. Историк П. А. Садиков построил по этому поводу гипотезу: «Среди “тысячников” 1550 г. известен некий Скурат Григорьев сын Скуратов, из новгородских детей боярских; вполне допустимо, что новый слуга царя Ивана, также Скуратов Малюта, принял добавочное прозвание “Бельский” — “Белевский”, чтобы отделить себя от своих однофамильцев новгородцев»[15]. Гипотеза эта, несмотря на кажущуюся логичность, совершенно безосновательна. Прозвище «Бельский» носили и другие члены семейства Скуратовых, не являвшиеся сыновьями Малюты. Например, знаменитый Богдан Бельский. Что же они, на семейном совете решили разом переименоваться? Выглядит абсурдно. Да и в источнике братья Скуратовы названы Бельскими по отцу, а не как-нибудь еще: «Третьяк, да Неждан, да Малюта Скуратовы дети Бельского».