Книги онлайн и без регистрации » Ужасы и мистика » Цвет убегающей собаки - Ричард Гуинн

Цвет убегающей собаки - Ричард Гуинн

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 68
Перейти на страницу:

Когда вошел в вагон, скандал был в полном разгаре. Неподалеку от меня четверо подростков-цыган задирали пьянчужку с покрасневшими глазами. «Оставьте меня в покое!» — отбивался он от них. Не тут-то было. Казалось, цыгане подстрекают, стараются заставить его показать им что-то. Перед станцией Драссан пьянчужка принялся пробираться к двери, и я заметил у него под пиджаком щенка. Цыгане продолжали его подзуживать. В то самое мгновение, когда он собирался ступить на платформу, щенок выдал мощную струю, поразившую стоящего рядом парнишку точно в грудь. Рубаха у того разом вымокла. Паренек вскрикнул от возмущения, подался назад, но тут же кинулся на бродягу. Двери начали сдвигаться. Сверкнуло лезвие — на свет появился нож. На миг мне сделалось страшно. Я думал, что жертва рухнет на платформу. Но оказалось, паренек просто лицедействовал. Поезд тронулся, и пьянчужка сердито повернулся, бормоча что-то про себя и кутая щенка в пиджак. Один из цыган-пассажиров повторил только что разыгранную сцену, на сей раз он играл роль бродяги, который в этом этюде идет, пошатываясь, по проходу и в конце концов медленно, по-киношному опускается на пол. Паренек в вымокшей рубахе даже не улыбнулся. Остальные рассмеялись и двинулись дальше по вагону, в предвкушении новых развлечений.

Глава 2 Женщина ночью

Я доехал на метро до станции Побле-Сек. Фонд Миро располагается в Монжуиче, пешком идти прилично. Сначала надо подняться наверх подлинной каменной лестнице, затем еще немного пройти вдоль дороги, и вы на месте — здание примостилось на выступе, откуда виден весь город. Небольшое бетонное сооружение. Я купил билет и вошел внутрь. Выставочное помещение выглядело весело и нарядно, оно само по себе излучало солнечный свет, напоминая в этом смысле создателя картин. Было без пяти одиннадцать. Я почувствовал, что у меня сводит желудок. Убедил себя — наверное, отчасти благодаря названию картины, — что почтовая открытка предвещает некое эротическое приключение. Наверное, и загадочное отсутствие подписи, а также то обстоятельство, что пришла она в пору моего затянувшегося воздержания, — все это тоже намекало на такую возможность. Впрочем, вполне могли возникнуть и совершенно иные варианты.

Сверившись с открыткой, я нашел нужное полотно. Оно висело наверху, и рядом с ним никого не было, хотя кое-кто по залу кружил — туристы, по преимуществу японцы. Молодая женщина стояла в стороне от всех. Похоже, она пришла сюда сама по себе и, судя по виду, точно знала, что ей нужно. В темных джинсах и яркой шелковой блузе, женщина скользила по залу с элегантной уверенностью в себе, свойственной жительницам Барселоны. Я сообразил, что не отрываясь глазею на нее, и машинально двинулся следом в соседний зал. Отдавал я себе отчет и в том, что если открытка означает нечто вроде приглашения на свидание, то автор ее скорее всего наблюдает за мной, даже сейчас, когда я, в свою очередь, наблюдаю за девушкой в шелковой блузе. Как бы то ни было, мне не хотелось, чтобы за мной, наблюдающим, наблюдали другие. Я постарался принять непринужденный вид, прикинулся, будто рассматриваю картину, затем, прежде чем перейти в следующий зал, быстро огляделся. Терять девушку из виду не хотелось. Я последовал за ней в центральную галерею — самое большое здесь помещение. Незнакомка никуда не торопилась, и ей не было нужды изображать знатока. Уже по тому, с какой уверенностью подходила она к картинам, становилось ясно, что знает она о них не понаслышке. Да и сама была аппетитным объектом для наблюдения. Было в ее осанке какое-то несуетливое достоинство.

Я посмотрел на часы. Одиннадцать. Ладони у меня вспотели. Ощущение такое, будто происходит или вот-вот произойдет что-то очень важное, но — скользит мимо, словно я не могу отыскать к нему ключей. Это было испытание, которое я просто не имел права не выдержать. Но, с другой стороны, не мог решить, что же мне следует предпринять. То ли подойти к определенной картине и ждать, что будет дальше, то ли следовать за девушкой из зала в зал.

Я растерялся. Мне никогда не приходилось преследовать женщин в публичных местах. Я был убежден, что она играет какую-то роль во всем этом спектакле, в чем бы ни состоял его смысл. Но девушка по-прежнему неторопливо переходила от экспоната к экспонату, и в конце концов я оставил ее у огромного гобелена, а сам поспешно вернулся в зал, где висела «Женщина ночью».

Было две минуты двенадцатого. Я стоял перед полотном, не видя его и ощущая нечто вроде неясной, но сильной ярости. Заметив в зале белый кожаный диван, я сел и осмотрелся. Мимо проходила пожилая английская пара. Ее я сразу исключил. Как и стайку светловолосых скандинавов, сжимающих в ладонях альбомы для рисования. В эту минуту в зал с решительным взглядом вошла брюнетка лет сорока. Она внимательно посмотрела по сторонам и, изобразив подобие улыбки, присела рядом со мной.

Естественно, я не собирался делать первый шаг. Почему эта женщина села рядом? Что заставило ее улыбнуться? Может, мы были знакомы, только я забыл ее, или это просто знак вежливости? А может, кто-то неизвестный затаил на меня злобу… Вдруг когда-то, во время моих ночных прогулок по дну местной жизни, меня приняли за мафиозо и эта женщина — приманка, крючок, поймав на который меня затащат в доки и уж там разберутся по полной программе?

На протяжении следующих десяти минут через зал прошло несколько человек. Моя соседка открыла книгу — Кьеркегор, испанский перевод «Тошноты», заметил я. Плохой знак. Я все еще не исключал ее из круга подозреваемых. Но похоже, никто не обращал на меня внимания. Может, тот или те, кто назначил мне свидание, уже ушли? Ведь пусть всего и на две минуты, но я опоздал. Может, мне оставили какой-нибудь ключ, дали намек, что дальше? Я поднялся с дивана, подошел к картине и уставился в пол в надежде увидеть клочок бумаги. Тщетно. Я ощупал края рамы. Даже опустился на колени и проверил щель между полом и стеной. Распрямился и снова посмотрел на картину. Мне почудилось вдруг, что угол, под которым свет падает на раму, на правый нижний ее край, несколько сместился. Возможно, туда засунули листок. Я нагнулся и попытался просунуть ноготь между полотном и рамой.

Кто-то прикоснулся к моему плечу:

— Нельзя.

Между мною и картиной выросла плотная фигура охранника. Я забормотал извинения, нарочно на английском, чтобы лишний раз подчеркнуть свое невежество. При этом чувствовал, что краснею. Я ловил на себе взгляды посетителей музея. Слышал собственные дурацкие оправдания, будто потерял какую-то бумагу и решил, что, может, она застряла под рамой.

Охранник смотрел на меня, словно прикидывая, с кем имеет дело — с хулиганом или просто помешанным. Почитательница Кьеркегора оторвалась от книги и смотрела на меня с нескрываемым любопытством.

Медленно, продолжая нести какую-то чушь, я вышел из зала. Охранник держал руку на телефоне внутренней связи и не спускал с меня глаз. Я вернулся в помещение, где висел гобелен. Девушки в черных джинсах там не было. Я двинулся назад тем же путем, что и пришел. Зал, где экспонировалась «Женщина ночью», уже пустовал. Я вышел в фойе и заглянул в сувенирную лавку. Девушки нигде не видно. Наверное, ушла. Мне захотелось курить. Я вспомнил, что на крыше музея разбит сад, поднялся по лестнице и вышел на жаркое солнце.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 68
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?