Узор на снегу - Патриция Хорст

С досадой вздохнув, он решительно направился в противоположное крыло дома.

Девочка во многом напомнила Лилиан ее саму в этом возрасте — маленький сорванец, за независимой внешностью и показной храбростью которого скрывается внутренняя неуверенность и уязвимость.

— Ой! — разочарованно воскликнула она, когда Лилиан открыла дверь в ответ на ее стук. — Вы не Виктор.

— Это точно. По крайней мере, не была им, когда последний раз смотрелась в зеркало.

Лилиан рассмеялась, но девочка, очевидно не рассчитывавшая на гостеприимство незнакомки, отвернулась с удрученно поникшими плечами.

— Тогда простите за то, что барабанила в дверь.

— Подожди, пожалуйста. Я никого здесь не знаю, и ты — первая моя посетительница.

— Мне не позволяют надоедать гостям.

— Но ты мне вовсе не надоедаешь. — Она протянула руку. — И потом, мы можем познакомиться и общаться дальше на вполне законных основаниях. Я — Лилиан Моро.

Девочка покраснела и подала ей не слишком чистую руку.

— Стефани, — пробормотала она и, увлекаемая Лилиан, вошла в комнату.

Лилиан привыкла вить гнездо, где бы ей ни случилось оказаться, — будь то захудалый гостиничный номер или замок, — и Пайн Лодж не стал исключением. Едва развесив одежду в гардеробной и разложив туалетные принадлежности в ванной, она тут же занялась гостиной. Зажгла свечи на низком столике перед двусторонним камином, обогревавшим также и спальню. Задвинула темно-красные шторы, чтобы отгородиться от унылых сумерек, положила в огонь еще одно полено и бросила на диван огромную синюю шаль из роскошного мохера.

Нельзя сказать, чтобы ее временное пристанище было лишено комфорта. Напротив, все было продумано до мелочей, вплоть до свежих цветов и фруктов в вазах. Но несколько «личных» штрихов сделали его более похожим на дом.

И все же чувствовалось, что Стефани здесь по-прежнему неуютно. Не переставая теребить край своего безразмерного свитера, она время от времени пугливо оглядывалась, словно ожидая, что ей в любую минуту могут указать на дверь.

Прошло уже более шестнадцати лет с тех пор, как Лилиан испытывала подобные страхи, никогда не зная, ждут ли ее в двухкомнатной квартирке, которая была ее домом, или следует еще погулять в парке в ожидании окончания «репетиции» матери, но воспоминания об этом не поблекли со временем. Лилиан казалось, что они будут преследовать ее всегда; чувство заброшенности, ненужности оставляет в душе глубокие шрамы. С симпатией разглядывая смущенную маленькую гостью, она сказала:

— Почему бы тебе, не найти какую-нибудь музыку, пока я приготовлю перекусить? Выбери что тебе нравится, хорошо?

— Хорошо, — ухватилась Стефани за возможность быть полезной.

В число кухонных приспособлений, о которых говорил Тимоти Эванс, входили винный бар с холодильником, компактная электроплита, кофеварка и маленькая раковина. На сушилке стояли бокалы и чашки, а в шкафчике рядом с холодильником хранились запасы кофе, шоколада, орехов и прочих разностей.

— Для шампань еще слишком рано, — сказала она, исследуя содержимое холодильника, — но мы можем отметить наше знакомство клюквенным коктейлем, да?

Стефани оторвала взгляд от пластинок, которые перебирала, и хихикнула.

— Вы смешно говорите. Шампань… Здесь это просто старое доброе шампанское.

— Ну, ведь я француженка, поэтому кое-что произношу немного иначе, но я попросила бы тебя исправлять мои ошибки. — Тем временем Лилиан наполнила хрустальные бокалы искрящимся клюквенным соком, поставила их на маленький серебряный поднос рядом с блюдцем орехов и, отнеся все это к камину, подала девочке бокал. — Что ж, за приятные дни, предстоящие нам с моей новой подругой Стефани. Веселого Рождества, моя дорогая!

— Не думаю, что у вас останется время на меня, когда начнется праздничная программа.

— Хочешь сказать, что для молодых леди в Пайн Лодж праздников не устраивают? Не попоешь, не потанцуешь, не наденешь красивую обновку?

— Ну, для детей будет Санта-Клаус — это Рил и с подушкой, засунутой под ремень. — Девочка задумчиво смотрела в свой бокал. — Я перестала верить в Санта-Клауса после смерти мамы и теперь почти ненавижу Рождество, потому что оно заставляет меня чувствовать себя ужасно одинокой. Я лучше проведу его со своими собаками.

Сердце Лилиан сжалось. Даже смерть безалаберной, равнодушной матери — большая потеря для ребенка, как ей хорошо было известно. А когда мать окружает дочь любовью, как это наверняка было со Стефани, насколько острее должна ощущаться утрата!

— Сейчас все будет иначе, обещаю тебе. В этом году мы будем веселиться. — Она взяла у девочки бокал и поставила ее на ноги. — Ну-ка сбрасывай ботинки, давай танцевать!

После мгновенного колебания Стефани покраснела от удовольствия и уголки ее рта, поначалу печально опущенные, приподнялись в улыбке. А глаза стали похожи на сапфировые звезды — в них сиял восторг, который способны испытывать только дети.

Сердце Лилиан снова сжалось от переполнявших ее чувств. Как мало надо для того, чтобы порадовать эту девочку, и как самой ей хотелось бы иметь вот такую дочь! Она бы немного баловала ее, и очень любила, и проводила с ней неповторимые минуты, восполняя то, чего лишена была сама.

Но все это пока лишь пустые мечты. Случайные связи, бездумные соития, которые приносят в мир нежеланных детей, не для нее. Прежде всего у нее должен быть муж, а также любовь — достаточно сильная для того, чтобы желать продлиться всю жизнь в детях.

Сморгнув непрошеную слезу, она взяла Стефани за руки.

— Пойдем, дорогая. Нельзя позволять музыке играть впустую.

Они уже дважды проскакали из конца в конец комнаты, порой спотыкаясь и неудержимо хохоча, когда неожиданный стук в дверь заставил их резко остановиться. Лилиан улыбнулась.

— Ну, что я тебе говорила? Наше веселье не прошло незамеченным, и кто-то уже хочет присоединиться. Сделай музыку немного потише и допей своей коктейль, а я посмотрю, кому так не терпится войти.

Не терпелось Тимоти Эвансу, с его неизменно хмурым видом. Неужели он и спит так, подумала Лилиан, с поджатыми губами и сведенными над переносицей красивыми бровями?

Решив не обращать внимания на его явно дурное настроение, она прощебетала:

— Очень рада видеть вас снова, мистер Эванс. Может быть, войдете?

— Это не светский визит, мисс Моро.

— Тем не менее здесь слишком холодно, чтобы разговаривать через порог. — Она открыла дверь пошире и сделала приглашающий жест. — Какое бы дело ни привело вас ко мне, не могли бы мы, по крайней мере, обсудить его в тепле?

— Если вам не нравится холод, — проговорил он, входя в гостиную, — почему вы решили провести Рождество в этих краях? Вы же знали, что здесь не тропики.