Ледяная Шарлотта - Алекс Беллос

– Нет, мам, это была не игра. Доска… она сказала, что Джей умрет, как раз тем вечером.

Мама распрямилась и подошла ко мне:

– Ох, Софи, не нужно забивать себе этим голову. Приложение не может знать, когда ты умрешь.

– Но это было не просто приложение, мам. Это как настоящая доска уиджа. Ее считают опасной, в интернете пишут, что иногда злые духи могут…

– Дорогая, несчастье, произошедшее с Джеем, не связано ни с какими с событиями того дня. – Она помедлила, а потом добавила: – Хочешь, я позвоню в школу и попрошу о встрече с психологом? Может, тебе станет легче, если ты поговоришь об этом с ним.

Я замотала головой прежде, чем она закончила предложение:

– Этого я точно делать не буду.

– Ладно, – сказала мама, поднимая руки и отступая, – я только предложила.

Я знала, что всерьез она мои слова не восприняла, а тем временем щека оставалась холодной, как если бы ледяные пальцы действительно коснулись моей кожи. С того дня я стала чувствовать себя необычно, но не смогла бы объяснить, как именно, ни маме, ни кому-либо другому.

Я убеждала себя, что это скорбь и чувство вины заставляют меня размышлять о странных вещах. В конце концов, даже если мы вызвали Ребекку, даже если она и вырвалась из той доски, зачем ей вредить Джею? Ничего плохого он ей не сделал, он и знаком с ней не был. Но, читая о призраках в интернете, я часто натыкалась на такую теорию: люди, которые умерли при подозрительных обстоятельствах, становятся мстительными духами и не различают, кому вредят, – просто делают это, пока правосудие не восторжествует. А я до сих пор не знала, как же все-таки умерла Ребекка.

Вечером того же дня я попыталась расспросить об этом маму. Она пробормотала что-то о несчастном случае, и все.

«Обещай мне одно, – сказал Джей. – Если со мной что-нибудь случится, ты расскажешь миру, что во всем виноват призрак… ты расскажешь…»

Конечно, он шутил и не имел в виду ничего такого, и все же… дикая мысль, что я должна – ради Джея – выяснить, имел ли призрак отношение к его смерти, запала мне в голову. И, если Ребекка все-таки приложила к этому руку, что ж… так просто она не отделается, я об этом позабочусь.

Поэтому, когда приехал папа и сообщил, что они с мамой решили отменить свою поездку в честь годовщины свадьбы и останутся дома со мной, я ответила: это ни к чему и я совсем не против навестить дядю и кузенов, живущих на острове Скай. Мама и папа долго копили на поездку в Сан-Франциско, и я знала: они потеряют деньги, если вернут билеты на самолет. Поэтому я сказала им именно то, что они хотели услышать.

– Оставшись здесь, я все время буду думать о том, что случилось, – заявила я. – Мне лучше сменить обстановку.

Это было неправдой. Все, чего мне на самом деле хотелось, – это без перерыва плакать в своей комнате, но, похоже, я оказалась лучшей актрисой, чем думала, ибо неделю спустя стояла в аэропорту с чемоданом и махала родителям на прощанье.

Сначала нужно было лететь в Глазго, затем на поезде ехать до Маллейга и наконец там сесть на паром. Добираться до острова Скай было очень сложно, вот почему я видела своих кузенов – Камерона, Пайпер и Ребекку – только однажды, семь лет назад, когда они приезжали погостить. Камерон был пианистом-вундеркиндом и тогда прибыл в Лондон с семьей, чтобы выступить перед известным учителем музыки. А свою кузину Лилиаз я совсем не знала – тетя Лаура была только беременна ей, когда мы в последний раз виделись.

Мысль о встрече с Камероном, Пайпер и Лилиаз немного тревожила. Впрочем, поворачивать назад было поздно.

Целый день понадобился мне для того, чтобы попасть на Скай. К тому времени как я села на паром в Маллейге, с неба закапало. Последние пару недель стояла удушающая жара, и дождь был почти облегчением – теплая летняя морось дымкой висела в воздухе и оседала на окнах парома большими, тяжелыми каплями, мешая разглядеть остров. Я вытащила из сумки камеру, решив, что нужно сделать снимок издалека. На самом деле, думаю, мне просто хотелось взять ее в руки, почувствовать знакомую тяжесть. Она была для меня настоящим сокровищем.

Остров возник на горизонте внезапно, как будто поднявшись из воды. На фоне серого неба проступили очертания зазубренных утесов, таких острых, что, казалось, взбираясь по ним, можно порезать руки. О чем я думала, собираясь в путь? О том, что бы об этом подумал Джей.

– И куда ты собралась? – ахнул бы он, изображая изумление. – На охоту за призраками? Ты ведь знаешь: и пяти минут не продержишься.

Наверное, он был прав. Я, видно, сошла с ума, когда решила сюда заявиться. Что я собиралась делать? Выследить мстительный дух Ребекки и каким-то образом отправить его на тот свет?

«Ты должен быть польщен, – мысленно обратилась я к Джею. – Ты умер, и я двинулась умом. Это самый настоящий комплимент тебе!»

Неясно, от того ли, что я думала о Джее, или от качки, но у меня вдруг закружилась голова. Я обрадовалась, когда в шесть вечера мы наконец вошли в порт.

Снаружи моросило. Громкоговорители парома захрипели и ожили. Кто-то из сотрудников, говоривший с сильным шотландским акцентом, сделал объявление:

– Леди и джентльмены, как вы можете видеть, Скай сегодня оправдывает свое название, которое с гэльского переводится как «Остров тумана». Так что просим пассажиров смотреть под ноги, спускаясь по трапу, – здесь очень скользко. Добро пожаловать на полуостров Слит, наслаждайтесь пребыванием на Скае.

Трап сменялся покатым металлическим настилом, лежащим в воде на сваях. Едва я шагнула на него, как ветер бросил волосы мне в лицо, и я почувствовала на губах вкус соли. Добираясь до парковки, я промокла насквозь.

Я огляделась, гадая, где мог быть дядя Джеймс. Так и не увидев его, я испугалась, что он не приехал. Может, забыл или перепутал время. Чувствуя, как накатывает паника, я поставила чемодан на мокрый асфальт, полезла в карман за телефоном – подпрыгнула от неожиданности, когда чья-то рука опустилась мне на плечо. Развернувшись, я увидела дядю, который стоял под зонтом. Высокий и темноволосый, он был совсем не похож на маму, что и понятно, ведь они сводные брат и сестра, а не кровные.

– Прости, – произнес он. – Я не хотел тебя напугать. Просто не был уверен, что это ты. С тех пор как мы виделись в последний раз, ты подросла.

– Да… Много времени прошло, – откликнулась я, не зная, что еще сказать.

– Это точно… – согласился дядя Джеймс. – Много… очень много времени.

Он смотрел на меня, но как будто находился где-то далеко. Я подумала, что, возможно, он вспоминает нашу последнюю встречу, когда Ребекка была еще жива. Он покачал головой и вроде бы увидел меня снова.

– Ты промокла, – заметил он. – Давай в машину.

Я забралась на переднее сиденье, дрожа от холода и отчаянно желая, чтобы мы уже были дома и я смогла надеть сухую одежду.

– Надеюсь, ты хорошо доехала, – сказал дядя Джеймс, садясь в машину. – Это долгий путь, особенно если ехать в одиночку и погода не сахар. Боюсь, у нас на Скае лето не самое приятное.