Алексей Пичугин - путь и перепутья - Вера Васильева

Вот таким он мне и запомнился – всегда улыбающимся, жизнерадостным, открытым, теплым, любящим свою семью, душевным человеком.

Сейчас дядя постоянно ждет от нас писем и интересуется каждым событием в нашей жизни. Как-то раз, после одной из моих поездок, я получила его письмо.

Мой ответ шел очень долго. Дядя его не дождался и написал второе письмо, в котором узнавал, все ли у нас хорошо, расспрашивал о впечатлениях от поездки, о том, что у нас произошло за последние дни.

Я пишу ему абсолютно обо всем, очень часто письма получаются на пять листов. Рассказываю о семье, о проказах домашних животных, о встречах, событиях, своих переживаниях, мыслях. Дядя меня поддерживает, делится своим жизненным опытом и взглядом на ситуации, рассказывает о прочитанных книгах.

Часто обсуждаем, как поедем вместе с ним в какие-нибудь новые места».

Ирина:

«В детстве я, наверное, не особенно задумывалась о характере дяди, о его стремлениях и интересах. Для меня было важнее скорее то, какое место он занимает в моем мире. Тогда я знала, что это – мой дядя, он член моей семьи, я не стремилась понять, что это за человек. Но атмосфера запомнилась мне очень хорошо. Я любила, когда он приезжал к нам – каждый раз у меня возникало чувство какой-то необъяснимой радости, задора. Именно с этим у меня ассоциируется дядя. Он невольно стал для меня воплощением лучшего для нашей семьи времени – мирного, веселого, доброго. Больше всего в дяде мне помнится его улыбка, его смех и искорка в глазах, от которых самой хочется улыбаться.

Теперь, когда мы с ним ведем переписку, мы лучше узнаем друг друга. Мне дорого осознание того, что я могу не только поделиться с дядей новостями, но и рассказать ему о своих впечатлениях, размышлениях. Он всегда этим интересуется, всегда задает вопросы, передает приветы родным. Я часто рассказываю о музыке, литературе, о новинках в киноискусстве и с удивлением обнаруживаю, что дяде нравятся зачастую те же вещи, что и мне. Часто он пересылает мне книги, так, например, я узнала о журнале “Эльф” Вадима Слуцкого, который стал мне очень близок и интересен. И это очень здорово. Все это сближает нас, а значит, делает сильнее».

Особо занимающий меня вопрос – отношение Алексея Пичугина к донскому казачеству. Мне доводилось слышать от посторонних ему людей, будто предки этой семьи происходили из данного войска, однако такую версию не подтвердила Алла Николаевна.

«Нет, просто Алексей очень проникся культурой донских казаков. И поэтому сам иногда называл себя казаком».

Служба в армии как долг перед Родиной, большие крепкие семьи, приверженность православию, регулярное посещение церковных служб, соблюдение обрядов – эти традиционные ценности донского казачества, перекликающиеся с кодексом русской офицерской чести, Алексею близки и занимают важное место в его жизни.

«История казачества – любимая тема»... «Для меня Дон – не просто река», – будет писать мне Алексей Пичугин из «Черного дельфина». Он мечтает вновь увидеть Дон – великую русскую реку. Перечитывает биографии Ермака, Степана Разина, Ивана Краснощекова, Матвея Платова, Якова Бакланова и других прославившихся донских казаков.

Кроме интереса к истории жизни казачества и спорту у Алексея Пичугина много других увлечений. Например, японистика, творчество группы «Битлз», горы. А вот к охоте и рыбалке он, по словам близких, равнодушен.

«Как Алексей воспринял приход к власти Владимира Путина в 1999 году?» – интересуюсь я у Аллы Николаевны.

«Положительно, – отвечает она. – Алексей надеялся, что профессиональный работник спецслужб сможет победить коррупцию и другие виды преступности, процветавшей в 90-е годы».

Впоследствии по злой иронии судьбы именно Владимир Путин, в этом сходятся во мнениях множество экспертов, инициирует так называемое «дело ЮКОСа», которое начнется с ареста Алексея Пичугина. И Путин же с упорством, достойным лучшего применения, будет вновь и вновь называть Пичугина убийцей, а Михаила Ходорковского сравнивать то с аферистом Бернардом Мэдоффом, то с гангстером времен «сухого закона» в США Аль Капоне. Наиболее активно он станет это повторять не когда-нибудь, а именно во время второго судебного процесса по делу экс-главы ЮКОСа в Хамовническом суде Москвы. А также тогда, когда судья Виктор Данилкин уже будет находиться в совещательной комнате.

Сам Алексей Пичугин, за годы заключения утративший былые иллюзии, едва ли будет интересовать Владимира Путина. Но его дело будет использоваться Путиным для очернения Михаила Ходорковского в глазах недостаточно осведомленной и впечатлительной публики.

«Мама, я за всех молюсь – и за друзей, и за считающих меня врагом», – признался Алексей Алле Николаевне на одном из свиданий в «Черном дельфине».

«Как? И за тех, кто на тебя клевещет, молишься?» – удивилась она.

«Конечно. Я молюсь о том, чтобы Господь вразумил их».

«После увольнения из ФСБ, – вспоминает Алла Николаевна, – сыну как ценному специалисту сразу стало поступать очень много предложений о работе».

«Почему из всех этих предложений он выбрал именно МЕНАТЕП и ЮКОС?» – спрашиваю ее я.

«Там люди все были порядочные, хорошие люди, умные»[8].

В 1994 году Алексей Пичугин устроился в службу безопасности банка «МЕНАТЕП». Спустя четыре года, в 1998-м, после приобретения банком «МЕНАТЕП» нефтяной компании «ЮКОС», он перешел в НК «ЮКОС» и возглавил в ней отдел внутренней экономической безопасности в составе службы безопасности. На этой должности Алексей Пичугин заработал репутацию настоящего профессионала, требовательного, но справедливого руководителя.

Чем Алексей Пичугин занимался в службе безопасности ЮКОСа, вокруг которой порождено столько мифов? Я пытаюсь выяснить это у его бывших коллег по банку «МЕНАТЕП» и ЮКОСу.

Познакомившись в Хамовническом суде Москвы на судебном процессе по второму уголовному делу Михаила Ходорковского и Платона Лебедева с инженером по телекоммуникациям Константином Шабельницким, я поинтересовалась его мнением относительно работы в ЮКОСе бывших сотрудников КГБ, в том числе Алексея Пичугина.

«В то время, когда я с Алексеем познакомился, в девяностые годы, мы знали, что такое силовые органы правопорядка, где он раньше служил. В большинстве своем там была занята самая интеллектуальная часть общества. В банке “МЕНАТЕП”, в котором мне посчастливилось работать, Алексей был одним из тех людей, которые произвели на меня чрезвычайно благоприятное впечатление», – отвечает Константин Шабельницкий[9].

Он рассказывает мне историю своего знакомства с Алексеем Пичугиным:

«После Красногорского механического завода – я считаю, одного из лучших в Советском Союзе – я пришел в МЕНАТЕП. Михаил Борисович Ходорковский поручил мне очень важные дела, связанные с телекоммуникациями. Я уже отработал года два, почувствовал себя таким “монстром”, уже кое-что сделавшим, вероятно, уважаемым где-то человеком. Когда меня познакомили с Алексеем Пичугиным, я ему сказал: “Алексей, я сейчас разговаривать с Вами не могу, приходите ко мне ровно во сколько-то, допустим, в шесть вечера”. Он опоздал на несколько минут, а я, человек горячий, высказал ему за это. Я это помню не по своей памяти, мне Алексей это напомнил в одну из наших встреч. Алексей воспринял это нормально, не обиделся, и, несмотря на этот эпизод, у нас сложились хорошие отношения.