Подиум - Татьяна Моспан

До нее никому не было дела. Девица снова взяла зеркальце и попыталась опять нанести краску.

– Нет, не получится. – Она сморщила губы. – Из рук все сегодня валится.

– Давай помогу. – Катя вытащила свою косметичку. – Втяни щеки. – Девушка неожиданно послушалась. – Так, теперь подчеркиваем линию скул… – Катя уверенно наносила вместо румян компактную пудру темного тона. – Вдоль подбородка и слегка на лбу, у корней волос.

– Во дает! Прямо как визажист, – раздался сзади знакомый резкий голос.

Катя обернулась и увидела рядом с собой черноглазую девицу с длинными темными волосами.

– Меня Тамарой зовут, а эту, голубоглазую, на которую Сова окрысилась, – Надеждой.

В глубине примерочной раздался восторженный гул голосов. Это присутствовавшие приветствовали появление Наташи Богдановой.

– Ну хороша мадам!

В дверях примерочной стояла Наташа Богданова в распахнутой роскошной шубке. Ее, как манекен, вертели в разные стороны.

– Меха не иначе как от Ирины Крутиковой! – за-хлебывался от восторга чей-то голос. – Подбор какой! Не мех – кружево! Как выделано, как выделано – выдумают же такое! Наташка, признавайся: от Крутиковой? Сколько же стоит это чудо?!

Богданову снова тормошили, заставляли поднимать руки и вертеться, рассматривая со всех сторон переливающийся, искусно подобранный мех. По низу расклешенных рукавов и по подолу шла широкая отделка из меха, действительно напоминавшая затейливо переплетенное кружево.

– На такое чудо надо только любоваться: носить-то жалко!..

– А чего жалеть-то? Правильно, Наталья, носи, пока молодая…

Кто-то трогал мех на ощупь, разминая пальцами мездру, – прочно ли, не оборвется? Многие завистливо вздыхали: везет же, мол, некоторым!

– Барышни, барышни!.. – Голос Нины Ивановны заставил всех опомниться. – До показа осталось несколько минут.

Толпа отхлынула от манекенщицы. Все, продолжая ахать и вздыхать, разошлись по местам.

– Опаздываешь, Наташенька! – Нина Ивановна потрепала девушку по щеке. – А шубка и в самом деле прелесть, как и ты сама. И помни: Катя сегодня новичок, ее надо поддержать.

– Прелесть, – проворчала Надя, но так тихо, что услышать могла лишь Тамара. – Другим на минуту опоздать нельзя – зажрет, а тут… Видала ты, как она на меня окрысилась? В назидание другим… Зло срывает… Только Наталье все можно…

– Да не ворчи ты! – остановила Надежду Тамара. – Тебе и во сне такой шубки никто не подарит. Но не надо завидовать, а то цвет лица испортится. Как там наша Нинок сказала? – Тамара хихикнула. – Будет цвета ржавого гвоздя, никакая косметика не поможет.

– Иди ты!.. – зашлась от ярости Надя.

– Слушай, а в самом деле, почему Пономарева на тебя взъелась? Она баба стервозная, но ни с того ни с сего кидаться не станет. Тем более перед самым показом.

– А то ты не знаешь? – недоверчиво фыркнула Надя.

– Честно – нет.

– Из-за сыночка своего, Бореньки недоделанного.

– Брось! – Тонкие брови Тамары поползли вверх.

Старые работницы говаривали: у Нины Ивановны Пономаревой, дескать, три пунктика: работа, новый муж Алексей и сын Боренька. (Это был двадцатисемилетний балбес, которому прощалось все.) – И дернул черт с ним связаться! Не зря ты меня предупреждала, да я, дура, не послушала… Томка, ну ты прямо как в воду глядела!

– Уж в чем, в чем, а в мужиках я, слава богу, разбираюсь, – уверенно произнесла Тамара. – А в чем там проблема?

– Ни в чем. Он думает, если… А-а, ну их всех к черту! – Надю опять перекосило от злости. – Сыта до смерти этой семейкой. Застегни мне лучше молнию: самой не дотянуться, все тело ломает. – Она повернулась к Тамаре.

Та многозначительно взглянула на подружку:

– С чего бы это?

Надя, оглянувшись по сторонам, шепнула:

– В последнее время состоялось несколько жарких вечеринок… Только смотри: молчок!

– О чем речь? Ох, Надин, догуляешься.

Обе девицы мгновенно замолчали, почувствовав на себе внимательный взгляд Зинаиды.

– Ишь, вынюхивает, сука шершавая, старается, все глаза проглядела…

Стаскивая с себя на ходу одежду, к ним спешила Богданова.

– Томик, Надюша, привет! – Наташа чмокнула Тамару в щеку и обняла Катю. – Вы уже с Катей познакомились?

Как только появилась Наташа, Катя сразу успокоилась. Смущение, страх, растерянность куда-то исчезли… Все должно быть хорошо!

Демонстрационный зал находился на четвертом этаже. Его реконструкция началась еще при Фуфлыгиной, но не была завершена. Пономаревой малыми средствами удалось привести помещение в более-менее божеский вид. На большее она пока не замахивалась, выжидая, чтобы определиться – как пойдут дела.

Подиум – возвышение, по которому на просмотрах дефилируют модели, – широким языком рассекал зал на две почти равные части. Раньше иностранное слово «подиум» практически не употребляли; в среде модельеров, закройщиц и манекенщиц бытовало простое и понятное словечко – «язык»: "выйти на язык", "пройтись по языку", "свалиться с языка".

Многие недавно созданные Дома моды вообще отказались от возведения подиумов – демонстрация моделей происходила непосредственно в зале. Пономарева же отличалась некоторой консервативно-стью. При проведении ремонта проще было снести «язык», чем его восстанавливать, но Нина Ивановна все же пошла на дополнительные затраты. Работницы Дома моды «Подмосковье», прослышав о реконструкции, недоверчиво качали головой: какой еще демонстрационный зал, когда заказчиков днем с огнем искать приходится? Ввалит денежки в перестройку, – один уже доперестраивался, страну развалил! – а потом лапу соси? Зарабатываем, мол, помаленьку, и на том спасибо.

Пономарева никого не слушала, она решила вести дело с размахом. Другие могут, а она чем хуже? Народ признавал ее организаторские способности, однако не верил в пономаревский талант модельера. Нина Ивановна это прекрасно знала. И ухмылялась. На руках у нее имелся такой козырь, с которым можно пускаться в любую рискованную игру. Но не всем об этом следовало знать.

Нет, от подиума отказываться ни в коем случае нельзя. Все ведущие столичные Дома моды имеют подиумы, а про Запад и говорить нечего. При большом сезонном показе без специально оборудованного демонстрационного зала не обойтись. Модель, дефилирующая по подиуму, хорошо видна из всех уголков зала: она возвышается над толпой, позволяя себя рассмотреть, как актрису на сцене. Другое дело, если речь идет о показе небольшой коллекции моделей.

Пономарева выглянула в зал. Сегодня она не могла пожаловаться на отсутствие публики; пришли и все те, на кого Нина Ивановна возлагала особые надежды. В последний раз, как полководец перед боем, она окинула взором свое "войско".