Удача новичка - Татьяна Зимина

скользя над бассейном, я скорее почувствовал, чем увидел смутную тень в его глубине... И смог затормозить — стекло было скользким, уж вы мне поверьте, — распластавшись по нему, как морская звезда.

Как только я это сделал, между моих широко раздвинутых ног пролетел... гарпун. Вам смешно?

Мне — нет.

Стреляли из того самого бассейна. И как только гарпун пробил крышу, я обрушился вниз, вместе с лавиной осколков.

Кто-то будет очень сердиться, обнаружив в своём любимом садике... такое.

Когда я вылезал на край бассейна, убийца, краснокожий демон в чёрном, облепившем тело мокром костюме, сделал жест, отдалённо напоминающий салют.

Дальше всё шло, как в боевике. Я бежал, уклоняясь от выстрелов — один раз стреляли из катапульты, ей Богу, не вру!

От свистящих в воздухе топоров, ассегаев и томагавков.

Перепрыгивал утыканные острыми кольями ловушки, нечувствительно преодолевал стены пламени, а также скользких, неприятных на вкус и цвет жидкостей.

Я был Принцем Персии и Ларой Крофт в одном флаконе!

Не знаю, что на меня нашло. Или снизошло — какое-то наитие, дар.

Я предугадывал ВСЕ движения противника. Ну, почти все... Пару раз мне чувствительно "наступили на лапу".

В результате куртка стала похожа на индейское пончо — ну знаете, такое, из бахромы... И я вновь лишился ботинок: вляпался обеими ногами в какую-то липкую гадость, которая начала быстро переваривать подошвы. Пришлось принять волевое решение и...

Надо будет раздобыть кроссовки. Никаких ботинок, никакого пижонства. Обычные пластиковые кроссовки, которые даже самая голодная жижа не сочтёт съедобными.

Задница коснулся нижним краем горизонта.

Итак... в распоряжении убийц ещё полчаса. И я должен эти полчаса продержаться.

Устрицы, яблочный пирог и мороженое. Может, не самое изысканное сочетание блюд, но я хотел попробовать их вместе с Кассандрой.

Как она меня называла?..

Идиот.

Ну конечно, как я раньше не догадался. Ещё там, на жарком и душном чердаке "Чистилища" она сказала: ты идиот, Макс. А мои мысли были заняты совсем другим, и я не придал им значения. А зря... Потому что Кассандра обиделась.

Ведь она говорила уже, эти самые слова. Там, в Травяном море. Она сказала:

— Ты идиот, Макс. Но я тебя люблю.

ВОТ ЭТО я и должен был услышать на чердаке! Кассандра любит меня.

И это вовсе не пустые слова — в чём меня успел убедить Дикий Бизон, да так крепко, что я и ДУМАТЬ забыл о такой перспективе!

Кассандра любит меня.

Ради того, чтобы сказать ей то же самое, я ОБЯЗАН вернуться в "Чистилище".

Не ради денег. Не ради славы или того, чтобы сохранить свой клуб. И даже не ради маленькой собачки сержанта Пеппера.

Она должна знать, что я не забыл её слова.

Бросив ещё один взгляд на небо, я убедился в том, что Задница не сдвинулся с места.

И побежал дальше.

Прыжок, подъём-переворотом, подтянуться на руках, закинуть ноги, прыгнуть в сторону...

Главное, не сбить дыхание. Сохранить ритм. И помнить о том, что я должен сказать Кассандре.

— Ну, как дела?

Не скажу, что я был к этому готов. Когда висишь над десятиэтажной пропастью на одной руке, трудно быть готовым к чему-то, кроме попыток не сорваться вниз. Но я как-то уцелел.

— Привет, Зебрина.

Девчонка сидела на самом краешке крыши, и была... Естесс-но. Совершенно голой.

Она подтянула ноги, обхватив колени руками, и в принципе, ничем не сверкала. Но как по мне, для обозрения всё-таки было СЛИШКОМ МНОГО Зебрины.

— До конца охоты осталось двадцать три минуты, — сообщила драконица.

— А разве правилами пари не запрещено мне помогать?

Подтянувшись, я ухватился за карниз второй рукой, перекинул через край ноги и сел рядом с девчонкой. На её наготу я старался внимания не обращать. Никаких джентльменских жестов в плане рубашки, которой у меня всё равно нет.

Никаких эмоций. Никаких чувств.

Честно-честно.

— А я и не помогаю, — пожала плечиками Зебрина. Глаза у неё были, как маленькие зеркальца. Такие же непрозрачные и пустые. — Просто наблюдаю, как ты справляешься.

— Если мастер Заточчи не засчитает пари, только потому что ты...

— Я НЕ ПОМОГАЮ. Магический шар всё видит.

— Тогда зачем ты здесь НА САМОМ ДЕЛЕ?

Переведя дух, я поднялся и припустил вдоль карниза, высматривая наиболее зубодробительный маршрут. Я что хочу сказать: если убийцы хотят меня достать — пусть потеют.

— Я хочу поговорить.

Зебрина невесомыми прыжками неслась рядом со мной. Ни нагота, ни высота не доставляли ей никаких неудобств.

— Тебе не кажется, что сейчас — не лучшее время для разговора?

— Другого может не быть.

— А, так ты тоже уверена, что я не справлюсь?

— Нет, я не то хотела сказать... — девчонка остановилась. Я тоже. — Я узнала, что ты... что вы с Кассандрой... Что ты пригласил её на свидание.

Я усмехнулся. Так вот в чём дело. Старое доброе соперничество.

— Именно так поступают люди, когда испытывают симпатию. И хотят узнать друг друга получше.

— СИМПАТИЮ? — она задохнулась от возмущения. — Да от тебя ЗА КИЛОМЕТР несёт этой...

— Поосторожнее в выражениях, когда говоришь о моей девушке, — предупредил я.

— Кассандра — не твоя девушка. Я — твоя настоящая девушка. И твоя будущая жена.

— Какой сюрприз. А я и не знал.

— А вот и знал! Мой папа тебе об этом говорил. И ты устроил всё это только ради того, чтобы я ревновала.

Я почесал в затылке.

— Послушай, Зебрина... Помнишь, когда мы только познакомились, ты сама говорила, что тебе всё это неинтересно. И что я тебе ни чуточки не нравлюсь. Помнишь?

— Тогда я ещё не знала, какой ты клёвый.

— О, конечно. Этим-то всё и объясняется. Я — клёвый, а значит, должен принадлежать тебе.

— Я ВСЕГДА получаю то, что хочу.

— Ну, может, тебя в таком случае устроит мой хладный труп? Потому что ты так заморочила мне голову, что я вполне могу сорваться.

Я разбежался и перепрыгнул на очередную крышу. Интересная конструкция. Словно лестница. Которая начала двигаться, чёрт побери, как только я на неё ступил! Как эскалатор. Пришлось поднажать, чтобы не скатиться вниз, к мусорным бакам на улице.

И почему всегда мусорные баки?..

— Никто не посмеет причинить тебе вред, пока ты со мной, — высокомерно объявила девчонка, перепорхнув через предательский эскалатор одним лёгким прыжком.

Я вновь остановился.

— Ты сама хоть