Синяя Птица - Елена Самойлова

Я уже накидывала эльфийский плащ поверх потертой светло-бежевой кожаной куртки, когда Вилька вышла на крыльцо избушки и длинно, пронзительно засвистела. Я было подумала, что подруга тренируется для состязаний в разбойничьем свисте, но, заслышав отдаленное лошадиное ржание, поняла, что вызвать волков все-таки придется…

– Ева! Ты где там застряла?

– Иду! – Я подхватила с лавки сумку с различными порошками, травами и прочей мелочью и выскочила во двор. Вилья уже усаживалась на рослое серое животное, которое если и можно назвать конем, так разве что по недоразумению. Вышеозначенный конь храпел и взрывал землю копытом, но под рукой хозяйки оставался на месте.

– М-да… Кажется, волки сегодня не понадобятся, – тихонько пробормотала я себе под нос.

– Что, прости? – Вилька иронически улыбнулась и приглашающе похлопала ладонью по крупу серого коня. – Туман двоих запросто снесет, так что садись, не бойся.

Двоих? Я оглядела сие средство передвижения, и в голове моей почему-то не возникло ни малейшего сомнения, что эта коняга свезет не двоих, а и троих, причем в полном боевом облачении. Но Ревилиэль с такой ехидной улыбкой поглядывала на меня, что я подумала: «Вильке я нужна как минимум живой и желательно невредимой, так почему бы не рискнуть?» Так что я взмахнула рукой, запирая дверь и восстанавливая охранное заклинание вокруг дома, и подошла к горделиво восседающей на коне Вилье. Конь флегматично покосился в мою сторону, но возражать против моей компании не стал, поэтому я слегка осмелела и, опершись на руку Ревилиэль, с трудом вскарабкалась на мощный круп.

И вот тут-то подлая коняга и решила отомстить мне за мое нахальство. Туман, сделав эффектную свечку (я взвизгнула и вцепилась в талию Вильки крепче клеща), взял с места в галоп, да так шустро, что у меня зубы застучали. Ругаться я даже не пыталась – бесполезно. Вместо этого я зажмурилась и покрепче прижалась к Вильке в надежде на то, что подруга сама падать вряд ли захочет, а отцепить меня не стоило и пытаться…

В итоге, когда зверюга, именуемая Туманом, затормозила перед воротами княжеского терема, я успела дойти до того состояния, что мечтала только об одном – спуститься на землю. Вилька попыталась отцепить мои пальцы от своей куртки, но куда там! Пальцы не разгибались ни в какую. Вилья провозилась минут пять, потом плюнула и резко надавила мне куда-то в районе сгиба локтя, в результате чего пальцы моментально расслабились. После повторной процедуры Вилька наконец-то сумела соскочить на землю, я же совсем неэлегантно сползла вслед за нею.

– Ева, за мной. Надеюсь, что процесс встречи моего беспутного родственничка уже подходит к концу.

С этими словами Ревилиэль, младшая княжна Росская, пару раз бухнула в тяжелые дубовые ворота рукоятью меча. Тотчас открылось маленькое зарешеченное окошечко, в котором мелькнула чья-то небритая рожа, после чего заскрипел отодвигаемый засов и ворота медленно открылись. Пожилой дружинник неодобрительно покачал головой, глядя на нас, но ограничился следующими словами:

– Княжна, ваш сводный брат уже час как пребывает в большой светлице. Ваш дед зело серчает, приказал, чтобы, как только вы появитесь, хоть силком, хоть волоком, но привести пред его светлые очи…

– Пустое, – отмахнулась Вилька. – Я по делам находилась в доме лесной ведуньи. Доложите великому князю, что княжна Ревилиэль с ведуньей Еваникой прибыли.

– Хорошо, княжна. Только вы… поторопитесь, ладно?

Дружинник с печальной улыбкой посторонился, освобождая нам дорогу. Вилья не глядя бросила ему поводья, и мы быстрым шагом поспешили в большую светлицу, где мне предстояло отмазывать Вильку от праведного княжеского гнева.

Вилья уверенно шла по узкому коридору терема, и встречные боярские девки, набежавшие в терем поглазеть на красавца-эльфа, завидев нас, шарахались в стороны, успевая при этом прошипеть что-то скабрезное. Все правильно, поскольку я коротко остригла волосы, то считаюсь павшей женщиной. В конце концов, для девки отрезать косу – позор для всей семьи. Правда, официально ведуньи и воительницы могли позволить себе короткие стрижки, не опасаясь всеобщего поругания – что поделать, в бою длинные волосы только мешают, равно как и при волшбе, но ведь на лбу у меня не написано, что я волшебница! Вильке-то что, завидев ее стройную фигурку в кольчуге и с мечом наперевес, люди начинали с восхищением шептать: «Богатырка…» Если же на улице появлялась я, то в меня метали презрительные взгляды и показывали пальцами. Но только до тех пор, пока я не заводилась до такой степени, что мои глаза начинали светиться ярким зеленым огнем. Тогда народ переставал бухтеть и, крестясь и бормоча молитвы, начинал заниматься своим делом. Что поделать – люди побаивались и волхвов и ведуний, прибегая к нашим услугам только тогда, когда никто, кроме мага, не мог помочь…

Вообще-то в Вилькином тереме меня знали, как мне казалось, все, и связываться с ведьмой никому не хотелось. Но заносчивые боярские дочки, как оказалось, бывали в княжеском тереме нечасто. И теперь вслед мне неслись смешки и язвительные замечания по поводу моей одежды и волос. Я честно старалась не обращать на них внимания, но, когда одна особо наглая девица дернула меня за плащ, ехидно попросив у меня «сию тряпку, дабы пол вымыть», мое терпение лопнуло.

Я только глянула разок на наглую девку, и тотчас ее толстая золотистая коса до пояса съежилась до жидкой прядки, а сами волосы стали мышасто-серого цвета. Девки завизжали, а я, гордо развернувшись на каблуках, быстрым шагом пошла прочь за тихо хихикающей Вильей.

– Ева, ну за что ты ее так, а? – давясь смехом, спросила Вилька.

– За все хорошее, – буркнула я.

– Знаешь, честно говоря, девушка в чем-то права. Лично я, когда впервые твой плащик увидела, подумала точно так же.

– Ты – другое дело. К тому же через неделю у нее волосы станут прежними, но урок она запомнит.

– Эт точно.

Наконец мы подошли к двустворчатой дубовой двери, ведущей в большую светлицу. Два дружинника с алебардами наперевес, завидев Вильку, встали по струнке, а молодой новобранец, кланяясь, распахнул створки.

Нам ничего не оставалось, кроме как войти.

Первой мыслью, осенившей меня, когда я увидела ярко освещенный зал, забитый празднично одетым народом, и мрачно глядящего на нас князя, было: «И на кой леший я сюда приперлась?»

Я честно поборола желание сбежать, хотя, по правде говоря, хотелось сильно. Мало того, посмотрев на гордо стоящую рыжеволосую Ревилиэль, взирающую на высокое собрание со спокойствием горного тролля, я устыдилась своего недостойного ведуньи поведения и, выпрямившись, робко выглянула из-за спины подруги. Великий князь Владимир, уже раскрывший рот, дабы предать Вильку анафеме, узрел мою коротко стриженную встрепанную шевелюру и тотчас расплылся в максимально доброжелательной улыбке. Я вздохнула спокойней и, выйдя из-за Вилькиной спины, встала рядом с подругой на широкой красной дорожке, что вела к деревянному княжескому трону, украшенному причудливой резьбой. Владимир поманил нас рукой, и мы, переглянувшись, подошли к князю и остановилсь в пяти шагах от трона. Князь обвел нас суровым взглядом серых глаз и сказал: