А 259. Всплеск ярости - Саймон Стронг

Они всегда играли в чудесном стиле дикого панка шестидесятых, хотя название группы и песен менялось каждые два дня в зависимости от того, кого мы слушали, читали, смотрели или трахали, ведь именно такие вещи меняли положение дел, но сами дела оставались неизменными.

Плюс в округе было полно приличных забегаловок, в их числе пара вегетарианских, и поскольку я подсел на ту безумную модную истерию насчет говядины, то решил, что раз у меня мозги все равно превратятся в губку, то выбрасывать лаве на бургер не импозантно* Итак, облачившись полностью и отыскав за диваном кожаную куртку, я отправился пожрать, навернуть фалафел[11].

Затем я двинул на запад по оживленной улице прямо в глубь Хоува, планируя нанести визит моему старому корешу Эду, поскольку был на мели, а он всегда соглашался побыть спонсором, если у тебя напряг с наличманом. Он приветствовал меня в своей обычной бурной манере.

— ХГЫЫЫЫ! Сколько лет, заваливай, заваливай, прсаживайся, присаживайся, ну-ну-ну, что стряслось? Это синяк у тебя на башке?

— Да нет, просто рад тебя видеть.

— Опять посрались? Тц-тц-тц, из-за телки, разумеется? Из-за бабы? Брр, ну ладно. Так что я пытаюсь тебе сказать? Ааааа. Гмммм, так как оно в целом?

— Ты бы одолжил мне денег, Эд, если можно, побольше. Я только что потратил последние 2 фунта 50 пенсов на фалафелы.

— Башляешь исламским террористам? Надо сказать, я сомневаюсь, блин, что буду терпеть такие дела, хоть деньги и небольшие, ты меня понимаешь…

— Оладьи, тупая ты башка- С чечевицей и… и всеми делами, подаются в лавашах- Арабы их едят

— Бабы?!

— Арабы!

— А… ты имеешь в виду федаинов[12]. Понятно.

— На хуй. Есть и более легкие пути к лаве— например, нейрохирургия, — я встал, чтобы уйти.

— Сядь, блин! — Эд ткнул в меня чашкой дымящегося чая.

— Деловое предложение— Я только что получил новую, эээ, партию от своих поставщиков из Европы, тебе не то чтобы очень понравится, но все сводится к следующему: смогешь ли ты сегодня вечером припиздовать ко мне или нет? Короче, если ты рассуешь их по конвертам, наклейки и прочее, все есть, я плачу тебе по 11 пенсов за штуку.

— И сколько их всего?

— В общей сложности 2500, 1500 надо сразу. Проработаешь… ммм до 6 вечера, если захочешь. Времени до хуя.

— Говно. Моральная дилемма. 22,5 фунтов — это пятнадцать пинт. Вполне. Согласен.

Короче, я, скрепя сердце, принялся рассовывать по конвертам детскую порнушку и наклеивать на конверты адреса, весь остаток дня я рас-

совывал-наклеивал, рассовывал-наклеивал, рассовывал-наклеивал. У них были названия, такие как «Ангелы с грязными лицами», «Детская любовь», и имелось одно менее банальное, но более запоминающееся «Хельга (5 с половиной) и ее дядя Олаф»! Мне было дурно. Никогда не считал себя таким уж либеральным, ничего и близко, но мое воспитание не одобряло подобных штук, плюс меня притянут как соучастника, если начнется кипешь, что, разумеется, вряд ли, поскольку у Эда куда не плюнешь, везде схвачено. Тёрнер, конечно, тоже не должен был, во-первых, загонять в компьютер список адресатов, но срать захочешь — на гору вскочишь. Потом я снова приободрился, я собирался нажраться вечером до свиного визга. Пока я работал, Эд поставил первый бутлег The Doors «Get Fat And Die!», отчего меня потянуло в раздумья на тему, что первая пластинка у Doors получилась хорошо, вторая уже не столь хорошо, следующие все хуже и хуже, за исключением одной-двух вещей, и так вплоть до их возрождения с альбомом «LAWoman», который стал их последним. Как они его вытянули? Если бы Джим Моррисон не оставил после себя «Morrison Hotel» в качестве лебединой песни, вряд ли он снискал бы и вдвое меньшую славу, гммм. Рассовывал-наклеивал, рассовывал-наклеивал, рассовывал-наклеивал, рассовывал-наклеивал.[13]

Арлингтон, Вирджиния, США (3244N9707W) Понедельник, 7 июля 1969 Утро

— Да ладно тебе, пап… Всего ж часа на два, вернусь, сам знаешь, раньше, чем уйду, Господи, боже мой…

— Я б на твоем месте так со мной не разговаривал бы, Джеймс. Хоть ты для кого-то и поп-звезда, но я пока что твой отец. Я тебе уже раз сказал, но могу повторить. Это собственность Отдела Спе-цоружия ВМС США, я не могу это кому-то одалживать, — адмирал помахал ножом в левой руке многозначительно, а наполовину намазанным джемом бутербродом, который держал в правой — двусмысленно.

— Пап, ты, блин…

— Джеймс, я бы…

— Ты ж адмирал, и тебе никто возражать не станет. Ведь ты приказываешь, что кому делать.

— Может, со стороны так кажется, сын, но я несу ответственность. Я не могу раздавать направо и налево военно-морское оборудование, ведь если начальство узнает, мне в жизни не простят. Рок-группа, тоже мне. Надо мной смеяться будут. И правильно сделают, хрумммф!

— Папа, это ж моя профессия. Знаю, что ты меня не одобряешь, но это получается у меня лучше

всего. В смысле… мы одна из самых известных групп в мире, по крайней мере, были. Я первый признаю, что мы идем опасным путем. Вот почему я обращаюсь к тебе за помощью. Я б не просил, если бы не отчаялся столь сильно.

— Дурацкий план, абсолютно безрассудный. Ничего не получится, как не старайся.

— Ох, пап, ты просто ничего не понимаешь в рок-н-ролле. Люди только этим и занимаются, как правило просто поворачивая в другую сторону культурно пространственные оси О, С, 3. И теперь у нас есть уникальная возможность попробовать все по-другому. У нас достаточно репутации, мы — одна из немногих групп, кто потянет. То же самое пытаются сделать «Битлы», только они употребляют наркотики, убиваются по религии и прочей байде. Мы все это проделали пару лет назад и обнаружили, что можно развиваться по любой из осей, пока культурные связи не слишком истощились. И теперь мы хотим попытаться двигаться в другой плоскости, так сказать, и единственным неисследованной величиной является временная… Не понимаешь, что ли? У нас уникальная возможность испытать культурную продолжительность по оси В.

— Хмммм, в этом что-то есть, — адмирал, казалось, призадумался, — Машина предназначена для военно-морской разведки, будет… смешно, да, а также… — он сделал жест обеими руками, — даст дополнительные данные, о, скажем….. культурной способности. Не буду притворяться, что понимаю, что сейчас происходит с искусством в нашей стране. По-моему, теперь надо только отрастить длинные волосы и ругаться как сапожник, в смысле, этот Фрэнки Уорхол сейчас, кажется, миллионер.

— ? — не понял Джим.