За Северным ветром - Екатерина Мекачима

Драгослав видел армаду потопленных кораблей, которые ждали пробуждения. Их мачты давно истлели, паруса съели рыбы, но их души всё ещё надеялись воскреснуть. Царевич видел морских дев, что пели песни кораблям, а у берега обращались в Топей, утаскивая в пучину вод заблудившихся странников. Голоса морских дев звенели в морском безмолвии, и Полоз, подперев голову рукой, внимал их музыке.

Драгослав видел покрытую вечным снегом землю на далеком Севере, что лежит среди бескрайних, скованных льдом, морей. Видел Мёртвый Город на овеваемых дыханием Неяви ледяных землях. Видел гигантский чёрный Колодец в центре застывшего града, ведущий через морскую пучину в мир Мора. Лететь по этому колодцу двенадцать дней и двенадцать ночей, тёмных и долгих, чтобы потом упасть за девятое небо, в царство Неяви.

Драгослав видел другие страны, тёплые и холодные, сухие и дождливые, люди которых славили иных Богов. Царевич видел весь необъятный мир, который был намного больше его родной Сваргореи. От увиденного захватывало дух.

Драгослав видел звёзды Древа Мира Краколиста. Холодные и далёкие. Крона Древа Мира цвела на ночном небе. Звёзды плыли. Жёлтые и тёплые. Их пламенные языки танцевали, бликами разливаясь по золотой росписи свода и колонн. Дрожали длинные, густые тени. Болела затёкшая от неудобного положения спина. Сил не было.

– Что это было? – с трудом проговорил князь, когда понял, что вновь оказался в тереме волхвы.

– Мир, в котором ты живёшь, Драгослав. Он бесконечно больше знакомого тебе. И он может стать твоим.

– Весь мир? – прошептал Драгослав, всё ещё глядя на огни. Впечатление от увиденного было слишком сильно. Вид восседающего на троне Бога, Колодец Мёртвого Града, Врата поразили царевича до глубины души. Никто из смертных, да и вряд ли кто из пращуров, удостаивался такого…

– Да.

Драгослав медленно сел. Князь чувствовал себя охмелевшим. То ли от вина, то ли от невозможного видения. Царевич посмотрел на волхву. Агния по-доброму, мягко глядела на него.

– Ты предлагаешь обратиться к самому Полозу? – Драгослав с ужасом догадался о смысле видения.

Волхва кивнула.

– К творению его, Змею Морскому, – уточнила Агния. – А коли власть сумеешь удержать, то и сам Полоз тебе помощником станет. Уже давно Бог морей только и занимается тем, что от скуки топит корабли. Отвернулись от него остальные Боги, не смогли простить его, одного оставили. Даже земля под водой молчит. Нарушили Боги свои же заповеди.

Долго молчал Драгослав, разглядывая узоры скатерти. Он чувствовал, как нехорошо ему стало от слов волхвы, как страх вновь овладел его сердцем. Страх перед тёмным Богом морских пучин с волосами-водорослями и детищем его, трёхглавым змеем.

– Не могу я идти против Отца-Сварога и Матери-Земли… – наконец прошептал Драгослав, стараясь не смотреть на волхву.

– Раз не можешь, тогда оставайся спать в моём болоте, – Агния поджала губы, махнула рукой, и скатерть, уставленная яствами, сама по себе свернулась и исчезла. Волхва встала со ступеней, взмахнула руками, словно птица, и из её рукавов потекла вода.

Драгослав вскочил, отбежал к ближайшей колонне, но та, расколовшись, изрыгнула на него фонтан брызг. Спотыкаясь о воду, князь вернулся к роднику. Вода прибывала с ужасающей скоростью. От страха у Драгослава перехватило дыхание. Агния смотрела на своего пленника со злостью и разочарованием, от её доброго озорства не осталось и следа. Её лик был по-прежнему красив, но красота её сделалась ужасной.

Мерно плывшие свечи закружились в диком танце. Огонь плескался и играл, отражаясь в чёрной воде. С трудом поборов сковавший ужас, князь взбежал по ступеням, но из родника хлынул ледяной поток и сбил его с ног. Драгослав с криком скатился по ступеням в пенящуюся воду. Резкая боль пронзила спину, ледяная вода сомкнулась над головой. Сквозь марево растекающегося по поверхности воды света князь видел лицо волхвы, ледяное, полное презрения. Его презирала даже лесная ведьма.

– Ты согласен исполнить то, за чем пришёл? – шёпот Яги растекался вместе с водой, заполняя собой мир.

Вода застилала всё сущее, затмевала разум. Темнота становилась всё гуще, чернильнее, глубже. Иногда сквозь неё проступали неясные видения, призраки, но, так и не оформившись, тут же исчезали.

В темноте, где-то высоко-высоко, плавал солнечный зайчик. Он переливался, расплывался, играл среди мерно колыхающихся водорослей. Кручёные, высокие, они, подобно деревьям, тянулись к солнцу, росли из груди, из живота, из рук. Среди пузырьков плавали рыбы. Драгослав смотрел на рыб и думал о том, что всё то, что ему привиделось, и прекрасная Агния, и терем, есть не что иное, как дурман, насланный Топью, хоронившей дом Чёрного Волхва. Почему царевич решил, что легендарный волхв может помочь ему? Зачем отправился в лес на свою погибель?

Но сквозь переливающиеся блики Драгослав вновь увидел лицо Агнии. Она была прекрасна, и от этой её красоты становилось ещё страшнее. Волхва, словно призрак, парила над ним, а её волосы сливались с водорослями, и в них тоже плавали рыбы. И тут страшная догадка озарила Драгослава. Агния, прекрасная дева, есть один из множества ликов Бога водных пучин, живущего в каждом ручье и озере. И сказ о Чёрном Волхве, обитающем в самом сердце тайги на болоте, есть сказ об одном из явлений Полоза.

– Дашь ли ты мне Слово своё, Драгослав? – улыбаясь, спросила Агния. – Возьмешь ли то, за чем пришёл ко мне?

«Я не знал, что обращаюсь к самому Полозу», – подумал Драгослав, и Агния рассмеялась.

– А какая разница, царевич, к лесному ли волхву обращаться или к Богу Полозу? Ты никогда не был согласен с волей Богов и своего отца. Так разве ты не предал Сварога, когда пообещал самому себе стать царём Сваргореи?

– Это отец предал меня, нарушив традиции предков.

– В мире ничего не происходит без ведома Богов.

Сомнения разрывали душу Драгослава. Умирать было страшно. Очень страшно. Вестники Ирия не прилетают к утопленникам. Утопленники отправляются к Мору. Царство вечной тьмы пугало Драгослава ещё больше, чем предательство. Неужели, думал Драгослав, я настолько малодушен, что не могу с достоинством принять кончину свою?

– Ты не малодушен, – отвечал в голове насмешливый голос волхвы, – ты обычный человек, царевич. Но можешь стать царём всего мира, если отважишься протянуть руку. Или же тебе придётся вечно блуждать во тьме.

Драгослав видел, как его рука сама потянулась к Агнии. Его рука была страшная, обезображенная, со сгнившей плотью, изъеденная рыбами, почти истлевшая. Князь видел белые кости, что торчали на запястье. Сколько же времени он провёл на дне Чёрного Озера? Драгослав зажмурился.

Маленькая ладошка Агнии была на удивление тёплой и сухой. Это было странно. Драгослав почувствовал, как другая ладонь волхвы легла ему на лоб. Князь открыл глаза. Он лежал на ступенях родника, рядом сидела Агния. На полу по-прежнему расстелена скатерть-самобранка. В свете свечей алое вино горело драгоценным рубином.