Интервью с идеальной женщиной - Нина Харрингтон

Никаких постоянных отношений. Никаких детей, которые станут несчастными жертвами, когда начнется битва. Жаль, его последняя подружка в Лос-Анджелесе отказывалась верить, что он не имел намерения предлагать ей переехать в его квартиру, и уже забронировала услуги устроителей свадеб, прежде чем осознала – он подразумевал именно то, что говорил. Хотя ему нравилась Алиса.

Сэму не составляло труда использовать свое обаяние и симпатичную внешность, чтобы убеждать даже сопротивляющихся знаменитостей поговорить с ним. И он был достаточно хорош в своем деле, зарабатывая на жизнь недолгими дружескими беседами и приятными вечеринками.

Он верил металлу, инженерной мысли, создающей моторы, и электронике. Гладкий кузов над прочным красивым двигателем, созданным одним из лучших инженеров в мире. Люди могут подвести, и обязательно подведут, двигатели – никогда. Двигатели были тем, чем он был в состоянии управлять и на что полагался. Он доверял отцу, его прямоте и честности. Его папа никогда не сомневался, что сын сдаст экзамены, поступит в университет и воплотит в жизнь свою мечту стать журналистом. В отличие от матери. Последний разговор с ней врезался в его память и прожег как тавро, которое ни время, ни жизненный опыт не смогут стереть. Мать назвала его бесполезным мечтателем, который никогда ничего не добьется и будет зарабатывать извозом, совсем как его отец. Что ж, он доказал ее несостоятельность, и место редактора станет заключительным этапом в длинном и трудном пути, который начался в тот день, когда мать оставила их. Пришло время показать отцу, что он был прав, когда верил в сына. И насколько сын благодарен за все сделанное для него. Если бы не одно-единственное задание.

Он отчаянно нуждался в интервью с Эмбер. Знал, что она в Лондоне, знал, где живут ее друзья. Необходимо убедить ее, чего бы это ни стоило, даже если придется ходить за ней по пятам, выслеживать.

Сэм отошел от машины и, подойдя к мини-холодильнику в углу мастерской, вытащил воду. Прижал холодную бутылку к затылку, пытаясь остудить голову и успокоиться. Пора что-то придумать. Пора!

Раздался звонок у задней двери. Странно. Отец не любил, когда заказчики заходили в гараж. Это было его личное пространство. Всегда так было. Клиентам вход воспрещен. Сэм уменьшил громкость радиоприемника и только успел вытереть руки о бумажное полотенце, как деревянная дверь мастерской распахнулась.

И Эмбер, ноги от ушей, Бэмби Дюбуа вплыла в гараж, словно по воздуху. На ней было летнее платье до колен с цветочным узором в пастельно-розовых и приглушенно зеленых тонах, которое струилось при движении, скользя по стройным бедрам, словно поток живой воды. Темные ниши со старыми банками с маслами и каталогами, казалось, лишь еще больше подчеркивали блеск этой женщины. Она сделала еще несколько шагов ему навстречу, он едва удержался, чтобы не отступить назад, лишь бы дистанция между ними не изменилась. Его красивая, талантливая, вопиюще очаровательная посетительница, словно сошедшая со страниц журнала мод, была лучом солнечного света в окружавшей его темноте. Совсем как раньше. Увидев ее снова, он осознал, как сильно тосковал без нее, не решаясь признаться в этом даже себе.

Эмбер улыбнулась легкой вежливой улыбкой и поправила солнечные очки.

– Здесь совсем ничего не изменилось, – сказала она негромко.

Ее голос оставался таким же ласковым и нежно-музыкальным и прекрасным, каким он его запомнил. И по-прежнему будоражил кровь.

Она посмотрела на машину:

– И все тот же спортивный автомобиль. Удивительно.

Сэм часто задавался вопросом, какой теперь стала Эмбер. Конечно, он видел ее фотографии. Она смотрела с афиш и реклам на автобусах от Калифорнии до Лондона. Но это была не настоящая Эмбер. Работая в индустрии СМИ, он отлично в этом разбирался.

Теперь же перед ним стояла настоящая Эмбер.

Может быть, она решила простить его за то, как они расстались?

– Папа сохранил его. – Сэм пожал плечами. – Единственный экземпляр этой модели.

Эмбер помолчала, потом, вздохнув, произнесла:

– Последний раз я видела эту машину вечером того дня, когда отмечали мой восемнадцатый день рождения, ты на переднем сиденье погружал свой язык в глотку моей так называемой подруги Петры. Приблизительно через двадцать минут после того, как заявил, что твоя любовь ко мне бессмертна. – Она сдавленно рассмеялась. – Да уж, я слишком хорошо помню этот автомобиль.

Или решила не прощать… Прощай, редакторское кресло.

Пора включать обаяние, прежде чем она порубит его на мелкие кусочки и прокоптит над выхлопной трубой.

– Привет, Эмбер. Как здорово снова увидеть тебя.

Сэм улыбнулся и сделал шаг навстречу, чтобы поцеловать ее в щеку, но прежде чем он успел это сделать, Эмбер подняла солнцезащитные очки и посмотрела на него своими замечательными лилово-синими глазами, взгляд которых решительно отвергал возможность того, что ее визит носит неформальный характер.

Контраст между ее фиалковыми глазами и прямыми светлыми волосами, в безукоризненном порядке ниспадавшими на плечи, казалось, лишь подчеркивал и выпячивал на первый план напряженность взгляда. Косметическая компания, несомненно, выбрала Эмбер за ее красоту и совершенство кожи, но лично он никогда не мог сопротивляться этим волшебным глазам. Добавить к этому совершенную линию нежных губ, и он покорен. С самого первого раза, когда увидел ее выходящей из лимузина его отца в сопровождении матери-примадонны.

Эмбер опустила голову, изучая его через завесу длинных волос, прежде чем откинула их в сторону и разрушила весь его мир одним взглядом. Улыбка играла на ее губах, но глаза не улыбались. Сэм вынужден был преодолевать неловкость под пристальным взглядом.

– Мой агент упомянул, что ты вернулся в Лондон. Я подумала, стоит заглянуть сюда, повидаться. Надеюсь, ты не возражаешь. – Внимательный взгляд передвигался от старых кроссовок к полинялым джинсам и изношенной, с пятном от масла, футболке.

– Вижу, твое представление о моде не слишком изменилось. Досадно. Я надеялась на некоторое улучшение.

Сэм посмотрел на свои джинсы:

– Ты про спецодежду? Разве ты не мечешься от досады, когда весь твой шифон в чистке и просто нечего надеть? – Он скрестил руки. – Эмбер, я совсем не возражаю, напротив, очень рад, что ты заглянула сюда, особенно после того, как мой редактор буквально изводил твоего агента просьбами организовать интервью. Он будет восхищен, узнав, что ты вот так запросто неожиданно нагрянула сюда.

Эмбер сделала шаг вперед, Сэм вдохнул опьяняюще-нежный цветочный аромат. Вихрь воспоминаний обрушился на него. Вот долгими летними днями они бродят по улицам Лондона. Взявшись за руки, болтая и смеясь, они наслаждались обществом друг друга, делились душевными тайнами. Эмбер была его лучшим другом так долго, что он даже не осознавал, как много она стала значить для него. До тех пор, пока их дружба не разбилась.

– Не льсти себе. Можно присесть?