Власть последнего Хранителя - Мария Куприянова

Вскоре он закончил и под аплодисменты вернулся на свое место. Там его встретил широко улыбающийся Витька:

– Молодец, Ник! Буду искренне удивлен, если Мымра не поставит тебе «автомат» за экзамен.

– Мы на этот счет не договаривались, – улыбнулся в ответ Николай.

– Да, кстати, это тебе, – сказал Витька и протянул Коле небольшой конверт.

– Откуда? – поинтересовался он, взяв письмо.

– Передали из аудитории, – Виктор кивнул назад, – а кто – не знаю.

Николай обернулся и окинул взглядом сидящих позади людей, но ничего не привлекло его внимания. Человека в сером костюме уже не было, хотя, возможно, он его просто не заметил. Он задумчиво посмотрел на конверт, а потом открыл его. Оттуда выпала записка.

«Николай! Известно ли вам, что Игорь и Рита Григорьевы усыновили вас, когда вам исполнилось три года? Если хотите узнать, кто ваши настоящие родители, приходите сегодня в 14 часов в кафе «На Большой Никитской». Я буду ждать вас за третьим столиком справа от входа.

P.S. Я могу также раскрыть причину ваших ночных кошмаров».

Коля, хмурясь, перечитал записку, повертел в руках, но подписи не обнаружил.

– Ну что там? – спросил Витька.

– Ничего, – мрачно проговорил Коля, – ерунда какая-то, – и убрал "письмо в сумку.

Погрузившись в раздумья, он совершенно не слышал, о чем докладывал следующий студент. В памяти он снова и снова перебирал странное послание. Его обеспокоила отнюдь не новость о том, что он был приемным сыном Григорьевых. Рита и Игорь не скрывали от него этого факта, что совершенно не сказывалось на его отношении к ним. Он был абсолютно уверен, что настоящими папой и мамой являются люди, воспитавшие его и отдавшие ему свою любовь. Он любил их, и его никогда не интересовали так называемые биологические родители. Даже если сейчас они решили отыскать своего отпрыска и послали к нему человека с этой глупой запиской, это ничего не изменило бы. Письмо уже давно валялось бы в мусорной корзине, если бы не одно «но»: откуда этому анонимному человеку знать про мучившие его кошмары? Николай давно перестал сообщать о них родителям, и они наверняка уже забыли об этом. О том, что сны продолжают преследовать его, знал лишь он один.

Он продолжал искать ответ на этот вопрос, когда все вокруг внезапно поднялись со своих мест и Коля понял, что чтение докладов закончилось. Он посмотрел на часы, было 13.30. Когда они с Витькой вышли из аудитории, к ним подошла Евдокия Павловна.

– Что ж, Григорьев, я зачеркиваю ваш «неуд», – сказала она и, поджав губы, добавила: – Однако не рассчитывайте на поблажки с моей стороны на экзамене, – и, развернувшись, чинно поплыла в сторону своей кафедры.

– Колька, это следует отметить! – тут же заявил Виктор.

– Не сегодня, мне надо уладить кое-какие дела.

– Ты какой-то странный в последнее время, – обеспокоенно заметил друг.

– Встретимся завтра. – Коля никак не среагировал на его замечание, глубоко погрузившись в свои мысли, и пошел к выходу из института.

Виктор, пожав плечами и проводив удивленными глазами друга, двинулся в сторону группы хихикающих девчонок.

«Меня совершенно не интересует, что может сказать мне автор этой записки. Подумаешь, ничего он не знает про мои сны, он просто догадался. Каждому человеку снятся кошмары, – размышлял Николай, идя по улице. – Не собираюсь я с ним встречаться, мне это не нужно», – почти убедил он себя, когда внезапно остановился перед какой-то дверью. Прочитав вывеску, он с некоторым недоумением понял, что ноги сами собой привели его к кафе «На Большой Никитской». Ненадолго задержавшись перед входом, он толкнул дверь.

В помещении пахло свежесваренным кофе и сигаретным дымом. Когда глаза после яркого солнца привыкли к полумраку, царящему здесь, он подошел к третьему столику, как и было условлено в записке. Коля ничуть не удивился, узнав в сидящем перед ним человеке того самого мужчину в сером костюме, на которого обратил внимание сегодня утром во время чтения доклада. Тот дружелюбно улыбнулся и сказал:

– Присаживайтесь, Николай. Вижу, вы меня узнали. – Голос его был глубоким и приятным.

– Вы знаете обо мне слишком много, в то время как я о вас – ничего, кроме того, что вы посещаете лекции на историческую тематику и пишете анонимные письма докладчикам, – сухо сказал Коля, отодвигая стул и садясь напротив. – Скажите хотя бы, как к вам обращаться.

Его собеседник засмеялся, обнажив ряд ровных белых зубов:

– А-а, простите, что невольно обидел вас. Меня зовут Федор Иванович. Может, сразу перейдем на «ты»? Я чувствую себя стариком, когда ко мне обращаются по имени-отчеству такие молодые люди, как ты.

– Как хотите… Федор.

Тут к их столику подошла миловидная девушка и спросила:

– Что бы вы хотели заказать?

Федор Иванович уже пил чай, так что Коля сказал:

– Эспрессо и стакан минеральной воды, пожалуйста.

Официантка кивнула и удалилась.

– Итак, Федор, – продолжил Николай, – объясни мне, зачем весь этот балаган с анонимными письмами и конспиративными встречами?

– Ну не скрою, – улыбнулся Федор Иванович, – что с письмом я немного переборщил, но неужели современной молодежи стала чужда романтика тайной встречи? К тому же, – уже более серьезно добавил он, – мне хотелось дать тебе выбор: продолжать жить в неведении или прийти сюда и узнать нечто такое, что, быть может, навсегда перевернет твою жизнь. Судя по тому, что ты сидишь передо мною, ты выбрал второе.

– Ошибаешься, – Коля нахмурился. – Я пришел сюда затем, чтобы сказать, что ничего нового в записке для себя я не нашел. – Федор удивленно вскинул брови. – Я уже давно в курсе, что меня усыновили, и не хочу знать, кем являются мои настоящие, как ты выразился, родители. Кто бы они ни были, они жили и дальше смогут прожить без меня. – Коля сам не понимал, отчего он так рассердился, и уже жалел, что вообще пришел сюда. – Я ничего не хочу менять в своей жизни, она меня устраивает во всем. Так что, пожалуйста, оставь меня в покое. – Он сделал движение, чтобы встать из-за стола, но его остановил огорченный голос Федора:

– Что ж, мне очень жаль, мой мальчик, что мне не удалось подольше поговорить с тобой. Ты волен идти, и, будь спокоен, я больше не буду искать встречи с тобой. Ступай, но учти, что тебя так и будут преследовать эти кошмары, пока ты не сойдешь с ума.

Коля напрягся и медленно опустился на стул.

– Что ты знаешь об этом? – уставился он на Федора. Тот, приняв свой прежний благодушный вид, ответил:

– Я знаю то, что твои сны неразрывно связаны с твоим прошлым. Я могу рассказать тебе о нем, если ты, конечно, хочешь.

Их разговор прервала подошедшая официантка и, улыбнувшись Николаю, поставила перед ним чашку кофе и минеральную воду.