Подруга для авантюриста - Юлия Николаевна Николаева

Он повернул мое лицо к себе, я с трудом выдержала его взгляд и кивнула. Наконец, он отступил в сторону, и мне стало легче дышать. Я отскочила от машины, он тут же сел в нее.

— Рад, что мы нашли общий язык, — улыбнулся он снова, словно и не было только что этого пронизывающего холодного взгляда, — могу подвезти до гостиницы.

— Обойдусь.

— Я и не рассчитывал на иной ответ. Просто проявил вежливость.

— Засунь ее, знаешь куда?

Тимур рассмеялся и уехал, махнув на прощание рукой.

В номер я входила уже довольно поздно, девчонки тут же на меня накинулись.

— Почему тебя не было в ресторане? Как все прошло? — наперебой спрашивали они. Я села на диван, закинув ноги на журнальный столик, и печально вздохнула.

— Красавчик оказался подлецом.

— Он тебя изнасиловал? — схватилась за сердце Женька, тут я не выдержала и рассмеялась.

— Так далеко его планы не заходили. Он всего-навсего работает на того лысого дядьку с пляжа. Дядечка на меня запал и послал блондина передать цветы и приглашение на ужин.

— Это так коварно, — высказалась Ирка, я развела руками.

— Я же говорила, что нельзя доверять такому красавчику. Вот он меня и надул.

— Что дальше было?

— Я посидела с дядькой, потом решила погулять у моря. И загулялась.

— А красавчик? — с надеждой спросила Женька.

— Откуда же я знаю, — проворчала я, поднимаясь и отправляясь в ванную. Стоя под душем, вспоминала его взгляд у машины и слова. Что он вообще имел в виду? Мне бы тогда спросить, о чем речь, но я так испугалась, что не могла произнести ни слова. Тимур предложил выйти из игры, а иначе мне не поздоровится. Он имел в виду мои странные отношения с Мадянкиным? Так ведь тот меня сам пригласил. Или все-таки речь шла о чем-то другом, только я по скудости ума не могу понять, о чем?

— Какого черта, — выругалась я, — ничего не хочу больше знать об этом блондине и его играх. Я тут ни причем.

Оказалось, что мое мнение вроде как и учитывать никто не собирался. Но это выяснилось только утром, а в ту ночь я ложилась спать уверенной в том, что красавчик с загадками раз и навсегда вычеркнут из моей жизни.

Тем не менее, настроение с утра было не очень, к тому же маменька полчаса пытала меня, выспрашивая о вчерашнем дне чуть ли не поминутно. В конце концов, пришлось отдать трубку Ирке, и та подтвердила, что я вела себя хорошо, и в местных новостях обо мне еще не сообщили. В общем, все с утра было как-то не так, потому вместо завтрака внизу мы решили поесть в каком-нибудь кафе неподалеку. В итоге разместились на открытой веранде на улице и заказали по коктейлю. Вскоре на дороге показался Рома с букетом цветов в руках, увидев нас, притормозил и подошел к столику.

— Не рановато пьете? — поинтересовался весело, мы не стали отвечать, продолжая цедить коктейли. Он присел рядом, а я поинтересовалась:

— Кому цветы?

— Девушке, — улыбнулся он.

— Она не будет расстроена твоим долгим отсутствием?

— Ты очень тактична, — посмеялся он, — как отдыхается?

— С утра выпил, весь день экстраверт.

Рома хотел что-то сказать, но, видимо, заметил мой взгляд, потому что нахмурился и повернулся в ту сторону. А смотрела я на парковавшийся неподалеку уже знакомый мне джип. Это еще полбеды, потому что Тимур, вылезший из него, радости не доставлял, по лицу было видно, что зол он без меры. Чувствовалось, что отвечать по неясной причине придется мне. Я только успела рот открыть при его приближении, как он схватил меня за руку, словно пушинку, и поволок к джипу, при этом лучезарно улыбнувшись девчонкам и заявив:

— Я ненадолго украду у вас эту чудную девушку.

К сожалению, они не запретили ему сделать этого, так что вскоре Тимур опять прижал меня к джипу, предварительно тряхнув так, что я почувствовала разом все свои косточки.

— Ты об этом сильно пожалеешь, — покачал он головой, — я тебе велел не лезть в мои дела?

Слова звучали немного иначе, но я решила, что глупо спорить, и кивнула.

— Тогда какого черта ты меня не послушалась? — продолжил он и перешел на зловещий шепот, — вот что, красавица, я спишу произошедшее на девичью глупость, но если ты вздумаешь выкинуть очередной номер, клянусь, тебе не поздоровится.

— Я не совсем понимаю, о чем ты, — попыталась я вклиниться в его монолог.

— Не строй из себя дуру. Сегодня ночью тебе повезло, но второго промаха с моей стороны не будет.

Тимур отстранился, и я в очередной раз отскочила от машины. Кажется, это становится традицией. Он сел внутрь, а я посеменила к столику, периодически поглядывая в его сторону. Блондин дал по газам и был таков, я рухнула на стул.

— Что происходит? — тут же спросила Ирка. Рома смотрел с интересом.

— Мне кажется, он меня ревнует.

Девчонки захлопали глазами.

— Ведь он сам тебя обма… — Ирка запнулась, покосившись на Рому.

— Наверное, понял, что зря.

— По-моему, тебе не стоит общаться с ним, — влезла Женька.

— Я и не общаюсь, — это было почти правдой, в основном говорил только Тимур, причем весьма непонятные для меня вещи.

— Это твой знакомый? — поинтересовался Рома.

— Вроде того, — не стала вдаваться я в подробности.

— Он живет в соседнем с моим номере.

— Серьезно? — уставилась я на него, — это интересно. С кем он живет?

— С каким-то лысым мужиком.

— Немного печальная история выходит.

Рома усмехнулся.

— Они вроде бы из Питера, так он твой приятель?

— Кто же еще кроме приятеля может так фамильярно со мной обращаться? Чем планируешь сегодня заниматься? — перевела я тему.

— Мы собираемся на пляж, можем вместе пойти, если хотите.

Я даже немного привстала со стула.

— А девушка не будет против?

— Она неревнива, — улыбнулся мне Рома.

— Она была неревнива и любила по утрам розы, — вернувшись на место, я сделала глоток и обвела присутствующих взглядом, — значит, пляж?

На пляже Женька с Иркой снова улеглись под солнце, Ромина девушка, ее звали Алина, присоединилась к ним. Беседу она не поддерживала, зато взгляды кидала откровенно презрительные. Я, решив, что на солнцепеке усну, отправилась в море, Рома пошел со мной. Мы немного поплавали недалеко друг от друга, потом заплыли на небольшой подводный островок. Рома тут же принялся меня рассматривать.

— Ты хорошо знаешь того парня? — спросил вдруг. Речь, само собой, шла о Тимуре.

— Я и тебя не очень хорошо знаю, что уж о нем говорить.