Поцелуй под дождем - Светлана Лубенец

– Так учебный год давно уж начался!

– Ничего. Я уже был в университете – они проведут с Наташей собеседование и примут.

– А почему ты думаешь, что она пройдет собеседование? Училась-то на периферии. Там совсем другая подготовка.

– Не волнуйся, у Наташи очень хорошая подготовка!

– А у них в Питере родственники?

– Нет у них здесь ни родственников, ни знакомых.

– Не хочешь же ты сказать… – Андрей даже привстал.

– Хочу, сынок, хочу, – отец усадил Андрея на место. – Наташа поживет это время у нас. Поступит в университет – уйдет в общежитие, не поступит – уедет домой.

– Это что же получается? До общежития она целых три года у нас жить намеревается?

– Во-первых, не она намеревается, а я ее пригласил. Во-вторых, для вуза это очень серьезный и продуманный эксперимент. Они хотят специально подготовить себе кадры, поэтому уже в следующем году предоставят общежитие тем ребятам, в которых будут серьезно заинтересованы.

– И ты, конечно, считаешь, что для Герценовского универа именно на этой Наташе свет клином сойдется?

– Я повторяю, – уже сердито сказал отец, – у нее очень хорошая подготовка. Она круглая отличница.

– Это она в своем Медвежьегорске отличница, а здесь из нее спесь быстренько повытрясут. Одна наша Татьяна Николаевна чего стоит!

Отец не посчитал нужным ответить и налил себе чаю. Андрей развернулся к матери:

– Ма! Ну скажи, пожалуйста, где в нашей двухкомнатной малогабаритке может поселиться еще один человек? Не в моей же комнате?

– Устроимся как-нибудь, – отозвалась мама, возвращая сыну банан, который его уже вовсе не интересовал.

– Ну конечно! В мою комнату! Не в ту же, где вы спите! – Андрей опять вскочил со своего места. – А я? А как же я? В кухне или в ванной жить буду? Мне, между прочим, тоже поступать надо!

– Андрюшка! – Мама ласково обняла его за плечи. – Мы постараемся сделать так, чтобы всем было хорошо. Не злись! Надо же людям помочь! И потом… Вспомни, кто в прошлом году прислал отцу деньги на те дорогущие лекарства? Дядя Саша Лазарев! Кто посылает нам каждую осень морошку, чернику и бруснику? Саша Лазарев!

Андрей раздраженно освободился из маминых объятий и пошел в свою комнату. Та-а-ак… Сюрпризик… Наташа Лазарева! Здрасте-пожалуйста!

Она действительно запомнилась Андрею своими бесконечными слезами и занудством. И еще она постоянно ябедничала на Андрея своему дяде Саше. Он, правда, к его чести надо сказать, не только никак на эти ябеды не реагировал, но и постоянно ругал за них свою дочку. В те времена Наташа была белобрысой блеклой пигалицей с синеватой прозрачной кожей и бесцветными невыразительными глазами. Эдакая альбиноска. Гор-р-рячая северная девушка.

Однако это уже становится законом: как только появляется в его жизни какая-нибудь девчонка, сразу с ней вместе на него обрушивается куча проблем. Что за невезуха такая! Андрей с досады чуть не плюнул на пол.

Лариса злилась. У нее ничего не получалось. Разумовский ее не замечал. Сколько бы она ни жгла его взглядом, он больше не краснел. И вообще обходил ее стороной. Вчера, когда они всем классом скучились возле стола математички, обсуждая результаты самостоятельной работы, Лариса оказалась притиснутой к Андрею вплотную. Он, заметив это, тут же выскользнул из толпы и оказался в гуще одноклассников с другой стороны стола Татьяны Николаевны. От Ольги Лариса без конца слышала только одно: «Ну я же говорила!» Так что победа над Разумовским стала для нее уже не просто условием пари, а делом чести.

После звонка на урок, когда все расселись по местам, Татьяна Николаевна сказала:

– В следующую пятницу городской тур олимпиады по математике. От вашего класса идут Карпова и Разумовский, от 9-го «В» Рудакова и Черных, от «А»-класса Наздратенко и Подкапаев. Андрей и Оля, запишите себе где-нибудь, что встречаемся в 9.00 у нашей станции метро.

– Я не пойду, – возразил Татьяне Николаевне Разумовский. – Что мне там делать?

– Как это не пойдешь? – От возмущения Татьяна Николаевна резко вскочила со стула. – Почему?

– Мне не нужна математика. Я собираюсь поступать на гуманитарный факультет и не хочу зря тратить время, которого у меня и так немного.

– Нет, вы только посмотрите на него! – Татьяна Николаевна жестом несправедливо обиженного человека показала на Андрея. – Он не хочет тратить время… Ему, видите ли, не нужна математика… А школе, между прочим, нужна победа на олимпиаде, Разумовский! А у тебя все шансы взять диплом!

– Ольга возьмет.

– Одного мало!

– А Рудакова с Наздратенко? Они ж математические гении!

– Эти гении, Андрей, могут накрутить такого, что ни одна комиссия не разберет. – Татьяна Николаевна подошла к столу Андрея, сменила выражение лица с благородного негодования на просящее и ласково произнесла: – Андрюшенька! Ну, для меня! Напоследок! Ты ведь собираешься уходить из школы, так что в следующем году я тебя уже не смогу послать на олимпиаду! Будь так добр, Андрюшенька, сходи, пожалуйста, на эту. Так сказать, на память!

И Андрей сдался. Он досадливо сморщился, но сказал:

– Ладно… Так и быть.

Татьяна Николаевна погладила Андрея по волосам, как какого-нибудь первоклассника, а Лариса сказала Ольге:

– Это шанс!

– Чего-чего? – не поняла Ольга.

– Ты же идешь с Разумовским на олимпиаду!

– И что?

– Будь к нему поближе, поворкуй поласковей и, между прочим, пригласи на день рождения.

– На чей?

– Ну, ты даешь? У кого день рождения через неделю?

– У кого?

– Ольга, хватит придуриваться! У тебя через неделю день рождения.

– Точно… Совсем из головы вон… Ларик! С чего это я вдруг его приглашу?

– Карпова! Нитребина! Что за балаган? У нас серьезная работа! – вмешалась в интересный разговор подруг Татьяна Николаевна. – Вы уже решили уравнение?

– Сейчас решим, – успокоила учительницу Ольга, а Лариса, вырвав из тетради листок, написала: «Придумай что-нибудь».

«Я не смогу, – коряво вывела Ольга и добавила: – Придумай ты».

«Скажи, что хочешь пригласить Колесникова, но стесняешься, а потому приглашаешь Андрея, чтобы он взял с собой Игорька».

«Больно сложно…»

«В самый раз».

«А если он откажется?»

«Ты уж постарайся, чтобы не отказался!»

«Тогда тебе придется наш разговор с ним разработать в деталях, а то я собьюсь».

Лариса кивнула, смяла бумажку и сунула ее в сумку.