Союз сердец - Марша Ловелл

В памяти снова всплыли слова Леонидаса о том, что деньги не приносят счастья, и она поняла, что не хочет ничего из тех денег, которые явно сделали его несчастным. Она ничего не сказала — Георгос опередил ее.

— Насколько я вас знаю, — протянул он, — не сомневаюсь, что вы не хотите этого так же, как и я. И потом, его жена не из тех женщин, кто спокойно относится к денежным вопросам. Она откроет целое сражение, и нет гарантии, что вы выиграете дело. Я бы не советовал действовать подобным образом. Леонидас доверил вас мне, зная, что я обо всем позабочусь, и вы не останетесь без средств. Я учредил доверительный фонд для вас и ребенка, а в обмен на это вы подпишете официальный отказ от притязаний на имущество Леонидаса и какие-либо другие деньги семьи Павлиди. Как вам это?

Она заколебалась. Было бы безумием отказаться от надежного денежного обеспечения себя и ребенка, и это совсем не то, что борьба за ту совершенно неприличную сумму. Георгос явно ведет речь не о миллионах, а лишь о том, чтобы ей хватало на жизнь. Но ведь это его деньги. Иви совсем не улыбалось быть обязанной ему еще больше, чем сейчас. Бог ты мой, он и так потратил на нее целое состояние, приказав Рите подобрать ей целый гардероб и массу всего прочего. Хотя, как она полагала, Георгос тоже достаточно богат и вряд ли пострадает от этого.

Иви утвердительно кивнула.

— Вот и ладно, — пробормотал он. — На секунду мне показалось, что вы решили снова упрямиться и валять дурака.

Иви покраснела, зная, что он имеет в виду ее реакцию на ценники некоторых вещей, купленных по настоянию Риты. Тогда она в панике бросилась звонить ему в офис, но все ее протесты были досадливо отброшены прочь. Его не восхитила щепетильность Иви, а похоже, просто разозлила.

С тех пор она не противилась распоряжениям Георгоса купить что-нибудь, по его мнению, необходимое. Ее туалетный столик был заставлен баночками с косметикой и флаконами духов, она их не открывала, как и не трогала дорогое тонкое белье, носить которое каждый день казалось ей просто кощунством. Как будто ее могли интересовать тряпки, когда не стало Леонидаса.

Георгос подался вперед в кресле и прочистил горло.

— А теперь поговорим о нашем браке…

Иви выпрямилась. Вот оно! Самый главный вопрос. Разумеется, он не станет выполнять просьбу умирающего, никто его за это не упрекнет. Все понимают, что перед смертью человеку можно пообещать все, что он просит.

— Если вы подпишете там, где отмечено, — сказал он, протягивая ей лист бумаги, — мы сможем пожениться примерно через месяц.

— Вы хотите сказать… вы все еще хотите на м-мне жениться?

Он наклонился, подвигая к ней документ, и его лицо попало в круг света так, что стали видны жесткие искорки в голубых глазах.

— Слово «хотеть», Иви, тут не подходит. У меня нет выбора. Я не смогу жить в ладу с собой, если не исполню обещания, данного брату, потому что это первый и единственный раз, когда он о чем-то меня попросил. Понимаю, что я не тот мужчина, какого вы бы выбрали себе в мужья, но это будет формальный брак. Позднее мы сможем пристойно развестись.

Он протянул ей ручку, и у Иви перехватило дыхание. Дрожащей рукой она поставила свою подпись. И теперь, пять недель спустя, у нее так же сильно трясутся руки, когда она подписывает брачное свидетельство.

Покончив с последней подписью, Иви облегченно вздохнула и передала ручку Рите, шагнувшей вперед со своей обычной неколебимой уверенностью. В коричневом шерстяном костюме строгого покроя, отделанном черной кожей, с короткой мужской стрижкой, Рита притягивала людей обаянием сильной личности. Быстро и четко начертала она в нужных местах уверенную подпись, после нее завершил официальную процедуру Янис. И так же быстро и четко.

Иви наблюдала за ними с некоторой завистью. Когда-нибудь она станет такой невозмутимой и собранной, поклялась она. Полностью владеющей собой при всех обстоятельствах.

Ее вздох говорил о некоторой досаде: она-то считала, что из робкой невежественной девчонки Леонидас сделал молодую женщину, разбирающуюся в искусстве, способную не растеряться в любом обществе.

Но это была иллюзия. В элегантном великолепии особняка Павлиди она осталась прежней неотесанной провинциалкой, без светских навыков и с полным отсутствием собственного стиля. Рита преуспела в отношении ее одежды, на что получила изрядную сумму, но приятное лицо и хорошая фигура не могли скрыть незатейливости внутреннего мира Иви. Она это понимала, что рождало еще большую неуверенность, а растерянность от хозяйского, почти грубого поведения Георгоса только усугубляла дело.

Если бы он хоть чуточку походил на Леонидаса… Она снова вздохнула, подумав, что никогда не видела столь непохожих братьев.

С формальностями было покончено. Все возвратились в гостиную, где Эмилия еще расставляла питье и закуски, которые готовила весь день. Алис стояла неподалеку с потерянным видом.

Рита тут же ухватила рюмочку шерри и предложила Иви. Она отказалась. Янис направился к хрустальным графинчикам, выстроившимся в ряд около закусок.

— Вы очень красивы сегодня, дорогая, — сделала Алис комплимент Иви.

— Хотя голубой не ее цвет, — вмешалась Рита, прежде чем Иви смогла что-то, ответить. — Ей было бы гораздо лучше в кремовом, но Иви сочла, что этот цвет слишком похож на белый.

— Мне понятно ее нежелание надеть белое, — пробормотала Алис. — Если б бедный Леонидас был здесь…

Повиснув в воздухе, ее слова заставили всех замолчать, и горестная реальность происходящего заполнила комнату.

— Тогда не было бы никакой свадьбы, дорогая мама, — сухо бросил Георгос в напряженную атмосферу гостиной.

Все повернулись к нему, Рита опомнилась первой.

— Не слишком честное высказывание, — колко заметила она, — особенно когда его здесь нет, чтобы защититься.

— О, я не сомневаюсь, что он собирался жениться на Иви, непременно собирался, — развивал тему Георгос с той же иронической ноткой в голосе, — но до самой смерти оставался мужем своей жены. И за три года своего отсутствия даже шага не сделал, чтобы получить официальный развод.

— Разве обязательно сегодня говорить об этом, Георгос? — Алис выглядела совсем расстроенной, и сердце Иви потянулось к ней. — Мы все знаем, что Леонидас собирался развестись с этой женщиной.

Но не тут-то было, Георгос не собирался останавливаться.

— И тем не менее он ведь не развелся, а? — протянул он. — И это так на него похоже. Вечно собираться что-нибудь сделать и всегда все откладывать на неопределенный срок.

— Прекрати, Георгос, — затравленно вскрикнула Алис, прижав к горлу трясущуюся руку.

— Прости, мама, но это я подбирал осколки, когда брат сбежал от реальной жизни, чтобы отдаться одной из своих причуд.

Иви коротко втянула воздух, но Георгос продолжал обстрел, видимо, решив подорвать репутацию старшего брата.