Уздечка для сварливых - Майнет Уолтерс

Джек продолжает меня радовать. Как грустно, что я не встретила его или кого-то вроде него в пору «зеленой юности». Я научилась только выживать, а Джек научил бы меня любить. Я спросила, почему у них с Сарой нет детей, а он ответил: «Потому что у меня никогда не возникало желания разыгрывать из себя Бога». Я сказала, что в продлении рода нет ничего божественного. Кроме того, нельзя быть таким тщеславным и диктовать Саре, иметь ей детей или нет. «Викарий бы заявил, что ты на стороне дьявола, Джек. Человечество не выживет, если такие люди, как ты, не будут размножаться».

Но его нельзя назвать ответственным человеком, в противном случае он нравился бы мне меньше. «Ты разыгрывала из себя Бога много лет, Матильда. Доставило ли это тебе удовольствие?»

Нет, на этот вопрос я могу ответить честно. Я умру такой же голой, как и родилась.

Неделю спустя в кабинете доктора Блейкни зазвонил телефон.

– На линии детектив. Некто сержант Купер, – сказала медсестра из приемной. – Я говорила, что у вас пациент, но он очень настаивает. Вы с ним поговорите?

Был понедельник, и Сара, как обычно в этот день недели, проводила прием больных в Фонтвилле. Она извинилась перед беременной пациенткой, распростертой на кушетке, словно жертва для заклания, прикрыла трубку рукой и спросила:

– Вы не против, если я отвечу на звонок, миссис Грэхем? Это довольно важно. Я постараюсь поговорить как можно быстрее.

– Ничего-ничего, не волнуйтесь. Я наслаждаюсь покоем. Когда ждешь третьего ребенка, такая возможность редко выпадает.

Сара улыбнулась.

– Соедини меня, Джейн. Да, сержант, чем я могу вам помочь?

– Мы получили результаты вскрытия миссис Гиллеспи. Мне хотелось бы услышать ваше мнение.

– Читайте.

На другом конце провода было слышно, как перекладывают бумаги.

– Непосредственная причина смерти: потеря крови. Остатки снотворного обнаружены в организме, но доза недостаточна, чтобы оказаться смертельной. Следы снотворного также найдены в бокале из-под виски, из чего следует, что покойная растворила таблетки перед тем, как их выпить. В крови обнаружено некоторое количество алкоголя. Синяков нет. Рваные ранки на языке в тех местах, где с ним соприкасалась ржавая «уздечка для сварливых». Под ногтями чисто. Небольшая крапивница на щеках и скулах и легкое раздражение кожи под «уздечкой» – это не противоречит версии о том, что миссис Гиллеспи сама надела приспособление и украсила его крапивой и астрами. Ничто не указывает на то, что она оказывала сопротивление. «Уздечку» при желании было легко снять с головы. Порезы на запястьях точно соответствуют лезвию кухонного ножа, обнаруженного на полу в ванной. Порез на левом запястье сделан правой рукой, на правом – левой. Нож был погружен в воду, впоследствии его уронили, видимо, после второго разреза. На рукоятке на расстоянии в одну целую три десятых сантиметра от лезвия отпечаток указательного пальца, принадлежащий миссис Гиллеспи. Заключение: самоубийство. – Купер замолчал. – Вы все еще слушаете?

– Да.

– Так что вы думаете об этом?

– Видимо, я ошиблась.

– А снотворное в бокале с виски вас не беспокоит?

– Матильда ненавидела проглатывать что-либо целиком, – сказала Сара извиняющимся тоном. – Перед употреблением она все крошила или растворяла в жидкости из-за панического страха подавиться.

– Но когда вы увидели ее, то заявили, что Матильда не могла совершить самоубийство. Теперь вы изменили свое мнение. – Фраза прозвучала как обвинение.

– Что вы хотите от меня, сержант? – Сара взглянула на пациентку, начинавшую терять терпение. – Я действительно не подумала бы, что Матильда способна на самоубийство, однако мое личное мнение – слабая замена научному доказательству.

– Не всегда.

Сара помолчала, но детектив не продолжил свою мысль. Тогда она сказала:

– Есть ли еще что-нибудь, сержант? У меня пациентка.

– Нет, – ответил он, в голосе слышалось разочарование, – больше ничего. Я позвонил из вежливости. Возможно, вас пригласят дать показания, это простая формальность. Мы попросили об отсрочке, пока не проверим пару мелких деталей, но в настоящий момент никто не ищет виновных в смерти миссис Гиллеспи.

Сара ободряюще взглянула на миссис Грэхем.

– Сейчас освобожусь, – прошептала она, потом снова обратилась к сержанту: – Хотя вы считаете это ошибкой?

– Я обучался своей профессии в более простом мире, доктор. Тогда мы более серьезно относились к внутреннему голосу. Правда, в то время мы называли это интуицией. – Детектив издал глухой смешок. – Сейчас над интуицией смеются, а результаты судебной экспертизы воспринимаются как истина в последней инстанции. Однако результаты экспертизы надежны не более, чем человек, который их интерпретирует. Я задаюсь вопросом: а почему нет ожогов от крапивы на руках миссис Гиллеспи? Доктор Камерон предположил, что она надевала перчатки. Однако в доме нет перчаток со следами крапивного сока, так что теперь док считает, что реакцию нейтрализовала вода. Такая неясность мне не по душе. Внутренний голос подсказывает, что миссис Гиллеспи была убита, но я всего лишь солдат, и мой командир приказывает оставить это дело. Я надеялся, вы подкинете мне боеприпасов.

– Очень жаль, – беспомощно пробормотала Сара, попрощалась и положила трубку.

– Вы говорили о старой миссис Гиллеспи, судя по всему, – сказала миссис Грэхем прозаично. Она была женой фермера, рождение и смерть не являлись для нее таинством. И то и другое рано или поздно случается, пусть и не всегда в подходящий момент, а вот зачем или почему... – В деревне только об этом и говорят. Все-таки жуткий способ она выбрала, вы не считаете? – Миссис Грэхем театрально поежилась. – Перерезать вены, а потом наблюдать, как кровь смешивается с водой... Я бы на подобное не решилась.

– Да, – согласилась Сара и потерла ладони, чтобы их согреть. – Вы говорите, головка ребенка уже продвинулась?

– Думаю, ждать осталось недолго.

Впрочем, миссис Грэхем было не так легко увести в сторону от интересной темы. К тому же ее аппетит на свежие новости разогрелся после того, как она услышала отрывки фраз из телефонного разговора Сары с детективом.

– Правда, что у нее была клетка на голове? Дженни Спед до сих пор не может говорить о ней без истерики. Клетка, увитая ежевикой и розами. Дженни продолжает называть эту штуку терновым венцом миссис Гиллеспи.

Сара не видела никакого вреда в том, что миссис Грэхем узнает правду. Тем более что основные детали ей уже были известны из уст Дженни. Кроме того, правда намного прозаичнее и, следовательно, принесет меньше вреда, чем ужасные истории, распространяемые служанкой Матильды.

– На голове у нее была не клетка, а «уздечка для сварливых» – семейная реликвия, хранившаяся в доме миссис Гиллеспи. – Сара осторожно прощупала живот беременной. – И не было ни ежевики, ни роз – вообще никаких растений с шипами. Только несколько полевых цветов. – Доктор Блейкни специально не обмолвилась о крапиве, так как та действительно не вписывалась в общую картину. – Зрелище было скорее жалким, чем зловещим. – Она прекратила прощупывать живот. – Да, вы правы, ждать осталось недолго. Должно быть, вы неверно определили дату зачатия.