Призрак прошлого - Людмила Королева

— Я попить, — заявила, вскочив с места. Так как миллион раз была дома у Полякова, то спокойно отправилась на кухню, зная, где и что находилось. Открыла шкафчик, достала стакан и налила себе воды. Сделала два глотка и развернулась, чтобы вернуться в зал к остальным, но вздрогнула. Макар стоял в проеме, скрестив руки на груди. Прищурился, губы натянулись в тонкую линию. Мне показалось, что он злился.

— Ты от меня сбежала? — прорычал он, делая уверенные шаги в мою сторону.

— Нет, — выдохнула и попятилась, пока не уткнулась спиной в столешницу. Заморгала испуганно, как лань, встретившая хищника.

Поляков прижал меня к себе, строго глядя в глаза. Нежно провел рукой по моим волосам, очертил контур скул подушечками пальцев. Я интуитивно уперлась ладонями ему в грудь, пытаясь оттолкнуть от себя. Меня пугала эта близость… Он лишь хмыкнул и сильнее сжал меня в объятиях. Чувствовала, как раскатисто билось его сердце под моими ладонями. Оно тоже сбилось с ритма.

— Хочу, чтобы ты запомнила раз и навсегда. Ты будешь моей. Увижу рядом с тобой другого, размажу его по стенке. Леха, конечно, пришел в ярость, когда я ему сказал, что ты запала мне в душу. Чтобы между нами не произошло, он навсегда останется моим другом. Так что я всегда буду маячить рядом, — заявил Поляков. Он не дал мне возразить или что-то ответить, а наглым образом подавил мое сопротивление и поцеловал. В этот раз не было в его прикосновениях нежности, только дерзость и сила. Как будто хотел продемонстрировать, что он всегда будет в доме хозяином. Когда он отстранился и вышел из кухни, я приложила пальцы к губам. Они припухли, и кожу саднило от укусов. Вернувшись в комнату, хотела сесть на свое место, но Макар не позволил. Притянул меня за руку и усадил к себе на колени, уткнувшись подбородком в мое плечо. Я боялась пошевелиться. Друзья бросили на нас удивленные взгляды. Брат злился, но высказывать ничего не стал. Знала, что дома Леша устроит мне «веселую жизнь».

— Макар, ты какого черта творишь? — не выдержал Андрей Калинин. — Вику отпусти. Мы же договаривались, что дружба прежде всего.

— На нашей дружбе это не отразится, — уверено заявил Поляков, крепче сжимая меня в своих объятиях. У меня щеки пылали. Так неуютно я себя еще никогда не чувствовала.

— Макар, не дури! Ей всего двенадцать! — злился Андрей.

— Андрюх, угомонись. Я в курсе, что ты тоже на нее глаз положил. Поздно, она моя. Я ее пальцем не трону, пока не вырастет. Я уже дал слово Лехе, так что нечего на меня так смотреть, — хмыкнул Поляков, а у меня рот открылся от удивления. Посмотрела на Калинина. Вот никогда бы не подумала, что нравилась и ему.

Как и ожидала, стоило нам с братом вернуться домой, он грубо схватил меня за руку и затолкал в комнату, закрыв за собой дверь, чтобы родители не услышали наш разговор.

— Вика, ты что творишь? — рявкнул Леша на меня, испепеляя взглядом.

— В чем ты меня обвиняешь? — вздернула подбородок, сложив руки на груди. — В том, что у друзей крышу снесло?

— Ты просто не понимаешь… На кону стоит дружба… Если Макар тебя обидит, я ему все зубы выбью за это, потому что ты моя сестра, но из-за этого лишусь лучшего друга. И не смей с ним спать. Узнаю, убью! Макаром движет инстинкт. Он ищет дурочку, которая согласится с ним ночь провести. Получит то, что хочет и свалит. Поэтому очень надеюсь, что у тебя достаточно мозгов, чтобы отказать ему, — зашипел брат.

Сказать, что я потеряла дар речи, значит, ничего не сказать. У меня рот приоткрылся от изумления. Это что же получается, я только прозрела, недавно ощутила влечение к противоположному полу, а у брата и друзей это уже давно? Для меня это стало открытием. Когда мы успели сделать шаг из детства в направлении взрослого мира?

— Леша, я влюбилась в Макара… Но ты не переживай, у меня есть голова на плечах. Обещаю тебе, что ни один парень не притронется ко мне до восемнадцати лет. Я не испорчу твою дружбу с мальчишками, слово даю. Ты мне веришь? — проговорила на одном дыхании, глядя в его глаза. Брат заметно расслабился.

— Я, конечно, буду только рад породниться с Макаром, но в далеком будущем. Тебе верю, потому что знаю, что ты у меня особенная. Не разочаруй меня. Отец с меня кожу сдерет, если узнает, что я за тобой плохо смотрел, — проговорил он и вышел из комнаты.

На следующий день все друзья во дворе знали, что я принадлежу Макару. Он заявил на меня свои права, а так как в компании являлся лидером, то перечить или смеяться никто не решился. Я носила невидимое клеймо… Мы так и продолжали общаться, каждый день видеться, но парой считались условно. Лишь изредка, если выпадал такой момент, что мы с Поляковым оставались на несколько минут наедине, он буквально срывался с цепи. Сбрасывал с себя маску безразличия и с горящими глазами набрасывался на меня. С каждым годом его поцелуи становились настойчивей, а руки смелее. В такие моменты сложнее всего было не потерять рассудок.

Я лишилась покоя. Эта странная любовь меня отравила, заполнила все клеточки. Я грезила о Макаре, в то время, как он, становясь старше, все чаще пропадал с друзьями в других дворах, а на меня перестал обращать внимание. Держался со мной холодно в компании друзей, словно не замечал. Однако стоило другому парню обнять меня или в шутку подхватить на руки, Поляков мгновенно появлялся рядом и обещал конкуренту свернуть шею, если тот снова позволит себе вольность. Я не могла понять Макара. Смирилась с тем, что рядом с ним постоянно сменялись девчонки, а я была для него другом. Хотя наше влечение друг к другу стало далеко не дружеское. Когда парни собирались у нас дома, я не раз слышала, как они обсуждали свои достижения и успехи. Тогда поняла, что мой брат точно такой же… Он, как и остальные, искал девчонок на один раз. У них возраст такой был… Гормоны бушевали… Да и рано еще было думать про создание семьи и серьезных отношений.

Шло время, мы менялись, взрослели, вот только мое невидимое клеймо никуда не делось. Не могла я ни с кем познакомиться, потому что сразу же возникал Поляков и всех распугивал. Меня это раздражало. Как-то спросила у брата, что это значит и почему Макар не дает мне спокойно жить. На что Леша ответил, что Поляков много лет меня любит, но терпеливо ждет, когда я вырасту. Этот ответ меня просто убил тогда. Думала, что если двое любят друг друга, то проводят время вместе. Он же ничего подобного не делал. Встречался то с одной, то с другой, а я, видя его с девушками, умирала от боли, но никому этого не показывала. Была глупой и наивной, считала, что чувства испарятся, что переболею, словно ветрянкой, и навсегда выброшу из головы Макара. Вот только беда в том, что стоило мне его увидеть или услышать — и кровь закипала в венах, сердце тарабанило, и краска приливала к щекам. Такой недуг, как выяснилось, был не только у меня. Оля в последнее время стала тише мышки, сникла и не хотела выходить гулять. Она призналась мне, что уже давно влюблена в моего брата, а он не обращал на нее внимания. Поэтому и общаться в одной компании она больше не хотела. Ох уж эта первая любовь… Она действительно рушила привычный мир…

Мы с Олей все реже стали появляться во дворе, предпочитали гулять в парке, лишь бы не пересекаться с парнями. Она понимала меня, как никто другой, ведь я тоже сохла и умирала без взаимности.