Minecraft: Утерянные дневники - Мер Лафферти

Теперь Макс больше никогда не копал прямо под собой.

Попав внутрь холма, Элисон сверилась с картой при свете прикрепленного к стене факела.

– Чтобы оказаться под фермой, нам надо копать в этом направлении, – сказала она, и Макс начал долбить блоки вокруг себя, создавая в холме дыру побольше. Она вздохнула и спустилась на несколько блоков ниже и начала копать следующий ряд.

Макс вилял туда и сюда по своему туннелю, перечеркивая ее ряд и радостно вопя каждый раз, когда находил что-то кроме грязи и камней. Элисон работала осторожно, сжимая зубы и следуя строгой системе, делая пометки на карте. В конце придется пройти через беспорядочную чехарду туннелей Макса и попробовать занести на их карту.

Она все еще копала и думала о карте, когда произошли сразу три вещи:

1: Макс закричал, что зашел слишком далеко и прокопался до поверхности холма гораздо выше тыквенной бахчи. Элисон краем глаза увидела солнечный свет и повернулась посмотреть, что Макс там делает.

2: Ее железная кирка легко пробила блок песчаника перед ней, и она, не задумываясь, продолжила майнить, пока оглядывалась. Она открыла рот, чтобы крикнуть ему заткнуть дыру, иначе его мама поймет, что они копают, но ее охватили идущие из проема жар и красное сияние. Она прикрыла глаза рукой и попятилась, глаза обожгло болью.

3: В стену справа от нее вонзилась стрела. Она наткнулась на пещеру, полную лавы, как минимум с одним вооруженным луком скелетом. За первой стрелой полетели еще две. Ясно, там точно больше одного скелета, – признала она.

* * *

Она повалилась на спину, и в эту же секунду Макс вновь окликнул ее по имени.

– Эли, ты меня слышишь? Я нашел тыквенную бахчу! Мы прямо над ней!

Из пещеры начала сочиться лава, в стену за ее спиной вошли еще несколько стрел. Скелеты пошли к ней, избегая наступать в лаву, но явно желая наказать ее за то, что она вломилась в их дом без приглашения.

Элисон поднялась на ноги. В последний раз взглянув на приближавшихся скелетов, она повернулась и понеслась к Максу. Не дав ему возможности задать ни одного вопроса, она схватила его за руку и побежала к выкопанной им дыре.

* * *

– Может, она не заметит, – сказал Макс, смотря вниз.

Они смотрели на тыквенную бахчу, надежно спрятавшись на вершине дерева в дубовой роще, которую хотела вырубить мама Макса.

Спрятавшись в тенях, ферму патрулировали не меньше двадцати скелетов. Они избегали центра бахчи, который превратился в дымящееся озеро лавы, от которого пахло сгоревшим тыквенным пирогом. Они плелись прямо в направлении Элисон и Макса – единственной хорошей новостью было то, что они не видели детей за ветвями.

– Такое она не заметит только в том случае, если ты опять чуть не утонешь, – откликнулась Элисон, прижимавшая колени к подбородку. – Думаешь, можно это устроить?

Макс бросил на нее сердитый взгляд.

– Это не я открыл проход к лаве, скелетам, огню и боли! И почему ты просто не заткнула дыру? У тебя же с собой достаточно блоков, или нет?

– Посмотрим, как быстро будешь соображать ты, когда станешь уворачиваться от стрел и потоков лавы! – возразила Элисон. – Я просто пыталась выбраться!

– Признай, Эли, ты открыла проход в пещеру, и теперь мамина тыквенная бахча пропала, – сказал Макс.

– Это ты прокопал проход в холме, – возразила она, но ее словам не хватало уверенности. Ее разрывало от гнева на Макса и страха, что он может оказаться прав. Что будет, когда его мама вернется домой? Она накажет Макса, выгонит ее прочь? Как она могла так подорвать доверие приютивших ее людей?

– Мы можем избавиться от скелетов до ее прихода, – задумчиво сказал Макс. – Тогда останется лишь разобраться с лавой.

– Сражаться со скелетами. В лаве. Да ты и с овцой справиться не можешь! – ответила Элисон.

Макс покраснел. Эли не часто припоминала ему случай, когда Окей боднула его в спину и пихнула в корыто с водой, но если уж припоминала, это действовало. Он хвастался тем, что хорошо ладит с овцами, но эта его не любила – и как могла демонстрировала свою неприязнь.

– Я просто не хотел, чтобы ты тем вечером объясняла отцу, откуда у тебя столько шерсти и баранины, – проворчал он.

– К тому же, – сказала она, – у нас нет оружия. Что нам делать, кидаться в скелетов грязью?

Макс поднял кирку.

– Я не сказал, что надо сражаться со скелетами. Я сказал, мы можем от них избавиться. – И он начал рубить ветви дерева.

Элисон с гордостью осознала, что неплохо поработала над киркой: она выглядела почти как новенькая. После их попыток сражаться со скелетами в лаве из нее получится приличное надгробие над их могилами, подумала она мрачно.

Из прорех в кроне деревьев начал пробиваться и падать на патрулирующих скелетов солнечный свет.

Макс рубил ветви дерева киркой. Он предпочел бы обычный топор, но предполагал, что, попроси он сейчас Эли что-то смастерить, она бы сбросила его вниз за то, что он ее беспокоит.

Чем дольше он рубил, тем меньше становилось пятно тени, и скелетам приходилось выбирать между тем, чтобы отступить в лаву или тем, чтобы выступить на свет. Макс довольно завопил, когда первый из них оказался за кругом спасительной тени, попав под лучи дневного солнца. Он загорелся и принялся, набрав скорость, испуганно носиться по округе в поисках другого тенистого места.

Вопль Макса перешел в тревожный крик – около его головы просвистела и воткнулась в ветку дерева еще одна стрела.

– Берегись, Эли, они разозлились! – закричал он, продолжая прорубаться через дерево. Солнце катилось к закату: если они не спустятся к тому моменту, как опустится ночь, скелеты так и продолжат свободно бродить вокруг фермы.

И тогда, наверное, вернется домой его мама. Его настолько переполнил страх быть пойманным и наказанным, что он не подумал о по-настоящему серьезной опасности, появившейся из-за них. Может, наказание – самый лучший исход, ведь при худшем его маму подкараулит на обратном пути целая толпа монстров.

– Надо избавиться от них прежде, чем вернется мама! – закричал он и начал рубить быстрее.

Эли позади больше не было. Он подумал, что, она, наверное, прячется в ветвях, спасаясь от новых стрел. Значит, ему придется выручать их обоих.

Его усилия были вознаграждены: еще несколько скелетов загорелись, а кое-кто забрел в лаву, но дело двигалось слишком медленно, он проигрывал гонку с солнцем, и ему казалось, что он уже слышит на дороге крик ослицы.

– Элисон? Помоги! – взмолился он, когда первый скелет выступил из безопасной тени дерева на рассеянный свет… и остался невредим. Солнце уже опустилось достаточно низко, и они могли без опаски выходить из своих укрытий.