Люди былой империи (сборник) - Анвар Исмагилов

Н. И. Сапожников.

«Покинуть самолёт!» – приказал командир бригады…

В воздухе две пули прошили тело знаменосца…

Впоследствии капитан Сапожников был спасён местными жителями, знамя в цинковом ящике было закопано подростком Анатолием Гоненко и возвращено командованию. Сапожников был награждён орденом Отечественной войны I степени. После войны А. Гоненко также был удостоен высокой награды.

Спасение комбрига

Из рассказа сержанта С. Ф. Гуйды:

«Туман стал рассеиваться быстро, и все одновременно заметили мелькнувшую в кустарнике фигуру человека. По лесам ещё много бродило и одиночек-десантников, и групп десантных. И вот на маленькой уютной полянке видим группу людей. Не немцы, не полицаи. Форма наша… И вот кого я узнал первым – командира нашей третьей бригады гвардии полковника Гончарова Василия Константиновича. Возле него с винтовкой стоял человек. На всякий случай я дал команду: «Руки вверх!». Комбриг узнал меня, бросился ко мне, крикнул: «Отставить, сержант Гуйда!». Обнял, в глазах слезы, рука одна на перевязи-тряпке. Опустился на землю, попросил рассказать ему – что, где и как. Слушал внимательно полчаса. Наши охраняли всю полянку, там на траве лежала ещё наша обессилевшая медсестра… Силы её оставили, даже плакать не могла – только бормотала: «Слава Богу, наши». У всех в его группе оставалось по одному-два патрона. У девчонки к груди была привязана граната Ф–1, одна на всех на всякий случай.

Полковник попросил хоть чем-нибудь покормить его и спутников. У нас кое-что было – варёная кукуруза, свёкла сырая и по кусочку конины. Сестрёнке отдал я кусочек сахара, хранил его для раненых, что были в партизанском госпитале на Ирдынском болоте. А тут наскочил на нас полицай верхом… В двух мешках был хлеб свежий и сало, самогон в больших бутылках типа четверти и крынка мёда. Подкормили всех, себя не забыли, только мёд не трогали, даже медичка отказалась: раненым мёд – бальзам на их раны за страдания на болотах…

Потом с ребятами из комендантского взвода приводили полковника в порядок – подстригли, побрили, вручили комплект немецкого шёлкового белья. Он помылся в кустах в бочке (воду нагрели, нашли обмылок какой-то, вместо мочалки – мох с дерева) – полковник стал походить на нашего командира бригады весны и лета 1943 года… Однажды, когда каратели сильно прижали его группу в овраге, прикрывать отход всех вызвался Быков, солдат, Юрий по имени. Он из пулемётчиков, уралец, мужик храбрый и надёжный. Группа оторвалась и ушла уже далеко, а Юра отбивался из двух ППШ и «шмайссера». Потом гранаты гремели…

…Юрий Федорович Быков жив! Живёт в городе Ревда, под Свердловском. Я его видел на встрече ветеранов наших бригад в 1976 году в Свидовке, на Черкасчине».

Как это было

Кинорежиссёр, лауреат Ленинской премии, Г. Н. Чухрай:

«Здесь, во Фрязино, мы готовились к новым боям. Я был опытным бойцом с огневой выучкой под Харьковом и Сталинградом, младшим лейтенантом. Мы готовили новых десантников, учили их прыгать с парашютом, рукопашным схваткам. За отличную подготовку роты я был награждён золотыми часами командующего ВДВ.

Лейтенат Григорий Чухрай, 1945 г.

…События той ночи до сих пор у меня перед глазами. До этого мне порядком пришлось хлебнуть лиха: дважды ранен, воевал под Сталинградом, но такого – падать навстречу сверкающим трассам пуль, разрывам снарядов, сквозь пламя горящих в небе парашютов товарищей, висящих «фонарей» – ещё не испытывал.

Решили… в том числе и меня, послать через Днепр на связь. Три дня мы пролежали в засаде… И вот мы у своих. Там получили приказ вывести свой отряд через линию фронта. Так мы вернулись в Москву. Сходили сначала к Мавзолею. Это была живописная картина. Мы на Красной площади: кто в немецких брюках, кто в немецком мундире, кто ещё в чем-то. Я был награждён орденом Красной звезды, товарищи получили по ордену Славы и медали «За отвагу». Нам… вручили награды, прочитали выдержки из немецких документов: нас немцы насчитывали 250, а нас было около 30. Я был горд…».

Григорий Койфман, Иерусалим:

«…и одна страница в книге воспоминаний недавно ушедшего из жизни участника десанта, всемирно знаменитого кинорежиссёра Григория Наумовича Чухрая.

Даже в фундаментальном труде «ВДВ в годы ВМВ» все «острые углы», связанные с судьбой десанта, «изящно» сглажены. Взял воспоминания лётчика из полка, проводившего высадку десанта, там один лейтмотив – «мы не виноваты»… Воздушных десантов в годы ВМВ было высажено нашими войсками не так уж и много, но даже неудача Вяземского десанта меркнет на фоне трагедии днепровских десантников».

Из интервью ветерана 3-й ВДБ Матвея Цодиковича Лихтермана Г. Койфману, исследователю десантных операций:

Вопрос: «Григорий Чухрай вспоминал, что утром над аэродромом, где десантники готовились к выброске, появился немецкий самолёт и сбросил листовки со следующим текстом: «К встрече десанта готовы! Прилетайте поскорее!».

Ответ: Было такое. Нам сказали не поддаваться на провокации. Поймите, мы даже этим листовкам особого значения не придавали. Мы и так знали, что из этого десанта никто живым не вернётся… Знали… И были готовы умереть как один, но выполнить свой воинский долг… Мы десантники, этим сказано многое.

В небе послышался гул самолётов. И тут началось!!! Сотни трассирующих пуль шли вверх.

Стало светло как днем. Зенитки «ухают». Над нашими головами разыгралась страшная трагедия… Не знаю, где найти и подобрать слова, чтобы рассказать, как это было… Мы видели весь этот кошмар… Трассеры зажигательных пуль прошивали парашюты, а парашюты все из капрона и перкали, вспыхивали моментально. В небе сразу появились десятки горящих факелов. Так погибали, не успев принять бой на земле, так сгорали в небе наши товарищи… Мы видели всё: как падали два подбитых «дугласа», из которых ещё не успели прыгнуть бойцы. Ребята сыпались из самолётов и падали камнем вниз, не имея возможности раскрыть парашют. В двухстах метрах от нас врезался в землю ЛИ–2. Мы бросились к самолёту, но там живых не было. К нам прибилось в эту страшную ночь ещё несколько чудом уцелевших десантников. Всё пространство вокруг нас было в белых пятнах парашютов. И трупы, трупы, трупы: убитые, сгоревшие, разбившиеся десантники… А через час началась тотальная облава. В облаве на нас участвовали немцы с танками и самоходками. Далее: «власовцы», местные полицаи и солдаты Туркестанского легиона. Я это знаю точно, мы же видели, кого мы убиваем и кто убивает нас…

…выброска была произведена в районе, куда только что прибыли три свежие немецкие дивизии из тыла. Немцы описывают в своих воспоминаниях, как десантники падали с неба в раскрытые люки немецких танков».