Недобрый час. Хроники Расколотого королевства - Фрэнсис Хардинг

«Что за фря этот Романтический Посредник? Неужто этот опарыш с мордой, требующей кирпича, украл меня, потому что не может сам найти себе даму? Хотя ему-то без помощника тут никуда».

Внутренний монолог не помешал Мошке написать сумму, которую шепнул Скеллоу. Она передала записку быстроногому курьеру в черном колпаке. Была мыслишка написать «Помогите, мне угрожают ножом», но Мошка не рискнула. Складывалось ощущение, что всполошится разве что Скеллоу.

— Пять гиней.

Услышав ставку Скеллоу, Мошка уставилась на его маску. Вот это ему приспичило! И откуда у него столько денег?

В первые минуты ставки шли вяленько. Оказалось, что Скеллоу, когда нервничает, хрустит пальцами. Мошка вздрагивала каждый раз. Она переживала, что даже за этот шум их сбросят в шахту. Наконец стенка свечи протаяла, воск разлился по столу, и пещера оживилась. Перья скрипели по бумаге, громко топали снующие курьеры. Видимо, Романтический Посредник нужен не одному Скеллоу.

Шесть гиней. Восемь. Двенадцать. Мошка лихорадочно записывала новые суммы. Огонек свечи дрожал над самым столом.

— Пятнадцать гиней! — прошипел Скеллоу. — Пиши быстрее!

Кончик ножа ткнул ее в спину. Дрожащими руками Мошка нацарапала ставку и помахала запиской над головой. Сердце едва не выпрыгнуло у нее из груди. С пересохшими губами она следила за курьером, нырнувшим в кутерьму вокруг ведущего.

Аукционер как раз схватил записку, когда пламя вздрогнуло и погасло, оставив лишь султанчик дыма.

— Конец! Последняя ставка, принятая, пока горела свеча… — аукционер развернул записку, — …пятнадцать гиней… Продано гостю семьдесят один.

Курьер положил на стол перед Скеллоу деревянный жетон.

Острие ножа перестало давить в спину, и Мошка с облегчением вздохнула. В этот миг Скеллоу ухватил ее за ворот и подтащил к себе.

— Записывай слово в слово, что я тебе скажу, — шепнул он ей в ухо через два слоя ткани. — Изменишь хоть букву, и я тебя зарежу.

Мошка кивнула, взяв перо наизготовку.

Уважаемый господин!

Аукционеры в счет погашения задолженности предложили воспользоваться вашими услугами, поскольку хорошее имя позволяет вам вести дела при свете дня. Ваша помощь требуется джентльмену из города Побор. Он планирует жениться на дочери мэра, но ему чинит препоны семья невесты, недовольная тем, что его репутации в последнее время нанесен определенный ущерб. До его сведения довели, что на пути истинной любви иной раз встречаются преграды. Чтобы их преодолеть, нужна помощь друзей, серебра и стали. Не будете ли вы столь любезны, чтобы встретиться со мной сегодня вечером на старой ферме в Мурдрик-Фелл? Решим, как лучше увидеться с дамой и благополучно устроить супружество прежде, чем она сама или ее семья поднимет переполох. Обсудить этот вопрос лучше заранее, ибо в Поборе нам будет чертовски трудно пересечься. Однако, если вас не окажется в оговоренном месте, я буду ждать вас послезавтра в Поборе в Братоубийственном переулке после закатного горна. К письму прилагается сумма, достаточная, чтобы оплатить въездной побор и с удобствами устроиться в городе.

Рабиан Скеллоу

Вот такое письмо он продиктовал Мошке. Следует признать, что Мошка, передав смысл, несколько изменила форму, проявив изрядную находчивость.

Не прошло и пяти минут, как курьер в черном колпаке принес ответ.

Уважаемый мистер Хвощемордый Прыщенос!

Премного благодарен за ваше велеречивое послание. Уверен, ваша внешность не может быть столь вызывающе отталкивающей, как вы ее описали. С удовольствием сведу с вами знакомство. Я всегда говорил: если человек способен посмеяться над собой, он заслуживает внимания.

История про влюбленных горемык тронула меня, с большой радостью помогу им.

Надеюсь, однако, вы извините одну мою старую привычку. Я не встречаюсь с незнакомцами в полночный час на заброшенных фермах и на улицах со зловещими названиями. Этот обычай я завел вскоре после того, как приобрел многих врагов. Предлагаю встретиться в доках Нижнего Пембрика наутро Добрячки Быдлорады, в девять. У меня к карману будет приколота белоснежная лилия.

Ваш преданный слуга

Мошкины черные глаза скользнули по строчкам. Она подняла взгляд на силуэт Скеллоу. Его бледно-желтые глаза сверкали в прорезях маски.

— Ни слова не прочитаю, пока не получу гарантии, что меня отпустят живой, — прошипела она.

— Чего? Да ты… — Услышав собственный голос, Скеллоу вздрогнул и нервно оглянулся, но на его возмущенный крик не обратили внимания.

Ведущий тем временем объявил следующий аукцион:

— Выставляем на торги услуги дамы, чья профессия требует ловких пальцев…

Неподалеку материализовался курьер в черном колпаке. Он буквально источал желание убрать со стола. Скеллоу вздернул Мошку на ноги.

— На улицу, — буркнул он.

Стоило им выйти из пещеры, как Мошка приготовилась при малейшей возможности рвануть на свободу, в глубь пропитанных дождем пустошей. Скеллоу будто прочитал ее мысли и, не ослабляя хватки, притащил ее туда, где ждали подельники. Грубый толчок швырнул ее на скалу. Вокруг сомкнулось кольцо людей, из которых дождь вымыл последние крохи юмора.

— Читай! — Скеллоу протянул ей письмо. — А не то…

В воздухе сверкнул нож.

— Не то что? Убьешь меня? — Мошка стиснула кулаки, чтобы не было видно, как дрожат руки. — Посмотрим, как ты заставишь труп читать.

— Для начала отрежу тебе пальцы, — прошипел Скеллоу.

Повисла тишина. Мошка остро почувствовала, как привязана к собственным пальцам и сколько всего не сможет без них сделать. В частности, развязать веревки или украсть ключи. Прикусив губу до крови, она выхватила письмо у Скеллоу.

— Ладно, — угрюмо сказала она и начала читать.

Временами черные глаза украдкой поглядывали на тощие, мокрые лица похитителей. Интересно, они догадываются, что на бумаге написано немного другое? Едва ли.

Письмо закончилось. Скеллоу задумался, покусывая щеку изнутри.

— Итак, наш Романтический Посредник не придет сегодня на ферму, но будет ждать меня в Братоубийственном переулке?

— Будет ждать, как кошка у ведра с молоком. — Мошка стиснула зубы, делая самые честные глаза.

Если Скеллоу и почувствовал вранье, то никак этого не показал.

— Ну и хорошо. — Язык Скеллоу мелькнул между зубами. — Ребята, в путь.

И снова мокрая лошадь потрусила вдаль со связанной Мошкой на спине. Девочка как могла высвобождала руки из пут, но холод и сырость сделали свое черное дело. Обледенелые веревки жгли кожу огнем.

Когда вокруг не происходит абсолютно ничего, ты видишь только темноту, слышишь гул дождя и ощущаешь, как замерзшее тело монотонно бьется о лошадь, чувство времени пропадает. «Вдруг это последнее, что я запомню?» — крутилось у Мошки в голове. Каждый удар сердца растягивался на вечность, ее перепуганная душа хватала за хвост всякое мгновение, смаковала последние крошки жизни. Мошка не ждала, когда мытарства закончатся, потому что конец маячил исключительно поганый. Какую ценность она представляет? Похитители получили все что нужно. Теперь их заботит лишь то, что она умеет говорить.