Сапфирная роза - Дэвид Эддингс

— Ну вот, — вздохнула она, — это должнопомочь.

— А что ты сделала? — спросил Кьюрик.

— Я обратилась к Афраэли. Она, конечно, не может лишитьБеллиом силы, но может оградить от его козней нас и других. Это не лучшее, чтоможно сделать, но на скорую руку ничего другого не получится. Потом придумаемчто-нибудь понадежнее. Возьми его теперь, Спархок. И постарайся, чтобы кольчугавсегда ограждала тебя от этого мешочка. Это тоже может помочь. Афраэль однаждысказала, что Беллиом не выносит прикосновения стали.

— Не слишком ли ты осторожничаешь, Сефрения? —спросил Спархок.

— Не знаю. Мне никогда не приходилось иметь дела ни счем таким. Я даже не представляю себе, где кончается его власть. Но о егомогуществе я наслышана, он опасен даже для богов.

— Для всех, кроме Афраэли, — вставил Кьюрик.

Сефрения покачала головой.

— Даже Афраэль была в опасности, когда держала его вруках, поднявшись из пропасти.

— Почему она не захотела оставить его себе?

— Моя богиня любит нас. И может быть это — нашаединственная защита против него. Это чувство для Беллиома непостижимо.

Этой ночью Спархок спал плохо, беспрестанно мечась наодеяле. Во сне ему чудилась Сапфирная роза, висящая в воздухе перед егоглазами, излучая завораживающее сияние. Из сердца этого сияния изливался звук —песня, притягивающая к себе все существо Спархока. Вокруг, почти вплотную кнему, теснились неясные тени. Черная тяжелая ненависть исходила от них. А внекруга беллиомова света виден был уродливый идол Азеша, расколотый им в Газеке.На лице идола отражались то похоть, то жадность, то ненависть, то презрение,рожденное уверенностью в собственной абсолютной власти.

Все они — Беллиом, тени и Азеш — давили на душу Спархокатяжким бременем, и он собирал все силы, чтобы бороться с ними. Власть их былаогромна, и тело его и мозг казалось вот-вот разорвутся на части.

Он попытался закричать и проснулся.

Он сел и, почувствовав, как с него градом катится пот,крепко выругался. И без того он был истощен, а теперь еще этот сон, от которогоусталость только сильнее. Спархок снова улегся, надеясь, что может быть на этотраз удастся погрузиться в забвение без сновидений.

Однако стоило ему смежить веки, как все началось сначала,снова он боролся с непомерным могуществом Беллиома, Азеша и обступающих его теней.

Вдруг сквозь песнь Беллиома и шорохи теней Спархок услыхалзнакомый детский голосок.

— Не позволь им напугать себя. Все, что им под силу —это лишь напугать. Не поддавайся.

— Зачем им это?

— Потому что они сами боятся. Тебя.

— Меня? Это смешно, Афраэль. Я всего-навсего человек.

Зазвенели серебряные колокольчики — Афраэль рассмеялась.

— Как ты наивен иногда, папочка. Ты не просто человек.Кое в чем ты могущественнее самих богов. А теперь спи, я отгоню их, и онибольше тебе не помешают.

Нежные губы легко прикоснулись к его щеке и пара маленькихрук обвила его разгоряченную голову. Пугающие образы его кошмара заколебались,потеряли силу и яркость, а потом и вовсе исчезли.

Прошло, наверное, несколько часов. Кьюрик вошел в палатку ипотряс его за плечо.

— Который теперь час? — сонно спросил Спархок.

— Что-то около полуночи, — ответилоруженосец. — Накинь-ка плащ, там прохладно.

Спархок поднялся, натянул кольчугу, перевязь с мечом и плащ.За пазуху он засунул холщовый мешочек с Беллиомом.

— Приятных сновидений, — пожелал он Кьюрику ивышел из палатки.

В небе сияли яркие звезды, молодой месяц только показалсянад зубчатой горной грядой на востоке. Спархок отошел от костра, чтобы глазакак следует привыкли к темноте. Горный воздух и правда был холодным, изо рташел пар.

Сновидение продолжало вселять в его душу знобящеебеспокойство, хотя картины, встававшие перед ним во сне, теперь расплылись,потеряли четкость. Единственное, что он помнил ярко, как наяву — этоприкосновение нежных губ к своей щеке. Спархок встряхнулся и решительно прогналмысли о странном сновидении.

Без маленькой богини и ее способности управлять временемдорога до побережья займет неделю. Там они сразу же примутся разыскиватькорабль, который переправит их на дейранскую сторону пролива. Король Воргуннаверняка уже разослал весть об их побеге по всем эленийским королевствам. Такчто придется держаться скрытно, но посещения Эмсата не избежать. Там осталсяТелэн, да и, ко всему прочему, там гораздо проще найти судно, идущее в Дейру.

Становилось все холоднее, Спархок поплотнее завернулся вплащ. На душе у него было тревожно, все, что произошло за день, заставлялозадуматься. Его религиозные убеждения были не слишком глубоки, и долг связывалего скорее с пандионским орденом, а не с церковью, и, пожалуй, присяга была длянего важнее, чем вера. Мысли Спархока редко обращались к Богу. Но сегодня наего долю выпало немало духовных потрясений, и размышления обо всем этомприводили его в смятение. Рука его непроизвольно протянулась к мечу. Он вынулклинок из ножен, воткнул в землю, и, опершись на рукоять, решительно изгнал изголовы все мысли о религии, магии и прочем сверхъестественном.

Теперь все близилось к завершению. Кристалл, в который былазаключена его королева, мог поддержать ее жизнь уже не месяцы, не недели, асчитанные дни. Спархок и его спутники прошли вдоль и поперек всю Эозию, чтобынайти то единственное, что могло спасти юную королеву, и теперь эта вещь лежиту него за пазухой в холщовом мешочке, украшенном красной вышивкой. Сейчас,когда у него есть Беллиом, уже ничто не сможет остановить его; еслипотребуется, он может уничтожить целые армии. Спархок с трудом отогнал этумысль.

Его лицо помрачнело. Все это потом. Сначала спасти королеву,а потом он позаботится и о Мартэле, и об Энниасе, и обо всех прочих изменниках.Он принялся мысленно составлять список людей, которым было за что ответить. Заэтим занятием он и скоротал оставшиеся часы ночи.

Шестью днями позже в предзакатных сумерках они поднялись нахолм и увидели раскинувшуюся перед ними чадящую факелами и дымными очагамистолицу Талесии.

— Вы лучше подождите здесь, — сказалКьюрик. — Воргун, небось, уже послал гонцов с вашим описанием по всемгородам Эозии. Я схожу за Телэном один и мы с ним попробуем разыскать какой-нибудьподходящий корабль.

— Но ведь Воргун мог разослать и твои приметы, —возразила Сефрения.