Бронированные жилеты - Леонид Словин

Антон конспектировал.

- ...Николай Алексеевич достал шампанское, боржоми. И вот этот ужин...

- Николай Алексеевич?

- Фамилию я узнал от следователя. У меня был коньяк. Сидели минут пятнадцать, не более. Выпили граммов по пятьдесят. Чуть не упустил! Сам он выпил "Марсалы". Вскоре стали готовиться ко сну. Вот все.

За окном бежал пейзаж средней полосы - поля, сохранившиеся кое-где вдоль рек рощи. Прилегающая к Подмосковью индустриальная часть Центра все больше уходила к Тульской области - Узловая, Новомосковск. Впереди были Рязанская, Липецкая.

- За ужином был какой-то разговор? - Антон ладонью вытер пот.

- Даже наверняка. Но о чем? Из тех, что невозможно вспомнить, я не говорю - пересказать.

- Что говорил Голей?

- Набор незначащих фраз. Например? "По вкусу похоже на мадеру, но более сладкое". Это о "Марсале". "Смолистый привкус..."

- А что-нибудь более существенное?

Вохмянин улыбнулся.

- Пустяки... "Почему волнистые попугайчики выводят птенцов зимой? Оказывается, на их родине это разгар лета..." В киоске он купил "Картины современной физики".

- Что-нибудь еще.

- Он говорил о собачках. Это вас тоже не интересует.

- А стержневая тема?

- В разговоре? Я действительно не помню. Разговор случайных попутчиков. Как автомобилист я, по-моему, говорил о машине: баллоны, молдинги, "дворники". Потом вышел из купе.

Антон продолжал разрабатывать вопросы первого круга:

- В коридоре было много пассажиров?

- Большинство сразу же легло спать.

- Где вы были, когда погас свет?

- Против двери. В купе в этот момент никого не было.

- Дальше.

Вохмянин развел руками.

- Утром нас разбудили!

Антон, Вохмянин и Денисов перешли в соседнее купе.

Вохмянин показал на верхнее багажное отделение.

- Мой чемодан.

- Проверьте...

В кожаном с чехлом для ракетки чемодане все оказалось в порядке: сорочки, спортивный костюм, глиняные фигурки - сувениры. На дне лежала папка с блестящей пряжкой с прямоугольной металлической монограммой.

- Все на месте.

Антон спросил:

- Кто ночью закрыл купе?

Это был один из главных вопросов следующего круга.

- Не я, - Вохмянин задумался. - Возможно даже, она оставалась открытой. Вот боковая защелка хлопнула, я слышал.

- Попробуйте все вспомнить. Когда была поставлена стремянка? Ее не могло быть, пока вы сидели за столом.

- Может, Голей?

- Когда вы ложились спать, она стояла?

- Не знаю, - Вохмянин недовольно взглянул на Антона, - не забудьте, что я укладывался в темноте.

Денисов наконец вошел в разговор. Ему так и не удалось представить себе потерпевшего.

- Голей к тому времени уже лежал?

- Да. Женщина, по-моему, тоже была в купе.

- Кто задернул штору?

- Это я хорошо помню: штору опустил Ратц. Его заботило, чтобы в купе было абсолютно темно и душно. Николай Алексеевич говорил про жару, но не смог убедить. На этой почве у них произошла размолвка.

- У Ратца с Голеем?

- Дело еще в том... - Вохмянин расправил чехол для ракетки, вделанный в крышку чемодана. - Ратц и Голей жили или работали в одних и тех же местах на Украине. Забыл название области. Кировоградская? Выяснилось случайно.

День за окном горел совсем ярко.

- Ратц тоже выпил? - Сесть в купе было негде. В течение разговора все трое стояли. - Я имею в виду - за ужином... - Денисов показал на столик.

- Полрюмки, не более. Сначала отказался.

- А женщина?

- Она только пригубила.

- Вы сказали, Голей что-то говорил о собачках...

- Он спросил, не видели ли мы пассажира с собачкой. Точно не помню, опрос начинал его тяготить.

- Какие у потерпевшего были деньги? Вы знаете?

- Случайно знаю, - Вохмянин в который раз заглянул в трубку, но интересного снова не обнаружил. - Николай Алексеевич платил за постель из маленького квадратного кошелька. Там лежали десятирублевки.

- Как велик кошелек?

- Сантиметра четыре на четыре.

- Много купюр?

- Пятнадцать. Он их пересчитал... - Вохмянин поежился. - Страшно подумать! Любой из нас этой ночью мог оказаться на месте Голея.

Они помолчали.

- Где состоится симпозиум? - спросил Денисов.

- Я понадоблюсь? - Вохмянин взглянул на него.

- Вы свидетель: ехали в купе с убитым.

- Какой свидетель: спал как сурок! Не видел, не слышал... - Он сунул трубку в карман. - В прошлом году симпозиум проходил на берегу моря. В пансионате Ас-Тархан...

- Последний вопрос, - сказал Денисов. - Можете показать, кто из какого стакана пил? - Он кивнул на столик.

- Сейчас... - Вохмянин в первую секунду растерялся. - Я сидел здесь, тут старичок... Это, должно быть, стакан женщины или Голея, - вся посуда по какой-то причине была сдвинута на край. - Не пойму только, как мой стакан оказался у места, где сидел Ратц...

За Михайловом несколько станций миновали без остановок: Боярцево, Голдино - участок был Денисову знаком.

"Впереди Катино, Мшанка. В семь пятьдесят Павелец-1 с тридцатишестиминутной стоянкой..." - Из-за этой неспешности Денисов и выбрал для отпуска астраханский дополнительный.

Он принес из служебки расшитую карманами матерчатую "кассу", которой ведала Суркова.

- Проверим по билетам.

Вдвоем с Антоном они отыскали квадраты с соответствующими номерами. Билет Голея имел нумерацию Т No 124324, Вохмянина - Т No 124323. Денисов узнал зеленоватые бланки автоматизированной системы "Экспресс". Вохмянин и Голей покупали билеты в одной кассе. Вохмянин стоял впереди, Голей за ним.

На всякий случай Денисов обследовал остальные квадраты: бланк женщины с десятого места значился под номером Т No 124322. Ратц компостировал билет в пути следования. Другие были куплены позднее.

"Проверить "кассы" во всех вагонах, - пометил Денисов, - найти пассажира, который стоял в очереди непосредственно позади Голея..."

Ратц добавил к рассказу Вохмянина немного.

- ...Сидели минут семь, легли спать. Я тоже могу получить вещи? - Он словно боялся, что ему откажут.

Антон открыл ящик, поднял небольшой в парусиновом чехле чемодан.