Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Объяснение в ненависти - Анна и Петр Владимирские

Объяснение в ненависти - Анна и Петр Владимирские

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 75
Перейти на страницу:

Даша задумчиво терла жесткой мочалкой локотки и пятки. Ей такая идея показалась очень разумной, и теперь она думала над ее осуществлением.

— Ну, что молчишь? — окликнула ее опытная укротительница мужчин.

— Я не молчу, я думаю, как это сделать, — ответила Сотникова. Перед ней уже забрезжил один план. — Кажется подруга, я знаю, как нам помочь Веруне сменить картинку.

* * *

Значит, «отпуск без содержания»? Сказали бы уж сразу, Илья Ильич: «Вы уволены, доктор Лученко»…

Вера шла по длинному коридору от кабинета главврача, и ей казалось, что этот коридор никогда не закончится. Бесконечность унылого больничного пространства, еще час назад такого знакомого и почти родного, давила и угнетала, не давала собраться с мыслями. Раздражали обычная больничная суета, мелькание санитарок и медсестер, плакатики с надписью «Санбюллетень» и словами «Подготовка к УЗИ органов брюшной полости». Прошла с обходом группа хирургов в белых, голубых и зеленых халатах и таких же шапочках. «Как цветы на альпийском лугу», — мелькнуло в голове.

Из громкого говора санитарок ухо выхватило одну фразу:

— У меня перерасход перчаток!

Эхом дробились звуки. Снабженные тугими пружинами двери в больнице хлопали с лязгом. С каждым ударом Вера все больше погружалась в состояние душевной боли. Психалгия — так она обычно называла это состояние у своих пациентов.

«У них перерасход перчаток. А у меня чего перерасход?» — подумала она, входя в свой кабинет и садясь на диванчик.

Перерасход душевных сил. Избыток человеческих проблем. Хотя…

Вера бесконечно устала не только от людей, но и от себя самой, от своих мыслей, от своего предзнания, от нахлынувшей предопределенности. Ведь и сегодня, едва войдя к главврачу Дружнову, Вера поняла: к ней имеют претензии. По излому бровей шефа увидела, что жалоба поступила из министерства. По блеску глаз, по складке на левой щеке ясно поняла: Илья Ильич не хочет или не может ее «прикрыть». А когда заговорил, услышала в голосе: пожаловался на нее некто очень крутой.

Отчетливо, как на экране телевизора, Вера видела борющиеся в душе главврача чувства. Ему было: а) от всей души жаль хорошего специалиста и коллегу, доктора Лученко и бэ) он был возмущен тем, что она втравила его, а вместе с ним и всю клинику, в жуткую склоку. Он молча положил перед Верой жалобу на психотерапевта Лученко В. А., адресованную самому министру здравоохранения.

Вера прочла текст жалобы бегло, почти равнодушно. Дескать, «по вине и в связи с отсутствием наличия профессиональных навыков у психотерапевта Лученко вынужден был покончить с собой замечательный человек, восемнадцатилетний юноша-инвалид, по сути, еще ребенок», а «вина за его смерть всецело лежит на некомпетентном и жестоком, безграмотном и профнепригодном враче-убийце, работающем без должного контроля со стороны руководства клиники». И министерская резолюция: «Создать комиссию. Разобраться по существу вопроса».

— Не понимаю, — сказала Вера, откладывая страшную бумажку.

— Чего вы не понимаете? — спросил Дружнов с крайним недовольством. Не только ею, доктором Лученко, но и самим собой.

— Здесь написано, что я довела мальчика-инвалида до суицида. Этого просто не может быть. — Стараясь обрести опору в собственной уверенности, Лученко прямо посмотрела в глаза своему начальнику.

— Вера Алексеевна, — смягчился Дружнов, — фамилия пострадавшего вам ни о чем не говорит?

«Цымбал Евгений», — прочла Вера. Она медленно отложила листок с жалобой. Словно из далекого далека, в ее ушах зазвучал недавний звонок бывшего сокурсника Пашки Винницкого.

— Вы можете объясниться? — Илья Ильич снова начал медленно закипать. — Ну? Может, мальчик был ненормален… Диагноз? Склонность к суициду? Что там еще? Главный врач Илья Ильич Дружнов руководил этой клиникой уже восьмой год и по опыту знал, что лечения без жалоб не бывает. Заразительно энергичный, деятельный, он успевал оперировать, администрировать, лечить и проводить конференции, закупать новую технику и переманивать в свою клинику лучших специалистов. И на все это ему хватало от десяти до шестнадцати часов в сутки. Он не просто знал в лицо каждого доктора, медсестру и санитарку своей клиники, но знал, кто из них чего стоит. Вот психотерапевт Лученко — специалист экстракласса. Ведь он и сам пользовался услугами Веры Алексеевны, от него к ней приходили знакомые и нужные люди. И никогда не уходили недовольными. А еще отзывы коллег, пачки письменных благодарностей пациентов… И потому жалоба на нее злила Дружнова сильнее, чем если бы поступила на менее грамотного врача или оплошавшую медсестру.

Обычно все заканчивалось «разбором полетов» в его кабинете. Иногда провинившийся получал выговор в приказе по клинике. За эти годы не было ни одного строгача с занесением в трудовую книжку, об увольнении и говорить нечего. А вот теперь впервые пришла не просто рядовая «телега» из министерства, но вопиющий… В памяти главврача всплыло древнее полузабытое слово «циркуляр».

Сперва Дружнов отнесся к письму как к очередному навету на хорошего специалиста и решил не трогать Веру

Алексеевну. Но вскоре почуял, что жалоба настойчиво педалируется кем-то в высших сферах. По ней вот-вот должна нагрянуть комиссия из министерства. Мало того, на Илью Ильича уже начали оказывать давление высокопоставленные медицинские чиновники. Звонили люди разного уровня, большие и не очень. Руководители сложной здравоохранительной машины, словно сговорившись, интересовались: «Что там натворила твоя уникальная мадам?»

Такого давления никогда прежде не было, и от этого Дружнов приходил в самое мрачное расположение духа. «Кому ты перешла дорогу, Вера?» — мысленно спрашивал он коллегу, поглядывая на нее из-под насупленных бровей. Как врач он был на стороне психотерапевта и заранее предполагал, что жалоба подметная, что доктор Лученко так же виновата в гибели этого парня, как комета Галлея — в повышении цен на бензин. Но руководитель медучреждения, увы, должен отреагировать на жалобу административными выводами.

— Это был вполне нормальный мальчик, — очнулась Вера. — Никаких патологий. Направления в стационар не было, была выписка домой. Если он повторил суицид, значит, я действительно виновата.

В голосе Веры прозвучало такое полное равнодушие к собственной персоне, будто она действительно не понимает последствий происходящего. Или понимает, но не хочет ему, главврачу, помогать вытаскивать ее из этой ситуации. Вот упрямая!

— Вера Алексеевна, мы все не ангелы с крыльями, — тяжело вздохнул шеф. — У меня тоже есть проблемы. А у какого нормального врача их нет? На меня тоже писали жалобы. Взять хотя бы тот же аппарат Елизарова. Знали бы вы, сколько пришлось попортить себе крови, прежде чем удалось добиться разрешения бескровного лечения переломов. Сколько пришлось боев выдержать. Но в вашем случае я просто не верю, что вы… э-э… каким-то образом недоглядели.

— Вы правильно сказали. Недоглядела. Значит, должна отвечать.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?