Школа чернокнижников - Матильда Старр

Часы на центральной площади показывали без четверти полночь. Я охнула и помчалась еще быстрее.

Станция находилась на самой окраине нашего городка, а многоместный экипаж в столицу отправлялся ровно в полночь. Не успею – и весь мой план полетит к демонам.

Дождь хлестко бил по лицу, но я его почти не замечала, бежала со всех ног, спотыкаясь и едва не падая.

Я успела в самый последний момент. Возница уже закончил собирать деньги с пассажиров, залез на облучок и готовился к отправлению.

– И меня, меня возьмите! – звонко закричала я.

Он придержал лошадей и смерил меня недоверчивым взглядом:

– Не слишком ли вы молоды, сирра, чтобы путешествовать в одиночку?

Ох ты ж, нашёлся внимательный!

– Тетушка заболела… при смерти лежит, – с ходу придумала я.

Вообще-то это дурная примета – говорить о здоровом, что он болен. Я отчетливо представила себе, как бледная Гресильда лежит в постели, а лекари только разводят руками. Ну и пусть, не жалко ни капли!

– Матушка с батюшкой поехать не могут, заняты в лавке с утра до вечера, а ей одной теперь никак, – я смотрела на возницу жалобно-жалобно.

Но надеялась не столько на его сострадание, сколько на вполне понятное желание продать еще один билетик.

– И что, даже проводить не пришли? – он задумчиво жевал ус.

– Ночь уже поздняя, а им на рассвете вставать. Я просила, чтоб не провожали. Им и так нелегко придется: меня-то не будет. Так что, считай, одних рабочих рук нет.

Возница кивнул уважительно. Похоже, моя история ему понравилась.

– Деньги хоть есть?

Я достала монетки. Сколько стоил проезд до столицы, не знала. А вдруг моих жалких сбережений не хватит?

Возница отсчитал себе примерно половину, и я с облегчением выдохнула и забралась в экипаж. Пассажиров оказалось немного, я забилась в дальний угол, надвинула капюшон на лицо, сунула руку в карман и, сжав оставшиеся монетки в кулаке, счастливо улыбнулась: будет на что в столице хлеба купить да за ночлег заплатить, пока работу не найду…

На худой конец продам колечко и серёжки, этого на первое время хватит. Даже думать не хотелось о том, чтобы расстаться с единственной памятью о покойной матушке, но что поделать…

Сиденья в повозке были жесткими, сквозь щели в окошках дуло, повсюду гулял сквозняк. Но я как-то незаметно согрелась и задремала.

В город мы прибыли уже далеко за полдень.

Многоместный экипаж тянулся так медленно, что иногда мне казалось, что пешком дойти было бы быстрее. Нас то и дело обгоняли магические повозки. Быстрые, лёгкие, они неслись, как птицы. Вот бы покататься в такой хоть раз…

Наконец экипаж остановился, и возница громко объявил:

– Станция! Приехали! Все выходим! Вещи не забываем!

Я спрыгнула на мостовую и ахнула.

Залитый солнцем город был словно наполнен светом, простором и воздухом. Широкие, мощеные светлым камнем улицы, вдоль них – светлые, почти белые дома, что стремились ввысь, пронзая острыми шпилями башен ярко-синее небо.

Высоченные, в несколько теткиных домов, поставленных друг на друга, они не выглядели массивными или громоздкими. Наоборот, казались легкими, невесомыми, словно вот-вот взлетят, поблескивая стеклами больших окон.

Сияли огромные витрины, мимо пролетали магические повозки. Обычных практически не было. Разве что у станции, такой же светлой, просторной, как и все вокруг, толпились дилижансы, повозки, экипажи разных размеров и расцветок, запряженные лошадьми.

Солнце палило вовсю, и через некоторое время мне пришлось распахнуть пальто. Интересно, погода везде так переменилась и осень решила уступить пару деньков лету? Или это столичные маги обуздали природу и тут всегда тепло и солнечно?

Да и так ли это важно, если можно просто наслаждаться теплом?

Я медленно побрела по улице, с любопытством поглядывая по сторонам. Никто не прогуливался неспешно: люди с важным видом торопились по своим делам, словно соперничая с магическими повозками в скорости.

Естественно, я тут же столкнулась с одним из таких спешащих.

– Гусыня, смотри куда прешь! – огрызнулся он и помчался дальше.

На душе сразу стало тоскливо. Может, зря я была так уверена, что у меня все получится. Кажется, столица не слишком-то хочет меня принимать…

Так! Не раскисать! Мне попался один-единственный хам, а я уже готова сдаться? В нашем городке тоже живут не одни только милые и душевные люди.

Я выдохнула и решительно зашагала вдоль целого ряда витрин. Чем только там не торговали…

Внезапно откуда-то пахнуло ароматом свежей выпечки. В животе заурчало, рот мгновенно наполнился слюной, и даже голова закружилась от голода. Неудивительно. Вчера за обедом под липкими взглядами барона кусок в горло не лез, а с тех пор маковой росинки во рту не было. Я сглотнула, торопливо двинулась на запах и вскоре уже заходила в небольшой магазинчик, витрину которого украшали аппетитные булки, пирожки и еще куча всякой вкуснятины.

– Сколько? – спросила я, кивнув на румяную пышку.

Торговец назвал цену, и я едва не присвистнула.

Ого! Из золота что ли их пекут? Так моих медяков и на день столичной жизни не хватит!

Но делать было нечего. Я отсчитала монеты и взамен получила пышку, от которой тут же отхватила кусок.

Вкусно. Но, увы, ничуть не вкуснее наших. И почему-то от этой мелочи стало как-то особенно грустно. Что не помешало мне с аппетитом доесть все до последней крошки.

Я постояла немного, раздумывая – не купить ли еще одну? Но монет оставалось совсем мало, а ведь придется еще платить за ночлег.

Я с трудом отвела взгляд от румяного искушения и спросила у торговца:

– Не подскажете ли, сир, где здесь постоялый двор? Недорогой…

Он окинул меня оценивающим взглядом.

– Да тут всё дорого! Недорогой – это только если на окраине. Но идти далеко. Пойдешь вдоль по этой улице, до самой пожарной каланчи, потом свернешь направо, ещё одну улицу до конца пройдешь. Потом налево, а там уже у любого спросишь, где постоялый двор.

Так, до каланчи, потом направо, потом налево… Вроде бы понятно.

– Только ты это… – добавил вдруг торговец, – лучше у женщин спрашивай. А то мужчины не так понять могут.

Он подмигнул, и я почувствовала, как мои щёки загораются.

– Спасибо, – буркнула я и, выскочив из магазинчика, зашагала в указанном направлении.

Дойдешь до пожарной каланчи! Легко сказать. А вот идти пришлось долго. День плавно перетек в вечер, ноги гудели, дома становились ниже, яркие витрины уже не радовали, да и попадались реже и реже, а каланча все никак не показывалась. Пару раз я даже решила, что пропустила ее, и снова спрашивала дорогу у прохожих. Но они неизменно отвечали: «Во-он там, дальше».