Высокий свет. Стихи - Айрат Мударисович Сулейманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свои яйца – будущих птенцов.
Раскидала на чужие ветви
На березе или на ольхе,
Испокон веков на белом свете
Люди знают о ее грехе.
Ладно, если греховодит птица,
Но ведь человек в коленках слаб:
Плохо, что такое же творится
Среди наших одиноких баб.
Плач летит над сумеречным лесом,
А вдали пророчат петухи:
Никаким достигнутым прогрессом
Не избыть кукушкины грехи.
Как блудили пташки, так и блудят,
Блуду нет законов и границ…
К сожаленью, было так и будет
На земле не только среди птиц.
* * *
Я стою у окна. В стороне
Кто-то здорово врет обо мне:
– Он упал, перепуган до смерти.
И ему не подняться, поверьте.
Принимаю и этот вызов.
К бою, сердце!
Стучи смелей!
Все до тонкостей в жизни вызнав,
Мы становимся только сильней.
Не в такие впадал перепалки,
И не вешал ни разу нос.
Жизнь, бывало, шальные палки
Подставляла в спицы колес.
Мне туманил туман глаза,
Мне грозила не раз гроза,
Ноги в кровь бередил бурелом
И пророчил несчастия гром.
Ежевикой заросшей лес
На меня и кидался, и лез.
Едкой тиной ложился в рот
Перепрелый запах болот.
Но стучало сердце в груди:
«Победи! Победи! Победи!»
Я упрямо прищур ил глаза -
И пугливо ушла гроза,
И, наотмашь взмахнув топором,
Наповал повалил бурелом.
Я прошел, победил и узнал,
Что намного сильнее стал.
Бузовьязовский район
Как звезда на небосклоне,
Край наш светит и живет.
В Бузовьязовском районе
Замечательный народ.
Славен он в труде и песне
С незапамятных времен.
Расцветай еще чудесней,
Бузовьязовский район.
Воспевали так когда-то
Нас поэты и певцы,
Но стряслась однажды дата –
И район отдал концы.
Шито-крыто, карта бита,
До сих пор его мне жаль.
Это учудил Никита –
Генеральный секретарь.
Он усердно постарался
Учинить такой разбой,
Но народ-то там остался,
Как и был, самим собой.
Работящим, деловитым,
С устремленностью вперед.
Никаким, скажу, Никитам
Не унизить наш народ.
Ручей
Усталый от забот,
От жизненных невзгод,
Я вышел без дорог
Туда, где нет тревог.
Гляжу, из-под камней
Берет исток ручей.
Затейливый родник
К моим ногам приник,
Побулькиваньем вод
Мне голос подает:
– Бери пример с меня,
Не я ль день ото дня
Рвусь из земных глубин
В раздолия долин,
Чтоб влагою своей
Насытить даль полей,
Чтоб там росли хлеба
И вечно у людей
Была светла судьба.
– Спасибо роднику! –
Я тихо изреку.
Как хорошо, что я
Услышал речь ручья.
Теперь я шел домой
С распахнутой душой
И был опять готов
Пролить хоть сто потов.
Усталость отошла,
И жаждала душа
Осилить на лету
Любую высоту.
Трудяга-ручеек
Сегодня мне помог;
Далекую звезду
Я все-таки найду.
Выговор
Шумела за окнами вьюга.
Акации бились в стекло.
Но, чувствуя локоть друг друга,
Нам было, как летом, тепло.
От ламп с керосиновым светом
Ложилась дрожащая тень.
Редактором школьной газеты
Избрали меня в этот день.
…И после уроков, в субботу,
Я стал выпускать (не таю),
Как радость свою, как заботу,
Газету родную мою.
Я тщательно правил заметки,
Подыскивал темы для них
И к каждому празднику меткий,
Казалось, придумывал стих.
Зима прометелила… Силясь,
Укладывал борозды плуг.
Как девушки, принарядились
Веселые ветлы вокруг.
А в роще – приволие галкам,
Кричат… Их пугай – не пугай.
На смену апрелю шагал к нам
Черемухой вспененный май.
Весенними ветрами дуло.
Подснежник доверчивый цвел.
На мокром лугу за аулом
Ребята играли в футбол.
Меня потянуло к ребятам,
И я совершенно забыл,
Что завтра великая дата –
День смотра трудящихся сил.
В сиянье победного света
Шел праздник по нашей стране.
Но в школе не вышла газета
По лично
Моей
Вине.
…Хотелось в пахучие вербы
Быстрее из класса шагнуть.
Воспринял я выговор первый,
Как пулю, попавшую в грудь.
Года проходили… Клонило
К закату минувший рассвет.
А память моя сохранила
Ошибку мальчишеских лет.
Мне путь не из легких достался,
Но снова сказать я готов,
Что выговор первый остался
Последним на веки веков.
Плачет мальчик
Не было ни ссоры и ни драки,
Но мальчишка слезы льет с утра:
На глазах бродячие собаки
Курицу загрызли у двора.
Плачет мальчик…
Тяжко лезут мысли,
Душу беспощадно бередя:
Ладно еще курицу загрызли,
А могли бы разорвать тебя.
Мальчик мой, крещеный жутким веком,
Верю я, коль будешь жив и цел,
Станешь ты хорошим человеком,
Если даже птицу пожалел.
Душа зовет
Вот и все: отпелось, отмечталось,
Ветреные чувства улеглись,
На душе теперь одно осталось –
Бередить воспоминаньем мысль.
И не скрыться, никуда не деться
Мне теперь от ноющей тоски.
Что-то часто вспоминаю детство,
Память нежно трогает виски.
Говорят, что человеку надо
Дом построить, и детей родить,
И еще для красоты-услады
Дерево хотя бы посадить.
Не считаю я себя героем,
Хоть и приложил немало сил.
Сына вырастил и дом построил,
Целый лес деревьев посадил.
Видно, так устроен свет наш белый,
Бесконечен путь земных забот:
Кажется, что все уже ты сделал,
Но душа к высотам вновь зовет.
Было так и будет век от века,
Что покуда голова цела,
На родной земле для человека
Главное – его дела.
Память прошлого
Благолепные грозди сирени,
Величавые ветви ив
Отразились в водах Узени,
Всю округу преобразив.
Опускаю в нее ладони,
Зоревую водицу пью,
Обращаюсь к ней, как к Мадонне,
Воскресила б любовь мою,
Возвратила бы отраженьем
На единый хотя бы миг
Вдруг воскресший в воображенье
Милый сердцу девичий лик.
Речка тихая в берег бьется,
Отходную суру поет:
«Все, что прожито, – не вернется,
Дай Бог памятью оживет»
Эльзе
Дорогая, мы прожили долго,
Я любил, ты любила меня.
Помнишь, как вечерами в двуколку
Запрягал я лихого коня?
Мы летели вперед, ликовали,
Торопил я жеребчику прыть,
Чтобы где-нибудь на сеновале
Нам ночную любовь разделить.
Обнимал твои белые плечи,
Сладость вишен я с
