Эльфийская сага. Изгнанник - Юлия Марлин

— Вы звали меня, учитель?

Чародей вынул из белоснежного рукава маленький резной ключ, сверкнувший платиной в пламени огней.

— Возьми его, Эридан. — Молвил он. — За третьим стеллажом с ведовскими заговорами на урожай и усмирение разгулявшейся стихии есть дверь, а за ней потайной ход. Он выведет тебя к Горскому Броду. Уходи.

— О чем вы? — Эридан принял ключ дрожащими руками. — Я не могу оставить вас один на один с захватчиками. Вы единственный оставшийся в живых Страж Семи Хрустальных Пик. Единственный, кто еще носит в памяти путь к Иссиль Итину. Они не пожалели Лесного города, что им ваша жизнь? Они с вас кожу живьем сдерут.

— Знать, такова моя судьба, — бесцветно отозвался чародей и покосился на некогда прочную дубовую дверь, стонавшую под грозными ударами. — Беги Эридан! Беги, ученик! Найди сестру! Эльфы Верхнего Мира должны узнать, какую жестокость сотворил принц Брегон с нашей мирной столицей двадцатым днем девятого месяца Года Созвездия Серны. Он не остановиться пока не сотрет нас с лица земли. Он ищет Лунный город, жаждет владеть короной Всевластия. Ему надо помешать.

— Нет, учитель, — сопротивлялся Эридан. — Я не могу бросить вас на верную гибель…

— Все рано или поздно умрут. Не скорби обо мне. Я уже одной ногой в Арве Антре. Беги же!

Эридан сжал платиновый ключ в кулаке и, бросив на учителя взгляд полный скорби, исчез в тенях книжных стеллажей. Он нырнул в потайной ход в тот момент, когда дубовая дверь, осыпаясь позолоченными литерами, слетела с петель и в библиотеку ворвались враги, с ног до головы затянутые черными искрящимися доспехами.

Габриэл отъехал так, чтобы наблюдательный пункт и мириады знамен скрылись из виду за кронами дубов и, остановившись на краю поляны, усыпанной бурым ковром земляничных листьев, спешился. Сморщенные ягоды поблескивали в лучах жаркого солнца, плывущего в дымке медленно оседающего пепла. По камням звонко перекатывался лесной ручеек, пряча синий лик в зарослях вереска; в буйной бордово-малахитовой зелени заливались трелями соловьи, лютики смущенно покачивали увядавшими соцветиями. Погода стояла не по-сентябрьски теплой и ласковой.

Впереди шумел Белый Лес, что был древнее первых звезд. К юго-востоку вырастали дымчатые хребты скалистых гор, вспарывая облачные дали острыми, как кинжалы пиками. На северо-западе сверкало озеро, ровное и круглое, будто зеркало придворной дамы в блестящей оправе цветов и трав.

Не восприимчивый к палящим солнечным лучам, высокий статный воин сжал кулаки, бросив опротивевшие кожаные перчатки в душистую траву. На указательном пальце левой руки сверкнуло кольцо, высеченное рукой ювелира из черного кристалла и тесненное печатью семейного герба. На черном поясе, туго стягивавшем стройную фигуру, в украшенных серебром и обсидиановой крошкой ножнах покоился меч. Рукоять, вырезанная из черного вулканического стекла, мерцала, неся оттиск того же фамильного герба.

Оправив опавший волнами плащ, расшитый перламутровыми камнями и темным серебром, главнокомандующий глотнул свежего лесного воздуха и хмыкнул. Он все чаще ловил себя на мысли, что в последнее время принц ведет двойную игру за спиной отца — владыки Эр-Морвэна и действует совсем не в интересах королевства. Очередная выходка с разорением Лесного города не сойдет ему с рук. Когда Правитель узнает, что натворил его единственный и горячо любимый сынок разразится буря. Между темными и светлыми эльфами давно уже было заключено перемирие. В пятый день седьмого месяца Года Созвездия Журавля король Теобальд и король Аннориен Золотое Солнце от лица эльфов Верхнего Мира приняли Пакт Дружбы, скрепив сей договор оттисками гербов и каплями крови. Они поклялись не нападать друг на друга, по крайней мере, пока оба являются правителями и держат трон.

Сегодня Пакт был предан огню. Габриэл, как любой темный эльф с рождения ненавидел светлых, поклонявшихся Солнцу, и ничего не имел против кровопускания двоим-троим зазнавшимся выскочкам, но чтобы уничтожить целый город. Пролить кровь тысячам тысяч… пусть даже ради обладания тайными знаниями.

Глубокие размышления заставили шерла склонить голову и прикрыть глаза, дабы сберечь их от закатного зарева. Сейчас, храня гордую стать даже в безмолвии, он казался отрешенным неживым изваянием из лунного камня, пришельцем из Страны Теней, омытый льющимся сиянием и овеянный вечной славой. Но всякий, кто надеялся, что в такие мгновенья Дети Сумерек теряли контроль над душой и телом, глубоко заблуждался. Гномы, гоблины, орки, феи, ирчи, драконы и прочие расы, населявшие равнину Трион, знали — рожденные в подземельях Мертвых гор всегда начеку.

— Его Высочество прислал тебя? — Жесткий голос Габриэла заставил, Сирилла, крадущегося с подветренной стороны, вздрогнуть.

— Угм, он. — Командор опустил меч: — Черт, хотел застать тебя врасплох.

— Ты знаешь, это невозможно, — Габриэл обернулся к другу с недовольством.

Светло-голубыми глазами он поглядел поверх его головы. Кольца, обрамленные пепельными кружевами, вздымались дыханием грозных исполинов и затмевали южный горизонт душным занавесом. На юном лице Габриэла играл все тот же плохо скрываемый гнев. Воистину Брегон перешел сегодня все границы дозволенного.

— Идем, ты нужен Его Высочеству, — прикрывая лицо капюшоном, и как можно тщательней прячась от солнечных лучей, позвал Сирилл. — Сам знаешь, он не любит ждать. Дверь, за которой укрылся чародей, скорее всего уже снесли.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся шерл, направляясь к снежному скакуну. За его спиной взметнулся черно-серебристый водопад бархата.

* * *

Тронный зал чудом уцелел в вихре пламенного ветра.

… Откинувшись на высокую спинку из белого хрусталя, Брегон сбросил капюшон и с удовольствием наблюдал, как по полу, заваленному обожженными трупами, осколками доспехов и клинков, волокли эльфа со связанными за спиной руками. Золотистые волосы волочились за ним грязной паклей, некогда роскошный дорогой наряд из тонкого льна и агройского атласа темнел грязью и пропах дымом. Чародей долго сопротивлялся — все его лицо покрывали синяки и ссадины, на шее виднелся след от веревки — чуть придушили, чтоб усмирить колдовской дар.

Жесткие черты лица принца заострились, выдав в нем хищного стервятника, только что поймавшего добычу цепкими когтями. Упиваясь стонами еще живых, недобитых и истекавших кровью на полу и балконах, принц весело поигрывал ногтями по драгоценным перилам, а когда солдаты бросили к его ногам пленника, и вовсе расхохотался на всю королевскую резиденцию:

— Вот мы и свиделись, Алиан Горный Лис. — Низко наклонившись к Стражу Семи Хрустальных Пик он шепнул, — я предупреждал тебя старый дурень, если откажешь мне, будешь валяться у моих ног. Я слово сдержал, как видишь.

Чародей медленно и горделиво расправил плечи; пусть его поставили на колени, достоинства он не утратил. Презрительно оглядев захватчика, он не удостоил того ответа. Улыбка сползла с губ Брегона:

— И как ваш король сидел на нем? Это же невыносимо. Что вы за народ такой, солнечные? Подсунули королю кусок камня вместо мягких подушек! Видно так вы его и любили, раз заставляли часами отсиживать царственный зад на голом камне.