Мутангелы. 3. Уровень альфа - Ая эН
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дюшка осторожно потрогал:
– Шершавая.
– Ты даже в дупло залезть можешь, – подсказал Дима.
– Шутишь?
– Серьезно.
Дюшка обошел дерево с дуплом, еще раз потрогал кору.
– А в дупле что?
– В этом – ничего, прошлогодние листья и паутина. А вон в том, – Дима махнул рукой куда-то вверх, – вон в том белка живет.
Дюшка задрал голову и зажмурился: солнечные лучи, бившие сквозь листву, на мгновение ослепили его. Дима рассмеялся. Дюшка осторожно открыл глаза и покрутился. Листва сделала оборот, качнулась и пропустила еще один лучик.
– Я когда маленький был, на карусели катался, – сказал Дюшка. – А вокруг деревья росли, пластиковые. Их тоже можно было трогать. А если на карусели голову задрать и смотреть в небо, тоже было так… пятнисто…
Он опять покрутился, задрав голову. Дима молчал.
– Я тогда еще совсем маленький был и не понимал, что все ненастоящее. Я думал, листья тоже со мной кружатся. Играют. А потом, когда понял, что все не так…
Дима молчал. Дюшка еще раз потрогал кору, заглянул в дупло, ничего не увидел, решил не залезать, поднял с земли шишку…
В лесу было обалденно здорово. Он был наполнен звуками, запахами, движением – жизнью. Тропинка местами становилась совсем узкой, почти скрывалась в траве и листьях. Впрочем, вскоре они вышли на берег.
– Ух ты! – Дюшка шумно выдохнул от избытка чувств и огляделся.
Дима стоял позади и помалкивал. «Наверное, он просто привык, потому и не восхищается, он же давно здесь живет!» – догадался Дюшка.
Они немного прошли вдоль берега. Тут было тише, чем в лесу. Почти совсем тихо. Ветерок, что ли, перестал дуть? Птицы, что ли, угомонились?
Полоска леса, полоска травы и мелких, нежных цветов, полоска камней, потом – гладь воды, угадывающиеся на горизонте горы. И никаких указателей, рекламных плакатов, никакого мусора под табличками «Не сорить! Штраф!» – красота!
– Жалко, что у нас на Земле нет таких мест, – посетовал Дюшка. – Это было бы просто классно жить в таком месте. Когда я вернусь домой…
Дима решительно покачал головой, прерывая Клюшкина.
– Дюшка, мне нужно сказать тебе правду. Ты никогда не вернешься.
– Почему?
Дюшка пока еще не осознал всей тяжести этого простого слова «никогда». Одно дело, когда «никогда» тебе говорят мама с папой: «Если ты не будешь есть кашу, то никогда не вырастешь!» Или сестренка: «Вот никогда больше не буду с тобой дружить!» И совсем другое дело, когда это слово произносит ангел: «Ты никогда туда не вернешься». Но Дюшка пока не знал, чем отличаются друг от друга эти разные «никогда».
– Я что, умер?
– Нет. Ты в полном порядке. Умерла твоя планета. И все, кто на ней жил.
– Не может быть! – Дюшка нахмурился. – Когда? Как?
– Садись. Сейчас покажу.
Дюшка оглянулся в поисках скамейки.
– Да прямо на траву садись, она не кусается.
Дима сел первым, показывая пример. Дюшка приземлился рядом, ничего не понимая.
– Мы, ангелы, не передаем друг другу информацию словами, это очень долго и не очень точно. Иногда мы передаем все сразу с помощью вот таких форм.
Дима раскрыл ладонь. На ней покоился маленький шарик молочного стекла. Клюшкин взял шарик двумя пальцами. На ощупь он оказался мягким, словно из резины, и прохладным, как из холодильника.
– Эта штука не имеет ничего общего с вашими носителями информации для компьютеров, – пояснил Дима. – На этом вот шарике, например, полная запись того, как произошел конец света на твоей Земле.
– Видео, что ли? Мы тоже можем снимать фильмы, сколько угодно! – Дюшке вдруг стало обидно за свою родную цивилизацию. – Ерундиссимо с плюсом!
– Да, что-то вроде видео. Но не совсем. Представь себе, что ты смотришь не одно кино на одном экране, а сразу много фильмов, снятых с разных точек и разными людьми. И одновременно про все, что видишь, словно читаешь энциклопедию. Даже словно уже прочел.
Дима специально увел разговор в сторону от проблемы взрыва и остановки Дюшкиной родной Земли. Но Дюшка не уводился. Он покрутил в руках шарик и вернул его Диме со словами:
– Для меня это все сложно. И пользоваться я такими штуками не умею. Я просто хочу знать, что произошло. Вы, в смысле ангелы, снимали что-нибудь обычным способом?
Дима взял шарик, как-то по особенному выпустил его в пространство. Шарик завис в метре от его руки. Объемное изображение возникло прямо в воздухе. Дима показал Дюшке самую спокойную, самую не травмирующую психику съемку. С одного-единственного ракурса и без энциклопедических подробностей. Один маленький осколок правды. Они стали смотреть.
В какой-то момент Дюшка не выдержал и закрыл глаза. Кино тут же исчезло. Дима положил свою ладонь на Дюшкину, сжавшуюся в кулак. Они долго сидели, не шевелясь.
– Почти все мутанты ничего не успели почувствовать, – сказал Дима. – Только мутантов сто на всей планете оказались особо восприимчивыми. Но и для них все окончилось очень быстро.
Дюшка долго молчал. Потом наконец открыл глаза и глухо спросил, глядя в туман за озеро:
– Разве мою планету нельзя было спасти?
– В этот раз можно было, – сказал Дима. – Но следующий, естественный, конец света был бы гораздо болезненнее. В следующий раз миллиарды мутантов были бы обречены на долгие мучения от вырвавшейся на волю страшной болезни. Лучше уж так…
– Айв следующий раз спасти?
Дима сжал Дюшкину руку чуть явственнее, повернулся к нему, попытался поймать взгляд мальчика.
– Дюшка, есть планеты и культуры, которые изживают сами себя. Не все можно делать бесконечно. Мы много раз спасали твою планету, очень много раз. Мы много раз предупреждали и правительства, и разных чиновников, от которых что-то зависело. Наши наблюдатели много лет делали все, что могли.
– Не все вы делали! – Дюшке было горько, обидно и непонятно. – Ведь почти никто из нас не знал, что вообще есть ангелы. Почему вы не сказали ничего в открытую простым людям? Мы бы поняли! Мы бы изменились!
– Всех, кто хоть как-то хотел бы измениться или хоть как-то мог бы измениться, мы с твоей планеты спасли. На всякий случай мы спасли даже того, у которого не было ни одного шанса, но в которого просто верила одна из нас.
– И многих вы спасли?
– Двоих. Тебя и Риза.
– И все?!
– Мы проверили всех, даже младенцев, но увы…
Диди. Ангелы на самом деле спасли с Земли-11 всего двоих: Ризенгри Шортэндлонга и Андрея Клюшкина. Если вы прочтете роман «Спасите Ивори, спасите Ивори Тийер», то можете подумать, что ангелы спасли еще около ста мутантов, которых изучали в СУМАСОЙТИ. Но это не так. Тех мутантов не удалось спасти по-настоящему, ведь они попали в тела других людей, в их сознание, в их память. Какое же это спасение? Это так, полумера. Увы.